– Не знал, что ты интересуешься аналом, Фиби, – подмигнул ей Люк.

Она взяла кекс, провела по глазури языком и с едкой улыбочкой протянула его Люку.

– Изголодался, Шеппард? Займись кексом.

Люк в ответ со смаком откусил от кекса кусок. Мне стало интересно, как давно они встречаются. На самом деле Фиби была не отъявленной воровкой кексов, а редактором школьной газеты.

– Ну и как тебе, Эзра, вампирское житие-бытие? – спросила она, сев рядом с Люком.

Тоби фыркнул, Кэссиди прыснула с набитым ртом.

– И нечего на меня так смотреть, – продолжала Фиби. – Сам напросился. Бледная кожа, черная одежда, никакой еды и весь из себя такой мрачный. Прикольно же! Тебе нужно намазать кожу блеском и зажать в уголок какую-нибудь невинную девятиклассницу.

– Отличная идея, – согласилась Кэссиди. – Еще сказать ей, что ты – опасный монстр. И не забыть упомянуть о том, как вкусно пахнет ее кровь.

– И получить по морде, если окажется, что у нее как раз те самые дни, – пробормотал я, и все засмеялись.

– Ты забавный. – Фиби отдала мне последний шоколадный кекс. – А я всегда думала, что твои дружки ржут над своим пердежом.

– Девяносто процентов мужского населения Иствуда ржут над своим пердежом, – отозвался Тоби. – Включая присутствующих здесь.

– Сколько очков я потеряю, если прямо сейчас пущу газы? – улыбнулся Люк.

– Только посмей это сделать! – предупредила Фиби, благоразумно отодвинувшись от него.

Я снял со своего кекса обертку и бросил взгляд на столик бывших друзей, где Шарлотта залезла на колени к Эвану. Она печатала на мобильном, по ее плечу рассыпались собранные в хвост волосы, на бедре лежала ладонь Эвана. Шарлотта подняла глаза и увидела, что я на нее смотрю. Она пихнула Эвана локтем, и тот с удивлением глянул на меня – не ожидал увидеть меня за другим столом. Но, похоже, их это нисколько не волновало, так как через секунду они уже целовались взасос.

– Пойдем-ка, новенькая, сходим в дамскую комнату, – поднялась Фиби.

Как только они ушли, Люк тихо рассмеялся и покачал головой.

– Кто-нибудь объяснит мне, зачем моя девушка ушла в туалет с Кэссиди Торп?

– Я ничегошеньки не знаю о тонкостях женского поведения в стаях, – ответил Сэм. – Зато я точно знаю, что нам придется расширить список гостей на пятницу.

Люк хмуро посмотрел на Сэма.

– Прости, – пробормотал тот, бросив в мою сторону виноватый взгляд.

– Какого черта? – заговорил Остин. – Сначала она куда-то испарилась, а теперь очутилась в Иствуде? Бред какой-то.

– Что именно из этого – бред? – спросил я.

– Да все. – Тоби скомкал обертку от кекса. – С другой стороны, в этом вся Кэссиди. Помнишь, я сказал, что она непобедима в дебатах? Самое интересное не это, а то, что она даже не пытается победить. Заявляется на турниры в одежде, вопиюще нарушающей дресс-код, устраивает пикник в лифте и даже не удосуживается прийти на церемонию награждения. Сначала она проходит конкурс, чтобы попасть в невероятно снобскую частную школу, а потом – в прошлом году – бросает ее. Выигрывает региональный турнир и отказывается от участия в чемпионате штата за четыре дня до турнира. По слухам, она внезапно оставила школу и просто исчезла.

– Вы спрашивали у нее, как так вышло?

– Как будто от Кэссиди можно добиться прямого ответа, – рассмеялся Тоби.

– Возвращаются, – тихо сообщил Остин, кивнув на Фиби и Кэссиди.

Все с виноватым видом повернулись в их сторону. Я же смотрел совершенно в другом направлении – на спектакль, устроенный Шарлоттой и Эваном, а точнее – на их страстно-слюнявый поцелуй на публику.

Снова присоединившись к нам, Фиби глянула на мой недоеденный кекс и успокаивающе похлопала меня по ладони.

– Не переживай, – поддразнила она меня. – Если тебя мучает голод, в кабинете медсестры всегда найдется первая положительная.

