— Конечно, я что-то чувствую к нему, и эти чувства — беспокойство и забота. Я знаю его почти всю свою жизнь, и логично, что он будет важен для меня, даже если я буду на него зла. Но это не то, что я чувствую к тебе.

Он снова посмотрел на меня, и на этот раз он улыбнулся, вот только это была улыбка печали.

— Ты врёшь самой себе. Если бы это было так, ты бы не смотрела на него так, как смотрела сегодня. Ты вдохновила его, ты поверила в него, и ты в нем не сомневалась. Ты верна ему так, как никогда не будешь верна мне.

— Ты не прав. Я верна всем людям, которые мне дороги. Но он для меня значит не то, что значишь ты. Он мне дорог, и я никогда не перестану любить его, но только как родного. Раньше я думала, что мои чувства к нему имеют романтический характер, но сейчас я поняла, что я чувствую к нему дружескую привязанность. А к тебе… — я запнулась, не зная стоит ли продолжать. Но я должна сказать ему, чтобы все стало ясно — к тебе я испытываю не совсем дружеские чувства.

Он остановился, и я тоже. Что он будет делать? Что скажет?

Парень, после пары секунд размышлений, притянул меня к себе и наклонился так низко, что наши губы почти сомкнулись. Но он не поцеловал меня, он лишь держал меня в своих руках сильно и жёстко, что я не могла пошевелиться.

— Ты чувствуешь ко мне желание. Сексуальное желание, но это не настолько сильное чувство, которое ты испытываешь к нему. Меня бесит то, что он привязан к тебе сильнее, чем я. Бесит, что он умнее меня, бесит что именно он заполучил тебя первым, а не я — его голос был низким и тихим, но я отчётливо поняла каждое слово.

Соперничество. Вот что его гложет, чувство соревнования. И он хочет победить. Я рассмеялась прямо ему в лицо. Пусть это было немного грубо, но то, что он только что сказал, было намного грубее и глупее.

Он отстранился, как только почувствовал эту волну смеха во мне. Но за этим смехом было скрыта злость. Сильная злость, которую я попыталась скрыть. Он воспринимает меня как гребанный приз. Для него это игра.

— Всё это ребячество. Ты злишься из-за глупого чувства соперничества. Но при чем здесь Дориан, если я говорю о нас. О себе и тебе, а ты сводишь всё к нему — я всё продолжала смеяться, будто сумасшедшая. Ведь ничего смешного по сути не было, но как ещё не показать свое разочарование. Я действительно отнеслась к нему серьёзно. Я начала говорить о своих чувствах к нему, а он все перевёл в глупое соревнование с Дорианом.

После моего приступа смеха мы замолкли. Я больше не хотела разговаривать, а он, видимо, был обижен. Через несколько минут мы прошли лес и попали в маленький городок. Я сразу же направилась в магазин, так как чувствовала голод. Набрав целые карманы еды, я села на пол и стала поедать все свои запасы.

От нервов я не могла остановиться есть. Эта ситуация с Грэгом и Дорианом еще больше усложняло мое и так нервное состояние. Волна страха и паники снова накатила на меня, заставляя меня дрожать всем телом.

Эти сны, исчезнувшие люди, бодрствующие люди, которые очень опасны. Моя семья. Где все они? Что вообще происходит, и когда все это закончиться? От этих мыслей слезы стали наворачиваться на глазах, и я не пыталась их сдерживать. Я сидела на полу магазина, умываясь слезами и жуя чёрствый хлеб.

Эту жалкую картину увидел Грэгори и сразу же направился ко мне. Он просто сел рядом и обнял меня, пока я не выплакала всю жидкость, что была в моем организме. Тьма пыталась укутать меня, но парень, что сидел рядом, защищал меня от нее своими сильными руками. Он молчал, не задавая никаких вопросов, не пытаясь меня утешить, он просто держал меня в своих руках и не отпускал. Я была безумно благодарна ему за это.

Вскоре я успокоилась. Я пыталась скрыть свое красное от слез лицо, но он схватил его в свои ладони и посмотрел на меня. В его темно-карих глазах читалось сочувствие, но голос был твёрд.

