Подойти к нашему лагерю отряд противника мог лишь по одному маршруту, если не решат покорять хребты горных образований, выросших у них поперек дороги. Только, учитывая их излишнюю тучность, это вряд ли, пусть даже если это нарощеная на анаболиках мышечная масса. В горах они чувствуют себя некомфортно, поэтому предпочтут пойти по единственному имевшемуся проходу.
Только пока мы с глубокомысленным видом буравили карту глазами, на связь вышел мой недавний коллега наблюдатель. Пришедшее сообщение, наконец, расставило все по своим местам. С другой стороны хребта показалась колонна бронетехники, подошедшая по дороге, расположенной в нашем тылу. Не трудно догадаться, что обе группы действовали слаженно, координируя свои действия при помощи средств связи. На фоне пятерки стандартных Хамви, с их штатным пулеметным вооружением, наличие в колонне двух Абрамсов неприятно напрягало. Но и они делов наделать могут выше крыши, понятно лишь, почему их всего два. Горючки танк жрет немеряно, поэтому чтобы на нем воевать, нужно чтобы за каждым ехал персональный топливозаправщик.
И хуже всего даже не то, что противопоставить им кроме повсеместно принятых здесь РПГ, практически нечего. Потому механизированная колонна и заходила с той стороны, что местность там имела более ровный характер. И если колонна сможет преодолеть участок коварной осыпи у основания хребта, мы окажемся под дулами их орудий. В то время как пешая группа атакует, заходя с другой стороны хребта, беря наши позиции в “клещи”.
Подняв голову, теперь я оглядел склон хребта визуально, прибросив расстояние до двух наиболее характерных возвышенностей, расположенных на его краях. Получалось, что не так уж далеко, да и склон не отвесный, значит, можно пройти без специального снаряжения. После чего указал палкой в эти места на изображенной мной карте. Одного взгляда на созданное мной изображение было достаточно, чтобы понять, какой шикарный угол обстрела открывался с каждой из вершин. Причем именно на те участки, которые предстоит преодолеть противнику, чтобы попасть на эту сторону хребта.
– Один пулемет лучше поставить здесь – сказал я, задержав палку на вершине справа, откуда ожидалось появление пешей группы.
Но это было очевидно и без слов, поэтому Аслан-Бек лишь согласно кивнул головой. Главное беспокойство вызывало левое направленье, где под прикрытием бронемашин пойдут танки. Двигаясь по склону, вся техника неизбежно подставляла борта, вот только из РПГ там не достать.
– А сюда пойду я, – произнес я тем же уверенным голосом.
– Разобрался? – спросил Аслан-Бек, быстро уловив суть моего замысла.
– Да вроде разобрался, – не скрывая своего неуверенного тона, откровенно произнес я.
Не смотря на то, что в первые дни, среди всей массы груза, что мне пришлось нести, особо “теплые” чувства у меня вызывала громадина ракетной установки. Тем не менее, я смог преодолеть эту неприязнь, и один из вечеров потратил на то, чтобы познакомиться с ней поближе. Вопреки моим опасениям, следуя схемам в инструкции, мне довольно быстро удалось привести установку в боевое положение. Дальнейшие иллюстрации не оставляли сомнений, что захват цели производился при обнаружении тепла, излучаемого потенциальной целью.
Наведя прицел на костер, я увидел, что его изображенье на экране немедленно захватил жирный курсор прицела. После чего внизу появилась надпись как на последнем рисунке, и пусковая клавиша предупредительно засветилась. На расстоянии ста метров от костра, прицел продолжал уверенно обнаруживать его излученье, а отойти дальше не позволяли габариты ангара. Судя по всему, в боевых условиях ориентиром служило излучаемое целью тепло, которое обнаружить значительно сложней, чем открытый огонь. В то время как по инструкции, расстояние до цели могло составлять не менее пятисот метров. Притом, что на этом расстоянии гарантированно обнаруживалось излучение двигателей малоразмерных целей. В то время как танк мог быть обнаружен и на значительно большем удалении.
