– Тебе когда-нибудь делали очень больно?

Едва не вскрикнув, Лилька изо всех сил вцепилась в пододеяльник. Он легонько треснул под её руками – всё в их доме было таким же стареньким, как дедушка. Разве он выдержит, если ему сделают очень больно?

Но дедушкин голос прозвучал очень ровно:

– Я имел дело с советским НКВД. Не думаю, что в пытках вы окажетесь более изощрёнными.

Они так дружно заржали, что Лильке представилась тройка коней, скаливших огромные жёлтые зубы. Это были злые кони.

– Хорошо, руки тебе тогда не покалечили! Ты нам на органе и сыграешь.

– Я – настройщик, – глухо отозвался дедушка. – Слух у меня отменный, но этого мало, чтобы…

– А кто в другой комнате? – неожиданно спросил тот рычащий, которого Лилька ещё не придумала, кем обозвать. Ей очень не хотелось сравнивать его ни с тигром, ни со львом, ведь они были такими симпатичными, хоть и хищниками.

Дедушкин голос вовсе лишился интонаций:

– Никого. Это мастерская.

Её руки сами схватили со стула брошенные маечку и шорты. Через какие-то секунды Лилька уже залезла на подоконник и без опаски выпрыгнула в окно. Она проделывала это тысячи раз – первый этаж. Кто же летом выходит через дверь с первого этажа?!

Правда, на этот раз она здорово отшибла пятки, ведь прыгать босиком ей ещё не доводилось. Приподнявшись на носочках и кривясь от боли, Лилька проковыляла мимо второго подъезда и свернула за угол. Тёмные кусты вытянулись вдоль дороги спасительным укрытием. Низковатым, правда, но Лильке не слишком пришлось пригибаться, она вообще была маленькая.

Не давая боли в пятках справиться с собой, она побежала, прячась за кустами, к тем домикам, куда они с девчонками иногда лазили за малиной и ранетками. Там было целое множество коротких переулков, путаных, как коридоры лабиринта. В одном из тех домов Лилька однажды нечаянно отломила острую макушку доски в заборе и с тех пор обходила его стороной. Хотя тогда её не поймали, всё равно было стыдно.

Она металась от одного забора к другому, пугаясь собственного сердца, вытягивала шею и прислушивалась, присев на корточки. И нисколько не верила тишине, казавшейся подозрительной: разве можно спать, когда такое творится? А шакалы и гиены умеют подкрадываться неслышно… И тот, третий, наверное, тоже… Кем бы он ни был…

Её ни разу не потянуло заплакать: страх выжег слёзы, но проступил на спине. Мокрая майка противно липла к телу. Лилька попыталась отодрать её, изогнувшись и сунув руку за спину. Но ткань, как заколдованная, тут же снова приклеилась к лопаткам. Девочка только рыкнула от злости и оставила майку в покое.

Правда, та ни в какую не давала забыть о себе: теперь, когда Лилька никуда не бежала, влажный материал стал остывать так стремительно, что у неё застучали зубы. Такого с ней ещё не было, хотя в книжках она про это часто читала. Испуганно схватившись за нижнюю челюсть, девочка прижала её покрепче и снова прислушалась. Теперь, если б она сама не дышала так громко, тишина стал бы почти неживой. Страшной.

Было бы хорошо прямо тут переодеться, как после тренировки: с лыжни Лилька тоже обычно возвращалась насквозь мокрая. Только сейчас ей, конечно, не пришло в голову захватить что-нибудь сухое. А кто бы до этого додумался? И потом, она же не подозревала, что страх такой липкий…

В щель деревянной ограды она посмотрела на дом, возле которого пряталась. Он отличался ото всех, и Лилька заприметила его давно, хотя сейчас рядом с ним присела, конечно, случайно. Просто силы как раз возле него и кончились.

Дом этот походил на игрушечный замок. Не настолько маленький, чтобы в нём жили куклы, люди вполне могли тут уместиться, даже целой семьей. Но всё же башенка была раз так в десять, а то и в двадцать меньше, чем в настоящем замке, каким Лилька его представляла, и флюгер казался совсем крошечным. Но у других домой вообще не имелось ни башни, ни флюгера, одни только серые крыши… А у этого черепица была оранжевого цвета. Девчонки смеялись над такой причудой, а Лильке нравилось, что на этом доме, будто посидело солнце.

