Рядом с парнем упала брошенная Найджелом палочка. Сам староста уже ушел из старого захламлённого класса, аккуратно прикрыв дверь. И Невилл был ему благодарен. Благодарен, что тот не остался, чтобы утешить или расспросить. Лежа ничком на каменному полу, гриффиндорец тихо плакал, пользуясь абсолютной безлюдностью.

«Папа… Мама… Простите меня… Я едва не совершил непоправимую ошибку…»

Шалость с книгами по магловедению была подготовлена через три дня. Основная сложность была не зачаровать все прибывшие литературные издания, а легализовать их в библиотеке. Но тут «случайно» книги углядел директор и конфисковал их как неразрешенные.

Спустя двадцать четыре часа книги поступили в библиотеку.

Ещё спустя три часа их не осталось в библиотеке.

На следующий день почти у каждого студента, за исключением слизеринцев, были эти книги.

Причем библиотечные штампы, поставленные на «оригиналы», оставались и у «копий». Спешно учиненное расследование оборвалось в библиотеке. Мадам Пинс, нависнув над Кэрроу, вещала о важности учёта и обязательной описи. Описные документы нашлись спустя час. Дата поступления в библиотечный фонд «незаконных» книг совпадала с датой регистрации «рекомендованных».

Решение уничтожать неразрешённую литературу обернулось увеличением тиража. Заклятие Тома множило книги при повреждении. После попытки сжечь отобранные экземпляры коридор у класса ЗОТИ стал напоминать книгохранилище, а стопки грозили похоронить под собой особо неаккуратных.

Эти дни стали самыми веселыми в буднях школы с начала учебного года. В борьбе с книгами Кэрроу проиграли, попутно сдав позиции и в магловедении. Вооруженные разнообразной литературой студенты вполне успешно держали оборону, отстаивая свои убеждения. Пару раз в классе даже звучали возгласы от том, что профессор Кэрроу не имеет полной информации о преподаваемом предмете. Это был первый раз, когда наказанного студента подвергли Круциатусу.

Но главное, даже подобное «неповиновение» подбодрило студентов. И читая книги с описанием нанесенного урона животному и растительному миру планеты от рук маглов, студенты теперь обсуждали, как можно это изменить при помощи магии. Идеологическая обработка была провалена.

Но были и последствия.

«Был в ММ. Ушёл»

Уничтожив записку без подписи, Найджел накинул мантию и отправился в гостиную. Незадолго до прихода почты был объявлен общий сбор для всей школы.

Студентов, несмотря на близость Большого Зала, провожала профессор Спраут. И глядя на неё, Найджел всё сильнее ощущал ту отрешённость, что появилось после той встречи у Астраномической башни. Стараясь подбодрить всех, она не смотрела на него. А если и смотрела, её губы непроизвольно сжимались, а взгляд тяжелел. Хотя у парня за душой не было прегрешений, он невольно отводил взгляд.

— Декан, что случилось?

— Просто объявление. Не волнуйтесь — женщина тепло улыбалась любопытствующим, пытаясь передать частичку уверенности подопечным. И те благодарно расцветали робкими улыбками.

Через десять минут в зале была уже вся школа. Оглянувшись, Найджел увидел, что каждый из факультетов немного поредел. Больше всего Хаффлпафф и Гриффиндор. В первом были осторожные люди, умевшие чувствовать ветер перемен. Вторые же не имели альтернатив. Те, кто успел, уже были за проливом. Кто не успел — подавались в бега или были убиты.

— Добрый вечер, — директор буквально соткался из теней в центре зала. — У меня для вас объявление. В правила вносятся некоторые изменения. Первое: все организации и кружки обязаны регистрироваться непосредственно у директора. Никаких исключений. Второе: студентам запрещено собираться группами более трёх человек, за исключением времени приёма пищи или проследования на уроки. Третье. В окрестностях Хогвартса будут дежурить дементоры Азкабана. Это сделано для безопасности данного учебного заведения и поддержания дисциплины.

Прошу. Соблюдать осторожность. Всех вас. Собрание окончено.

