— Профессор! — На крыльцо школы вылетел Найджел Тафнел. — Я хотел предупредить… Я свой! Свой! — завопил парень, увидев направленные на него палочки. — Это же мы с Томом книги распространили! И на Астрономической башне тоже были мы…
— Вы?! — полузадушено пискнула Спраут, — так это вы?... Вы помогали?...
— Весь год, декан. Простите, что не сказал, но это было слишком опасно. Если бы меня раскрыли, вам бы тоже не поздоровилось…
— Найджел… Прости, Найджел…
— Помона, потом, — попросила декан Гриффиндора. — Что случилось, мистер Тафнел?
— Вы же знаете, что я увлекаюсь изготовлением рунных цепочек?...
— Когда уже начнется? — тихо заныл шестикурсник, как и Найджел, стоящий на одном из постов. По сути, хаффлпаффцам определили защищать целиком один из корпусов. И хотя коридор освещался лишь светом луны, который не давал разглядеть барсуков, было слышно их шумное дыхание, тихие перешептывания, а изредка и молитвы.
— Ожидание смерти подобно…
Не успел сосед ответить, за спиной раздался громкий шум. И прямо на изготовившихся к обороне ребят выскочило не меньше десятка приведений.
— Почти-Безголовый-Ник! Толстый монах! Кровавый барон! Что вы здесь делаете?
— Мы тоже на битву, отрок, — с достоинством ответил де Мимси-Дельфингтон, поправляя призрачную шпагу. — Жаль, что вместо доброй стали у меня в руках лишь тень… Но даже так мы покажем, чего мы стоим! Барабанщик!
Незамеченное сразу маленькое приведение оказалось барабанщиком небольшого роста с непропорционально большим инструментом. Рядом появилось ещё несколько музыкантов.
— Песню запевай!
Агония мира, народов крики, крах великих идей...
Печатает шаг легион безликих, давно забытых людей!
Напрасны надежды живущих в мире, что смогут нас удержать,
Стократно погибнув под стягом Мессира — на смерть уже наплевать!
И мы, покинув сосновые ящики — мы гибель мирам несём!
И нашему мёртвому барабанщику по барабану всё!
— По барабану всё! — азартно крикнул коротышка и с новой силой забил в инструмент.
Эта песня была грубой и больше походила на марш, но она сделала своё дело. Изготовившиеся к обороне, напряженные до предела студенты смогли сосредоточиться. Немалый вклад внесли сами исполнители, которые старательно демонстрировали, что хуже смерти ничего нет.
А я состою из пятисот семидесяти шести костей,
При этом имею огромные деньги и в курсе всех новостей!
Мой старый капрал мне сказал однажды, когда я возглавил клир —
Ты в тактике мертвых — эстет сражений, в сражении ты — Мессир!
И мы, вновь покинув сосновые ящики — мы гибель мирам несём!
И нашему мёртвому барабанщику по барабану всё!*
Песня завораживала и зажигала огонь. Огонь решимости, угасающий, если ты начинаешь об этом думать. Призрачный оркестр вывел последнюю ноту, и хаффлпаффцы зааплодировали.
— Здорово!
— Класс!
— Спасибо!
Глаза студентов лучились благодарностью, от которой призраки словно стали плотнее и смущенно начали поправлять оружие.
— Для поднятия боевого духа песня лучшее дело! — объявил незнакомый призрак на коне и крутанулся в воздухе. — Кто желает?
Найджел усмехнулся. Песнопения не были его страстью. Но, как и всякий, кто выживал на улице, он был разносторонне одарен.
— Разрешите, сэр?
— Давай, малец! — азартно махнул всадник, — Кто знает, когда ещё придется спеть…
Мельком глянув на часы и отметив скорое начало боевых действий, Найджел дал знак оркестру и начал тихо напевать:
На ступеньках старинного замка
В лабиринте прошедших эпох
Мы стояли, нас было так мало
Мы стояли и ждали врагов.
Нам бежать бы, забывши о чести,
Вроде ж нечего больше терять,
Но сказал кто-то:
«Мы еще вместе! Им нас не взять!»
Спина к спине, плечом к плечу.
Жизнь коротка, держись, приятель,
Своею кровью заплачу,
За то, чтоб вы смогли остаться.