– Интересно, кто здесь живёт? – пробормотала Лилька, вглядываясь в тёмные окна. – Может, колдун какой-нибудь? Они ведь не только в сказках бывают… Дедушка говорил, даже ведьмы настоящие есть.

Как-то раз она лазила в этот огород за молодым горохом, но тогда, естественно, никого дома не было. Кто же ворует в присутствии хозяев? Тогда он вообще показался ей мёртвым. Нежилым. Но сейчас, присмотревшись, Лилька увидела, что на верёвке возле крыльца сушатся вещи. В темноте все они, как и кошки, казались серыми.

– Вот растяпы, – проворчала она и хихикнула. – Мне, что ли, оставили? Получается, мне!

Не раздумывая, Лилька неслышно сняла большой крючок на калитке и на цыпочках пошла по деревянному настилу прямо к дому. Цепной собаки здесь не было, это Лилька помнила ещё с прошлого раза. Хотя за год они вполне могли завести… На всякий пожарный, как говорил дедушка, она обвела взглядом постройки, сбившиеся в одну деревянную крепость. Ничего похожего на конуру не обнаружилось, но Лилька не позволила себе расслабиться. Она уже знала: собака – далеко не самое страшное, что может встретиться в жизни.

На верёвке болтались полотенца и наволочки, но нашлась и футболка, которая оказалась подходящего размера. На этот раз, и не подумав оглядеться, Лилька быстренько стянула свою маечку и надела сухую, отчего сразу стало спокойней. И, наконец, получилось глубоко вдохнуть.

Повертев в руках влажный комок, она водрузила на верёвку влажную майку: «Вот. Это уже не воровство! Я же свою оставила».

От этой правильной мысли ей полегчало ещё больше, и даже страх перестал дышать в спину, а отполз к чёрным не стриженым кустам крыжовника, и там затаился. Но на его место тут же втекла растерянность: «А теперь что делать?»

Надо было бежать, прятаться, вот только Лилька представления не имела: куда и где? И ей никак не удавалось сосредоточиться… Это очень не просто сделать, когда стоишь посреди чужого огорода в чужой майке, а вокруг так темно, что от одного этого уже можно разреветься.

И вдруг внутри неё тихо прозвучал дедушкин голос: «Утро вечера мудренее».

– Я знаю, – шепнула она. – Только до утра ведь ещё – ого-го!

Опасаясь занозить ногу, Лилька осторожно прошла к сарайчику, в который вглядывалась, отыскивая собачью будку. Ничего похожего на замок здесь не было, и она медленно потянула дверь на себя: «Скрипнет – не скрипнет?»

Тишина осталась не тронутой. Лилька заглянула внутрь, но ничего не разглядела и вошла, вытянув вперёд руку. И сразу воткнулась коленом во что-то твердое.

– Топчан? И это для меня приготовили?

Её неожиданно разобрал смех, с которым всегда трудно было справиться, особенно на уроках: «Ну, надо же! Меня тут прямо дождаться не могли!» Она горделиво прошлась вдоль топчана, уже чувствуя себя желанной гостьей. То, что это был всего лишь старый сарай, ничуть не смущало.

Вдруг её осенила невероятная догадка: «Это же дедушкино волшебство!»

Если он хотел, что б она удрала через окно («Ещё бы! Конечно, хотел!»), то должен был и всё остальное для неё подготовить. Как именно дедушка сделал это, Лилька не задумывалась. Разве он объяснял ей, как смастерил ту лягушку или колобка? Но ведь они были. И как раз потому, что Лилька не понимала их устройства, и становились волшебными.

Присев на краешек матраца, лежавшего на топчане, девочка вздохнула и осмотрелась. Напротив стоял велосипед, который она сначала не заметила. Лилька подумала, что если придётся удирать и отсюда, можно будет им воспользоваться. Вот только встать и проверить, накачаны ли шины, было лень…

Воздух в сарае казался полосатым оттого, что свет луны просачивался между щелями. «Днём полоски станут солнечными», – ей до того захотелось увидеть это, что Лилька вздохнула и подумала: может, в сараях тоже бывают свои привидения? Вдруг это они и есть такие длинные и прозрачные?

Нашарив рядом на полке большую, плотную тряпку, которая могла оказаться вполне приличным покрывалом, Лилька с удовольствием вытянулась на топчане и укрылась с головой. Не потому, что ей всё ещё было зябко, а чтобы всякие противные мысли не лезли раньше времени. Она же решила – утром.