До этого момента.

— Ты серьёзно не собираешься заходить внутрь лишь потому, что там Майкл?

Отвожу взгляд от фигуры Тёрнера, что смеётся, бросая яблоко своему приятелю, и с натянутой улыбкой смотрю на обеспокоенную Кэнди. Люка в столовой не видно, и это является очередной причиной для того, чтобы пропустить обед. Бобби и Дерек о чем-то увлечённо спорят за нашим столом.

— Нет, причём здесь он? Погода хорошая. Хочу подышать воздухом.

— Сара, там дождь.

— И что? Когда дождь — дышится лучше.

Кэнди закатывает глаза.

— Слушай, тут нечего стыдиться, — она берет меня за руки и сочувственно поджимает губы. — Да, ситуация вышла глупая, я бы вообще на месте Майкла тебя засмеяла и думала бы об этом всю оставшуюся жизнь…

— Кэнди, ты не помогаешь!

— Это я к тому, что если он до сих пор этого не сделал, то ничего страшного в этом нет. Какой-нибудь Стив уже растрепал бы о твоей влюблённости в Люка всей школе. Сплетен-то в последнее время мало.

Снова перевожу взгляд на Майкла и его шумную компанию за стеклом, отделяющим меня от школьного кафетерия, а затем смотрю на пустующий стол Люка. Волнение бурей поднимается в душе, подкатывает к горлу и заставляет нервно заламывать запястья.

— Идём, Сара. Майклу всё равно на эту нелепицу, он наверняка уже не помнит, — Кэнди устало вздыхает и тянет меня за руку в сторону дверей.

Я не сдвигаюсь с места. Нет, совсем не хочется туда заходить! И вовсе дело не в этом самоуверенном павлине. И даже не в Бобби, которого я давно намереваюсь прибить за эту медвежью услугу. Всё дело в Люке.

— Нет, я прогуляюсь на заднем дворе. Что-то мне нехорошо.

— Упрямая! Составить тебе компанию?

— Нет, не нужно.

— Как знаешь, — подруга пожимает плечами. — Тогда встретимся на химии.

В последний раз бросаю взгляд на беспечного Майкла и спешу оказаться как можно дальше от чёртова кафетерия. По школьным коридорам снуют подростки, они жужжат и мельтешат, как в пчелином улие, а я в каждом из них стараюсь разглядеть Люка. Нет, ему не место среди всей этой суматохи. Люк Моринг гораздо глубже, чем эти незрелые придурки, что гонятся за очередной сплетней или оценкой.

Проливной дождь давно перешёл в неприятную морось. Поёжившись от прорыва ветра, толкаю дверь от себя и выхожу на школьный двор, с досадой осознавая, что даже здесь мне не удастся побыть наедине с собой. Столики, что обосновались под крышей, давно заполнены жужжащими старшеклассниками. Кажется, пустует лишь крайний, что ближе всего к козырьку крыши, с которой на деревянную поверхность бессовестно попадают капли дождя. Пожимаю плечами и следую к нему. Терять мне нечего.

Иду уверенно, когда массивная фигура старшеклассника за соседним столом вдруг поднимается и уходит, открывая мне полный обзор на мой стол, который, оказывается, не так уж и свободен. В панике замираю, не знаю, куда себя деть, ведь место, что я приглядела, оказывается занято Люком.

— Э-э-э, — только и выдаёт мой надломанный голос.

Моринг мгновенно меня замечает, поднимая вопросительный взгляд на мою оторопевшую фигуру. Поджилки трясутся, сердце, кажется, давно уже валяется в пятках, и я выдавливаю из себя неубедительную улыбку. Но я не помню, совсем не помню, как дышать, как говорить, как, вообще, держать равновесие, когда взгляд его глубокий меня насквозь прожигает. Что я должна сделать? Поздороваться? Присесть рядом? Нет, нужно непринуждённо засмеяться!

Да выйди же ты уже из ступора, О’Нил!

— Привет, — Люк улыбается уголком губ и поднимает брови в немом вопросе.

Чёрт. Лучше бы он молчал. Ведь голос его ещё сказочней, чем я могла себе представить, он завораживает, он вводит в глубочайший гипноз, из которого мне с трудом удаётся вырваться.

И вместо приветствия, мозг мой в панике выдаёт совершенно противоположную команду. Промычав что-то нечленораздельное, я резко разворачиваюсь и не успеваю сделать шаг, когда вдруг с силой впечатываюсь в чью-то грудь.

