– Нельзя мне туда.

– Конечно, нельзя, – согласно кивнул друг. – Поэтому сиди и не рыпайся. Это жизнь, парень. А в жизни всякое бывает. И кончай киснуть. Смотреть противно.

– Девчонку жалко. Хорошая была. Ласковая, – горестно склонил голову Лекс. – Я себя до сих пор виноватым чувствую.

– Да брось ты. Твоей вины в ее смерти нет. Ты ей героин в вену не закачивал. А то, что ты провернул через ее смарт… Так она ж не от этого… Короче, давай помянем девчонку и все – забыли, – отодвинув в сторону бокал с пивом, Миха наполнил рюмки водкой и, не чокаясь, одним глотком выпил свою. – А чтоб выбить из головы всякую дурь, пошли-ка в наш клубёшник66. Вытащим Шума, потусим ночку. Девчонок подергаем. Они из тебя дурные мысли-то повысосут.

– Не сегодня. Настроения нет, – покачал головой Лекс.

– Неправильно говоришь, бро. У тебя не настроения, у тебя выбора нет. Я тебя в таком состоянии одного не брошу. Чего ты раскис? Сегодня как раз твой день. Тебя ждет удача. Ты же сам говорил, что тебе чайки окно обосрали. А когда птички какают на голову, это к счастью.

– Да уж, к счастью. Там не чайки, там, блин, наверно, аисты были. Пол-окна загадили. Пришлось в обслуживание звонить, чтоб отмыли. Пара узбеков все утро висела за окном в люльке с ведрами и скребками.

– Вот видишь. Я же говорю – к удаче. Есть такая примета: встретил узбека с полным ведром, висящим в люльке на высоте 200 метров, значит повезет. Все. Я звоню Шуму. Пусть подтягивается, – не дожидаясь ответа, Миха достал дешевый сотовый телефон и нажал кнопку быстрого вызова.

«А может, и правда, нечего заморачиваться», – глядя на него, подумал Лекс. Машеньку, конечно, жалко. Но главное – то, что случилось, не связано с их встречей. Мало ли где она могла схватить передоз. После разговора с Михой получается, что он невиновен в ее смерти и опасности ни для него, ни для его атаки на биржу нет. К героину он никакого отношения не имеет. В Минске все концы подчищены. Шанс, что менты начнут ковыряться в старом телефоне Машеньки, очень невелик. Но даже если начнут, то там после его манипуляций и переустановки заводских настроек они все равно ничего не найдут. Похоже, можно было спокойно продолжать работу по бирже.

Решительным движением опрокинув свою рюмку, Лекс медленно выдохнул и, поймав на себе вопросительный взгляд друга, согласно кивнул.

Это был не самый дорогой и далеко не самый пафосный закрытый клуб Москвы. Годовая клубная ВИП-карта стоила всего 50 000 долларов, причем включала в себя бесплатную еду, некоторые напитки для владельца и пяти его зарегистрированных друзей и предоставляла еще много мелких бонусов типа бесплатного транспорта и возможности переночевать в принадлежащих клубу номерах.

Год назад, когда Лексу обломился огромный куш после продажи биткойнов по максимальному курсу, он долго выбирал, какой бы ночник67 сделать своей «базой» и, прокатившись по десятку локаций, остановился именно на этом. От топовых заведений, где членство стоило по 100 000 баксов, а то и больше, это место выгодно отличалось ценой, качественным, но ненавязчивым обслуживанием, отсутствием понтов и тщательным подбором публики.

Если в элитные клубы набивались все, кто мог позволить себе заплатить за членство, то сюда принимали в основном состоявшихся, самостоятельных молодых людей, которые занимались бизнесом и сами зарабатывали себе на достойную жизнь. Такая политика хоть и значительно снижала круг потенциальных клиентов, зато сразу отсекала приблатненную братву, пузатых нуворишей, сделавших свое состояние в 90-х, поднявшихся на взятках чиновников и неадекватных мажоров – не знающих меры неадекватных сынков олигархов.