Пускай сегодня день не мой
Пока друзья мои со мною
Мы справимся с любой бедой:
Чертями, богом и судьбою.
Если песня призраков прогнала страх, то песня Найджела дарила надежду. И не о чудесном избавлении. Что всё будет не напрасно. И что Победа будет за ними. Только если они будут все вместе.
На донжоне старинного замка
В лабиринте интриг и идей
Мы стояли, до слез было жалко,
Что не вывести даже детей.
Только кто-то сказал: «Веселее!
Мы друзьям дали слово дожить!
Люди чести, дав слово, сильнее.
Нас не сломить!»
На асфальте заплеванных улиц
В лабиринте больших городов
Мы стояли, мы снова вернулись.
Наши знания, честь и любовь.
И сегодня, как лет через двести,
Ад ли? Рай? Или там еще где?
Кто-то скажет кому-то
«Мы вместе! Спина к спине!»
Спина к спине, плечом к плечу.
Жизнь коротка, держись, приятель,
Своею кровью заплачу,
За то, чтоб вы смогли остаться.
Пускай сегодня день не мой
Пока друзья мои со мною
Мы справимся с любой бедой:
Чертями, богом и судьбою...**
Замолкла последняя струна, и Найджел почувствовал, что все смотрят на него. Ждут от него слов, как от командира. Напутствие в будущий бой.
— Верность, трудолюбие, честность… Это качества, которые ценятся на факультете Хаффлпафф. Но это не значит, что у нас нет таких качеств, как смелость, храбрость, бесстрашие. Ведь вряд ли Хельга Хаффлпафф, водившая боевую ладью, уклонялась от сражений! Покажем, чего мы стоим! Вперёд!
Многоголосым рёвом ребята поддержали Найджела, и одновременно щит над школой начал расцветать яркими взрывами, словно в праздник. Битва началась.
Первые противники начали к ним подлетать минут через пятнадцать. В чёрном пологе, они летели, словно тени, внушая ужас. Кто-то из девушек вскрикнул, и Найджел почувствовал, как окружающие подались назад. Это разозлило, и парень решил показать пример и поднял палочку.
— Экспульсо!
Раздался взрыв, и тело Пожирателя улетело вниз, даже не стараясь замедлить падения.
— Бейте на подлёте! — рявкнул Найджел. И видя нерешительность студентов, поторопил: — Убей или умри! Не время думать! Огонь!
Барсуки подчинились. И спустя десять секунд, наблюдая, как улетает в пропасть последний из врагов, при этом изрядно подкопченный, Найджел понял, что сдержанность, по сути, благодать факультета Хельги, этой ночью будет не в почёте.
«Сегодня ночью Смерть соберет огромный урожай…»
— Огонь! Огонь! Шквальный огонь!
Корпус под командованием Найджела сдерживал нападения уже на протяжении получаса. Тактика плотного огня оказалась настолько действенной, что пока не пригодилась ни одна из рунных цепочек, начерченных парнем. Пожиратели летели группами по трое и пятеро, что позволяло отстреливать их, как гусей. И хотя огрызались мощными проклятиями, зачастую они не целились. А вот хаффлпаффцы уже пристрелялись.
— Ещё раз! Огонь!
Вдруг одна из фигур ринулась прямо к окну, где стояли Тафнел с шестикурсником-хаффлпаффцем. Отразив два заклятия, Пожиратель пробил стену и упал за спинами ребят.
— Авада…
— Релашио! — мужчину оттолкнуло, но этого явно было недостаточно. — Инкарцеро!
— Чёрта с два! — прорычал Пожиратель. — Умри!
— Авада Кедавра!
По глазам ударила зеленая вспышка, и нападавший упал. Ошеломленный шестикурсник оглянулся и увидел Найджела за спиной.
— Вставай. Бой ещё идёт.
— Но ты…
— Предпочтёшь, чтобы это был он?
— Но ты его убил…
— А что делал ты? С теми, что сейчас лежат в пропасти? Это бой. Ты или тебя. А теперь встань. И сражайся, если хочешь увидеть завтрашний рассвет.
Им всё же пришлось отступить. Нападавших становилось всё больше, но благодаря частым сменам у «бойниц», защитники успевали восстановиться. В один из моментов затишья к ним прилетел сверкающий Патронус в виде кошки.