Вся эта информация всплывала в моей памяти, пока я вытаскивал из телеги установку, и короб с запасными ракетами. Чтобы снова навесить на себе этот опостылевший груз, мне пришлось избавиться от пулемета. Учитывая, что придется карабкаться по скалам, весь груз пришлось весить на спину, и места для другого оружия там больше не оставалось. В том числе и по весу, ведь каждый дополнительный килограмм за спиной тянул назад, что и с одной только установкой могло быть чревато. Хотел взять автомат, но передумал. Даже его относительно скромный вес за спиной был не желателен, а спереди будет мешаться.
Тщательно закрепив груз, и для проверки несколько раз подпрыгнув, я вытащил из телеги покрывало, накинув на себя сверху. После того, как Аслан-бек помог расправить складки покрывала на установке, я оказался полностью укрыт этим импровизированным камуфляжем. Мало того, что серый цвет покрывала полностью сливался с окружавшим ландшафтом, характерные контуры человеческой фигуры надежно скрывались под его бесформенными складками.
Вопреки ожиданиям, теперь командир отнесся к моей предусмотрительности без прежнего сарказма. Сообразив, что подобным образом я пытаюсь скрыть свои передвижения от возможного наблюдения сверху. Вместо этого, переключившись на подготовку к организации обороны. Первым делом, приказав пулеметчику Мустафе, на вооружении которого состоял наиболее крупнокалиберный агрегат, занять позицию на склоне справа. Судя по неприязненному взгляду, которым меня наградил здоровяк Мустафа, он успел сообразить, что это задание скорее для самоубийцы, и кому он им обязан. Поэтому, напоследок я посоветовал Аслан-Беку отправить с Мустафой кого-нибудь в прикрытие.
По сравнению с моим прошлым восхождением, мое сегодняшнее турне представлялось как легкая прогулка. По крайней мере, на начальном этапе восхождения, когда наибольшую проблему представляли огромные валуны, хаотично разбросанные по всей поверхности склона. Но пока их удавалось благополучно обходить, не особо отклоняясь от выбранного маршрута. Но имея за спиной тяжеловесную громадину ракетной установки, на удовольствие от такой прогулки рассчитывать не приходилось. Тем не менее, тщательно просчитывая каждый шаг, и активно помогая себе руками, вскоре мне удалось достичь гребня хребта.
Где-то левей меня, скрытый каменным нагромождением располагался наблюдательный пункт, в то время как мне предстояло свернуть направо. Хотя солнце еще не успело выглянуть из-за окружавших нас горных вершин, ночная мгла уже полностью рассеялась. В результате чего мне удалось обнаружить некое подобие тропы, петлявшей по гребню в нужном мне направлении. Благодаря чему помимо определенного комфорта передвижения, данное природное образование надежно закрывало меня с боков, предоставляя гарантию скрытного передвижения.
Только, как известно, все хорошее быстро заканчивается, и в моем случае, это произошло с прибытием к основанию возвышенности, являвшейся целью моего путешествия. Стоило осмотреть предстоящий маршрут, как стало понятно, что о прежней расслабленности можно забыть. И хотя это была не отвесная скала, но изломанный характер склона изобиловал широкими разломами, и прочими проблемными участками. Вот только времени, чтобы детально проработать маршрут восхождения, у меня уже не оставалось. Поэтому, прибросив первоначальный курс, я решительно приступил к штурму вершины.
Не болтайся у меня за плечами несколько десятков килограмм груза, все выглядело не настолько мрачно. А так я несколько раз едва не сорвался, когда преодолевая очередной коварный участок, чуть не выпускал из рук точку опоры, увлекаемый раскачивавшимся за спиной грузом. В результате чего был вынужден значительно сбавить темп, справедливо полагая, что излишняя поспешность может стоить слишком дорого.
Отразившись от горных склонов, тяжелый рокот крупнокалиберного пулемета Мустафы, наглядней всего продемонстрировал цену каждой минуты промедления. Следом его подхватила многоголосая автоматная скороговорка, с перекрывавшим их шумный спор гулким уханьем гранат. Только продвигаясь по узкому уступу, вжимаясь в скальный монолит грудью, пока не удастся нащупать очередную возможность за что-нибудь зацепиться, у меня пока хватало и собственных проблем. Создавалось ощущение, что я уже обломал себе все ногти, да и предательскую дрожь перенапряженных ног становилось все трудней сдерживать.