НЕ ЗНАЮ, знакомо ли вам то чувство омерзения, какое вызывает человек, стоящий за вами в очереди и чавкающий прямо у вас над ухом? Когда кажется, что он делает это специально, и вы ощущаете себя тряпкой, поскольку вам приходится молча это терпеть. Примерно то же самое чувство я испытывал, глядя на целующихся Эвана и Шарлотту. В этом было что-то настолько глубоко и лично оскорбительное, что смотреть на них было невыносимо, хотя первоначальный шок и заставил поверить, будто мне все равно.

В общем, вынужден признать: глубоко в душе я прекрасно сознавал, почему решил сесть с Тоби, а не со своей бывшей компанией. Всю неделю я, как и летом, всячески избегал своих старых дружков. Похоже, их это озадачивало и обижало. Я не понимал почему. Ну не могли же они в самом деле думать, что я приду играть в пейнтбол, или поучаствую в неожиданном сплаве по реке, или каких других забавах, о которых они исправно сообщали мне по мобиле. Да ни один из них ни разу не навестил меня в больнице.

В любом случае Эван и Шарлотта теперь были вместе. И были вместе по меньшей мере несколько месяцев. По идее, они должны были возглавить список старшеклассников, на которых стоит поглазеть. Но вместо этого всеобщее внимание приковывал я. А когда все не перешептывались, таращась на меня, они перешептывались, таращась на Кэссиди.

По всей школе со скоростью света разлетелись слухи о том, о чем мне лишь вскользь намекнули члены дискуссионного клуба: что Кэссиди пришла на турнир по дебатам, прикинувшись парнем и нацепив фальшивые усища, и тем не менее выиграла. Что она организовала флешмоб, в котором поучаствовало свыше сотни людей. Они явились на кладбище Сан-Франциско переодетыми в зомби и устроили грандиозную битву подушками. Что у испанского продавца быстрой моды можно купить футболки с принтом лица Кэссиди в стиле поп-арт. И что она летом позировала для обложек на подростковые романы.

В нашем крошечном городке, в котором никогда и ничего не случается, Кэссиди казалась диковинкой, возможно, эти истории были выдумкой, но произойти такое могло именно с ней.

Кэссиди никак не показывала, что эти слухи дошли до нее. И, насколько мне известно, действительно ничего о них не знала. Нашей собиравшейся за обедом группке было что обсудить и без обмусоливания жалких сплетен. Сидеть с такими ребятами было здорово, хотя я бы с радостью обошелся без лицезрения публичных любовных прелюдий Шарлотты и Эвана.

В четверг вечером я должен был встретиться с мисс Уэлш, моим консультантом: такие встречи – неотъемлемый элемент старшей школы. Конечно же, я опоздал, так как забыл тетрадь по математике в приемной своего физиотерапевта, а вспомнил об этом уже на полпути к школе.

Мисс Уэлш была настолько добра, что даже не обратила внимания на мое опоздание. После чего я сидел в ее кабинете на самом неудобном стуле на свете и с вежливой улыбкой слушал лекцию о суперважности внеурочной деятельности в выпускном классе и необходимости своевременного обращения к учителям за рекомендательными письмами для университетов. У меня не хватило духу сказать ей, что внеклассная нагрузка физически для меня невозможна и что, боюсь, миссис Мартин может украсить мое рекомендательное письмо праздничными ароматными марками с изображением Снупи.

Когда я наконец сбежал от нее, пообещав просмотреть брошюры ближайших к дому университетов, в которые не имел ни малейшего желания поступать, я был совершенно измотан. Меня утомляла одна лишь мысль о заполнении университетских заявлений. Никогда не думал, что мне придется этим заниматься. Я ждал приглашения в студенческую команду по теннису от одного из ближайших университетов штата. Отец рассказывал мне истории о своем студенческом братстве. Советовал мне стать президентом студенческого общежития, потому как в будущем это производило бы огромное впечатление на моих работодателей. В то время я с легкостью мог вообразить всю свою распланированную жизнь: спорт в университете, президентство в братстве, деловая профессия, где я буду при костюме и галстуке, и поездки с друзьями на выходных к озерам Биг-Бэр или Тахо. Это, конечно, не все, что я себе представлял, но вы поняли основную идею: безукоризненно-заурядная жизнь для безукоризненно-заурядного «золотого мальчика».