— Ты справишься. Ты должна пройти через это. Счастья в этом мире ты не найдёшь, и порой горе и отчаянье будет окружать тебя, но запомни: ты в силах все преодолеть ради того, чтобы встретить новый день, который будет наполнен маленькими совсем небольшими радостями жизни. Именно ради таких маленьких, но значительных вещей как друзья, еда, природа, да что угодно! Ради такого стоит бороться.

Я кивнула, и он подарил мне самую тёплую улыбку, на которую был способен.

— А сейчас нам нужно собрать припасы — он быстро встал и подал мне руку. Он возвышался надо мной будто греческий бог, весь окутанный светом. Его рука помощи, в которой я так нуждалась в данный момент, была крепкой и сильной. Я ухватилась за него, ухватилась с такой силой, на которую я только способна, и поднялась. Поднялась благодаря его поддержке.

Мы быстро все собрали, постоянно поглядывая друг на друга. Он улыбался, а я улыбалась в ответ. И в эти минуты мы забыли целый мир, наполненный загадками и страхом. Были только мы вместе. Он что-то показывал всё время, а я смеялась, чувствуя такую лёгкость и радость от пребывания с ним, что совсем забыла о предыдущих моментах, где я сидела, захлёбываясь в слезах. Только теперь я осознала, как безумно счастлива, что все-таки нашла его, что вернулась к нему.

Мы вышли из магазина, все также глядя друг на друга, не хотели смотреть по сторонам и снова осознавать, что эта реальность не такая радужная, как наш с ним маленький мирок. Мы бы, наверное, еще долго молча посылали друг другу улыбки, если бы нас не прервали. Жестоко прервали ударами винтовками по головам.

— Николь, ты в порядке? — Грэгори сидел на стуле рядом со мной так же привязанный, как и я.

После четных попыток себя освободить парень стал разглядывать помещение, пытаясь что-то придумать. Я читала тревогу по его лицу и как-то успокоилась. Странно, но я почувствовала облегчение. Если Грэг не знает, что делать, то я подавно. Теперь могу с чистой совестью сидеть и ждать, что же будет дальше.

— Нет, я не в порядке. Меня вырубили винтовкой, и теперь у меня жутко болит голова, не считая того, что я привязана.

— Все будет хорошо — он хотел меня успокоить, но на меня это не сработало.

— Не стоит. Ничего не выйдет, я на это не куплюсь. Нам просто нужно ждать.

Удивление Грэга было непередаваемым. Он посмотрел на меня, будто я сошла с ума.

— Чего ждать, Николь? Смерти?

Я засмеялась. Теперь я поняла, что смех — моя защитная реакция.

— Нет, дурень. Если бы они хотели нас убить, они бы уже это сделали. Они что-то хотят от нас, и скоро мы это выясним, так что успокойся и наслаждайся бездействием.

— Почему ты, черт возьми, так спокойна? — он буквально кричал на меня.

Он был в ярости от этой ситуации и всё пытался порвать веревки своей силой, на что я только улыбнулась. Зачем впустую тратить силы? Они нам пригодятся.

— Не знаю, просто я не шокирована как ты. Думаю, им придется очень постараться, чтобы удивить меня.

— Ох, мы удивим, не сомневайся — это был не голос Грэгори. Он принадлежал молодому мужчине, который только что вошел в темное помещение. Я не могла его разглядеть, пока он не вышел на свет фонаря, который освещал только нас.

Он был среднего роста, тощий, но с явно выраженными мускулами. У него была большая нижняя челюсть и длинный нос. Но внешность совсем не была отталкивающей. Светлые каштановые волосы и красивые светло голубые глаза спасли его внешность. На его лице была едва заметная улыбка, а походка была плавной и без суеты. Он явно никуда не спешил. Сначала он долго разглядывал меня, а потом бросил пару взглядов на Грэгори, который явно был недоволен, что нас перебили. Хотя, может, ему очень не нравилось быть связанным и беспомощным перед парнем, что вдвое мельче его.

— Прошу прощения, что так грубо обошёлся с вами, но сейчас трудные времена — у него был такой же плавный и глубокий голос. Он бы заворожил меня, если бы не такая обстановка.