Публика в клубе была ровная: уверенные в себе успешные люди лет по 30–40, сами сделавшие свое состояние. Были и корпоративные клиенты: несколько десятков фирм из разных отраслей, но и они попадали под общие критерии. Конечно, сюда набивалась куча самого разного народу, потому что каждый владелец ВИП-карты мог вполне свободно пригласить своих друзей. Это делало публику в меру разношерстной, веселой и иногда даже буйной. Но охрана клуба работала четко, неусыпно следя за порядком и безопасностью клиентов.

Большим плюсом было то, что при клубе работал неплохой ресторан, имелась пара комнат для переговоров на тот случай, если возникнет желание серьезно поговорить в тишине, и несколько гостиничных люксов для гостей из других городов. Впрочем, большинство клиентов из других городов имели в Москве собственные квартиры и люксы использовались по прямому назначению – для любовных утех посетителей, выбравших себе на ночь партнершу из нескольких десятков местных красоток. В общем, Лексу и его друзьям это заведение нравилось и они частенько начинали ночные забеги по московским клубам именно отсюда.

После позднего ужина под холодную водочку и нескольких рюмок коньяка настроение у Лехи выправилось. Случившееся в Минске теперь казалось чем-то далеким, его лично не касающимся. Всего лишь очередным незначительным эпизодом в череде кадров его интересной и полной событий жизни.

Несмотря на то что время уже близилось к полуночи, в клубе посетителей было не очень много. Играла негромкая медленная музыка. На танцполе плавно двигались несколько хорошо знакомых Лексу девушек. У пользовавшейся стабильной популярностью барной стойки оставалось достаточно свободных мест, и Лекс, отправив своих друзей за заранее зарезервированный столик, пошел поздороваться с барменом. Присев на высокий хромированный стул, он заказал джин-тоник и осмотрелся. За баром сидело несколько девушек в откровенных вечерних платьях, некоторых он знал, и знал очень близко. Он, приветливо улыбнувшись, кивнул им и сделал бармену красноречивый жест рукой. Тот понимающе улыбнулся и через секунду перед красотками появилось несколько бокалов с игристым вином. Те в благодарность послали ему воздушные поцелуи. Одна из них поднесла к уху смартфон, показывая, что ждет его звонка. Лекс рассеянно улыбнулся, многообещающе кивнул, повернул голову в другую сторону и удивленно хмыкнул.

Почти напротив него за изгибающейся неровным овалом барной стойкой сидели две девушки, одетые в контрастирующие с клубной атмосферой нестрогие, но все же деловые костюмы. Скорее даже женщины. Обеим на вид было около тридцати. Одну он знал хорошо – она была менеджером клуба по работе с клиентами. Вторую видел впервые. Но самое интересное – у незнакомки на лацкане легкого алого жакета в свете барных ламп сиял усыпанный бриллиантовым сколом золотой значок биткойна. Это была эксклюзивная вещь, которая вручалась только ВИП-участникам конференции по криптовалютам и блокчейну, проходившей в Пуэрто-Рико весной этого года.

Он лично не был на конференции, потому что решил в целях безопасности не выезжать из России, но участвовал в ней через своего сетевого аватара, внимательно изучил ее материалы и даже набил несколько полезных контактов.

Этот броский значок Лекс знал хорошо. Он даже хотел заказать такой себе по почте, но организаторы ответили, что он выдается только тем, кто помогал финансировать конференцию, и тем, кто подтвердил участие в блокчейн-проектах с правительством Пуэрто-Рико. А поскольку, несмотря на солидное количество участников, таких было немного, значок действительно считался эксклюзивным.

Удивленный тем, что увидел такую необычную вещь в московском ночном клубе, Лекс несколько секунд, не стесняясь, пялился то на девушку, то на значок, пока та не почувствовала его взгляд. Она повернула голову, уверенно встретила его глаза и чуть нахмурилась, словно вспоминая, где могла его видеть. Лекс, стушевавшись, словно школьник, отвел взгляд и тихо поинтересовался у бармена, что это за странная дамочка. Оказалось, что у незнакомки в алом жакете гостевая карта, такие выдавали потенциальным клиентам, чтобы те могли несколько раз посетить клуб, понаблюдать за атмосферой, провести здесь время и решить, стоит ли становиться постоянным членом. Это объясняло, почему менеджер уделяет ей столько внимания. Удовлетворенный такой информацией, Лекс присоединился к друзьям, к которым за столик уже подсели две шикарные красотки.