– Как всегда… – эхом отозвался Хогарт и перешел за свой рабочий стол. – Ничего личного, но я проверю президентскую авторизацию по базе документов. Все-таки операция без ограничений на территории противника.

– Ты уж извини. Но без тебя никак, – директор взял стакан с бурбоном и поиграл в нем кубиками льда. – В это дело привлекать посторонних нельзя. Тут идет какая-то охрененно большая игра. Ее масштабы даже я не могу представить, хотя формально являюсь руководителем проекта.

– Что он хакнул? – Хогарт вернулся в кресло за журнальным столиком.

– Криптобиржу.

– И все? И весь шум из-за такого пустяка? Что, вынес секретный фонд Конторы? И теперь нам не из чего платить зарплату?

– Да ничего он не вынес. Во всяком случае, пока. Это была не просто биржа. Это была дублирующая площадка одного глобального проекта. Этот парнишка, сознательно или нет, скачал файлы резервного копирования с критически важными операционными программами. Командные логи, дубликаты регистров. Короче, всякую киберхрень, от которой зависит успех всего проекта.

– Проект, конечно, особо секретный. И к нему нужен отдельный допуск.

– Конечно, – кивнул Виллиамс. – И поверь, даже я его не имею.

– И что от меня требуется? – поднял брови Хогарт.

– То, что ты делаешь лучше всего. Возьми хакера, желательно с оборудованием. Если не будет возможности переправить его к нам, выбей всю информацию об атаке. Откуда концы, кто помогал, какая конечная цель. Но самое главное узнай, смог ли он вскрыть архивы с резервными копиями и если да, то как ими распорядился.

– И все?

– Ну, раз тебе этого мало, то можешь разрешить своим людям станцевать на Кремлевской стене ковбойский танец, – невинно улыбнулся Виллиамс.

– Это была бы самая интересная часть операции, – вполне серьезно ответил Хогарт. – Только своих людей я на это дело не поставлю.

– Хэй! Ты читал распоряжение, – насторожился директор киберразведки, не понимая, куда клонит его коллега. – Дело должно быть сделано и сделано быстро.

– Не суетись. Ты поставил задачу. Я ее выполню. Перешли мне полный бриф по операции и конкретные задачи по извлечению информации. Через пару часов я скажу, когда у тебя будет твой хакер или то, что от него останется.

– Вот это дело, – Виллиамс встал и, довольный результатом разговора, протянул коллеге руку. – С моей стороны ты получишь максимальную поддержку через все доступные нам и АНБ средства.

Шел 3-й день с момента взлома площадки «Браво». Ситуация вокруг нее раскручивалась со стремительностью выскочившей из упоров пружины. Какие силы приведены в действие – трудно было себе представить, но то, что сам Президент был осведомлен о проекте «Мидас», говорило о многом. Виллиамс чувствовал, что если вытянет эту ситуацию, то окажется на гребне волны, способной вынести его на самый верх Конторы. Это радовало и пугало одновременно, потому что сложно было представить, где он окажется в случае провала.

Получившего доступ к уникальным файлам Лекса просто распирало от чувства собственной значимости. Хотелось поделиться с кем-нибудь свалившейся на него информацией. Хоть с друзьями, хоть с мастерами, хоть анонимно со всем даркнетом. Но он прекрасно понимал, что пока не завершит вторую фазу операции, делать этого нельзя. Как вариант, можно было плюнуть на деньги, выпустить джина из бутылки прямо сейчас и, набрав попкорна, устроиться поудобнее, чтобы наблюдать, как колбасит весь криптомир. Но он инвестировал в этот взлом почти 3 миллиона долларов и хотел не то чтобы их вернуть, а еще и солидно на всей операции заработать.

Поэтому, несмотря на рвущееся из груди эго, Лекс набрался терпения и дал себе слово действовать строго по продуманному заранее плану, согласно которому он должен был начать доить клиентов через сайт-двойник уже очень скоро.

А пока надо было еще раз прогнать схему увода из поля зрения вынутых из биржи средств, убедиться, что финка65 выполнит все договоренности, и обеспечить себе пусть формальное, но все же алиби. И, конечно, не стоило забывать про свою фирму, на которой висело несколько контрактов по сетевой безопасности. Впрочем, здесь решения были стандартными, с ними его сотрудники могли справиться и самостоятельно.