В ужасе поднимаю взгляд.

Зелёные глаза усмехаются, глядя на меня сверху вниз.

— Ты? — говорю одними губами и резко отстраняюсь.

Майкл ничего не отвечает, а ухмылка его становится шире, когда он резко хватает меня за руку и уводит прочь из школьного двора. Возможно, это моя больная, влюблённая фантазия приукрашивает реальность, но я буквально чувствую, как прожигает наши спины внимательный взгляд Люка Моринга.

Мы останавливаемся напротив крайних шкафчиков, там, где меньше собирается людей. Губы его изогнуты в ухмылке, руки в карманах, и смотрит он на меня оценивающе, не как на товар, а как на сложную математическую задачу, которую непременно нужно решить. Недовольно складываю руки на груди.

— Что это было? Откуда ты вообще взялся?

— Спокойно, Сара, — говорит он.

Голос его убаюкивающий настолько, что хочется усесться посреди коридора в позу лотоса и с наслаждением ждать, когда он начнёт читать свои мантры. Мгновенно замолкаю, опираясь спиной о металлическую поверхность шкафчика.

— Хорошая девочка.

— Я тебе не собака.

— А я тебе не сводник.

— Тогда зачем ты меня сюда привёл? Будешь меня шантажировать? У тебя ведь такая информация на руках!

Брови Майкла стремительно поднимаются вверх. Когда он начинает смеяться, вдруг понимаю, какую чушь сморозила.

— Очнись, девочка. Какое мне дело — кто в кого влюбился? Бобби попросил тебе помочь, не могу же я отказать братишке.

Отчего-то не верю ни единому его слову. Но глаза эти зелёные, и тон успокаивающий… всё это заставляет слушать его с открытым ртом.

— Я не увидел тебя в кафетерии и подумал, что ты уже надеваешь на шею петлю от неразделенной любви.

— Ты забеспокоился обо мне?

— Я забеспокоился о том, что ты в предсмертной записке можешь написать, что это я своим отказом довёл тебя до этого.

— Что ж, именно это я бы и написала.

— Я не сомневался, — Майкл закатывает глаза, на что я лишь усмехаюсь. — Мне пришлось серьёзно поднапрячься, чтобы не врезать Никсону, ведь он отчаянно не хотел говорить, где ты. К счастью, сказала твоя подружка. Я нашёл тебя, и что я вижу?

— Майкл, если это пересказ или мемуары твоих увлекательных будней, то мне неинтересно. Я только что серьёзно оплошала и ближайшие несколько минут до звонка хотела просидеть в уборной, чтобы оплакать свой позор.

Подняв ладонь вверх, он одним лишь жестом заставляет меня замолчать. Не понимаю: как ему удаётся говорить медленно и по делу, когда я готова без остановки повторять одно и то же с заплетающимся от нервов языком. И всё, всё он делает, не торопясь!

— Именно это я и вижу, Сара О’Нил. Позор.

От последнего слова всё внутри неприятно сжимается, и я в надежде смотрю на Майкла.

— Так ты мне поможешь?

Он изучающе смотрит на моё обеспокоенное лицо. Внимательно слежу за его взглядом, что блуждает от моих глаз к губам, медленно опускается на шею, после чего Тёрнер сглатывает и прикрывает глаза, вздыхая. Реакция мне его непонятна и чужда, — а, собственно, зачем понимать? Только бы согласился, остальное неважно.

— Майкл? — вызываю Тёрнера из его мыслей, недовольно цокая языком. — Ну что? Поможешь?

С губ его слетает недовольный вздох.

— А у меня есть выбор?

========== Урок 3. Будь стратегом. ==========

Он спросил меня: какова плата за устройство моей личной жизни?

Я предложила ему всё, что у меня было: двадцатку баксов, бесплатный купон в боулинг и плакат Аэросмит. Он назвал меня сумасшедшей и сказал, что сам определит оплату всей этой нелёгкой работы после того, как мы достигнем результата. Мне пришлось взять с него расписку о том, что это не будет что-то извращенное.

Так или иначе, я нисколько не удивилась, когда он назначил встречу на школьном стадионе после уроков. От волнения дрожали руки и тряслись колени, я не могла найти себе места, а потому пришла гораздо раньше назначенного времени. Итак, теперь я сижу на пустых трибунах и наблюдаю за тренировкой Майкла Тёрнера и шайкой неандертальцев в шлемах.