«Это Поттер. Точно Поттер. Никого ради не стали бы так заморачиваться!» — подумал Найджел, бросая взгляд в витраж. Несмотря на вечер, в неверном свете луны были видны свободно парившие темные тени. — «Веселый будет год…»

Комментарий к Вот так, как-то. Надеюсь это хотя бы читабельно.

====== Часть 29 ======

— Маглы также способны на благородные поступки. И даже, несмотря на отсутствие магии, поступают более достойно, чем…

— Круцио!

Выступавший с речью Долгопупс упал на пол, сотрясаясь всем телом, но упрямо не желая кричать.

Сидевшая рядом с Найджелом Ханна Аббот дернулась вперед, желая остановить экзекуцию, но парень крепко вцепился в её локоть, не давая сделать глупость. Девушка, однако, вырвала руку и отсела.

Всё же он обрел пару помощников, которые могли присмотреть за факультетом. Ханна Аббот и Сьюзен Боунс, а вместе с ними и Захария Смит, не задали ни одного вопроса на общем факультетском собрании. Они не стали выступать, пытаться вывести Найджела «на чистую воду» или нападать. Они просто взяли на себя заботу о младших курсах, разгружая Крауча, который к Хэллоуину, или, по-новому, Самайну, уже зашивался с непривычки. С самим Томом они вполне мирно общались, иногда даже давая дельные советы. Но Найджела они игнорировали, не наигранно и зло.

«Спасибо вам, ребята. Когда всё закончится, я смогу вам это сказать прямо».

— Поднимайтесь, Долгопупс. Сядьте на место и думайте в следующий раз, прежде чем отвечать. Урок закончен.

Алекто Кэрроу наконец сбросила с себя личину профессионалки. И то, что вылезло на свет, заставило студентов пожалеть об окончании интеллигентных споров о предназначении маглов. Безэмоциональность преподавателя была не по причине дефекта личности. Это был приказ самого Тёмного Лорда: «Вежливо и корректно объяснить непонимающим истинное предназначение тупых животных, годных лишь в услужение великой расе волшебников!».

Впрочем, она никак не показывала, что ей доставляют удовольствие пытки и наказания студентов. Но частота, с которой она прибегала к ним, заставляла усомниться. Вскоре студенты поняли правила игры, тихо скрипели перьями и не высовывались. Но не все.

Невилл Долгопупс после того инцидента с Томасом Краучем и Найджелом ринулся воевать против Кэрроу. Теперь Магловедение у седьмого курса редко обходилось без гриффиндорца под Круциатусом.

Найджел даже советовался с директором, но тот лишь покачал головой. Вмешаться он не может.

Долгопупс же уперся рогом. И всё чаще перечил Кэрроу, что сестре, что брату.

Также, по слухам, собранных Томом, Джинерва Уизли и Полумна Лавгуд последовали примеру старшего товарища, но их попытки были не так продуктивны. Уизли не пользовалась любовью большинства, в чём Найджел непосредственно поучаствовал. А речи Полумны были настолько туманны, что все теряли суть её высказывания, но студенты все равно были довольны. Ведь перебить преподавателя, в азарте рассказывающего о самых ужасных проклятиях, сообщить о неведомых зверях, присутствующих в комнате, и не подвергнуться наказанию могла только «Полоумная Лавгуд». А выражение лица Кэрроу в этой ситуации было бесценно.

Задумавшись, Найджел даже не сразу заметил, что вышел из класса.

— Завтра Хэллоуин. Точно какая-то мерзость будет, я тебе говорю! Каждый год так.

Мимо шли какие-то пятикурсники, не заметив Найджела, вовсю строя предположения, какая беда в этот раз случится.

«А ведь действительно. Пожалуй, сегодня не стоит ложиться спать».

— Найджел… Я это… Спросить хотел.

— Да, Том? Я внимательно тебя слушаю, — Найджел встрепенулся и сел ровнее, радостно хватаясь за возможность взбодриться. Бдение в ночь перед Хэллоуином он решил совместить с расчетом рун для мантии Тёмного Лорда, но сосредоточиться оказалось невозможно. В гостиной кроме него и Крауча никого не было, но тот так старательно притворялся, что увлечен трактатом по зельеварению, что Найджел невольно к нему присматривался, поминутно отвлекаясь. — Что ты хотел спросить?