Гораздо приятнее было бы встретиться где-нибудь в тенистом ресторанчике за МКАДом с подружкой, спокойно поужинать. Потом завалиться в отель и провести там очередную незабываемую ночь любви. Но после Машеньки встречаться с другими девушками почему-то не хотелось. Может, еще были свежи воспоминания о ее мягких волосах и пряном, волнующем запахе неизвестного парфюма.

Черт! Как же она была хороша! Как жаль, что в Минск теперь ему дорога заказана. Лекс недовольно посопел, взял игровой планшет, вставил в гнездо симку, зарегистрированную на постороннего человека, и после нехитрых манипуляций нашел страничку девушки в соцсети. Пробежался по фотографиям, посмотрел пару коротких бессмысленных роликов. В задумчивости поскреб подбородок, наткнувшись на папку с названием «Личные фото для друзей». С его возможностями он открыл бы ее за несколько минут, но не стал этого делать, может, потому, что не хотел будить в себе воспоминания, а может, просто из уважения к Машеньке, которую он использовал вслепую для своего совсем недоброго дела.

Разочарованно вздохнув, он уже собирался закрыть страничку девушки, но убрал руку с сенсорного экрана и настороженно прищурился. Его внимание привлекла дата последнего поста девушки. Машенька оставила его 2 дня назад и с того времени не заходила на свою страничку. Это было странным, учитывая, что обычно она была активным пользователем соцсетей.

Отложив планшет, Лекс почувствовал внутри неприятный холодок. Так бывало в институте, когда на экзаменах он вытягивал билет с вопросами, ответы на которые не знал. Интуиция подсказывала – с Машенькой явно что-то случилось. Заболела или уехала куда и просто потеряла интерес к соцсетям? Он тихо выругался. Черта с два! Все это бессмысленные отговорки, попытки себя успокоить. Лекс почувствовал, как в нем рождается недоброе предчувствие, смешанное с осознанием собственной вины. Шанс того, что странное молчание девушки и их короткое знакомство взаимосвязаны, был очень велик.

Самым плохим в этой ситуации было то, что он не хотел влезать в ее телефон, потому что, если случилось что-то серьезное, тот мог находиться под контролем белорусских силовиков. Все же выяснить, почему молчит его минская подружка, было критически важно. От этого сейчас зависели его дальнейшие действия по взломанной бирже. Немного подумав, Лекс отложил планшет и набрал на клавиатуре рабочего терминала безопасное сообщение Михе, чтобы тот аккуратно связался с минскими подружками Машеньки и выяснил, что там происходит. Друг отписался почти сразу, сказал, что есть серьезная инфа, и предложил встретиться для разговора.

Через час они уже сидели в уютном пивном ресторанчике на Краснопресненской набережной и Лекс, выслушав рассказ друга, потихоньку накачивался алкоголем.

– Да ты не парься, бро, – Миха отхлебнул пива и, промокнув салфеткой пену с губ, со стуком поставил бокал на грубый деревянный стол. – Мало ли что могло случиться. Ты же видел, какой у этих девчонок стиль жизни. Кабаки, клубы, караоке, казино. Может, попала в стремную компашку, решила ширнуться и не рассчитала. Случился передоз. Такой конь, как ты, может быть и выдержал. А она девочка хрупкая, вот и летальный исход.

– Не похожа она на наркоманку. Да и с алкоголем у нее все норм было. Ты же сам видел – пара бокалов шампанского и все, – Лекс тяжело вздохнул и налил себе из резного графинчика полрюмки водки. – Наркота и бухло – не ее это. Не верю.

– Ну… Верю – не верю. Ты сам разбирайся, – недовольно пробурчал Миха. – Ты меня попросил узнать, я узнал. Я тебе передал, что моя подружка сообщила. Вначале Машенька сказала, что уезжает в Литву с другом. А на следующий день ее нашли на чужой съемной квартире с лошадиной дозой героина в крови. Идет следствие. У белорусов основная версия – передозировка. А с передозом у ментов разговор короткий: недельку на контроле, если сразу на дилера не вышли, то дело закрывают – и в архив. Если не веришь, езжай сам и разбирайся.