— Боже мой, ну наконец-то!

Резвый женский голос словно вырывает актрису из мрачных мыслей. Она замирает на последней ступеньке и поднимает голову, встречаясь взглядом с обеспокоенной Самантой.

— Что ты здесь делаешь? — тон Эммы точно не граничит с доброжелательностью.

— Наверное, ищу тебя? Ты видела, сколько сейчас времени? Ты, черт возьми, в курсе, что съёмки начались два часа назад? Почему ты не берёшь трубку, где тебя, вообще, носило?

Пулеметная очередь из вопросов агента Эммы позволяет девушке взбодриться. Она фокусирует зрение, осознавая, что обе девушки стоят перед закрытой дверью в квартиру актрисы. Несколько секунд даётся на осознание ситуации… а затем яркая вспышка и добрый мат, слетевший с губ блондинки.

— Чёрт, моя сумка. Она, наверное, внутри.

Сэм раздражённо вздыхает, проводя ладонью по лицу.

— Не могу понять, что с тобой? Ты разве не должна была прилететь ещё вчера? У тебя что, нет ключей?

— Да тише ты, — актриса опирается спиной о стену и закрывает глаза, массируя виски.

Голова болит и тошнит так, будто всю ночь она не спала крепким сном, а отплясывала на барной стойке какого-то дешёвого клуба.

— У кого-то была весёлая ночка, а я тут уже час стою и жду вашу персону, чтобы сопроводить на съёмки, — раздражённо фыркает Сэм и становится рядом. — Ты же знаешь, что Алан тебя уничтожит?

Эмма отправляет шатенке уничтожающий взгляд.

— Я должна попасть в квартиру. Мне надо убедиться, что мои вещи на месте.

Ведь в сумке самое важное, — и это далеко не телефон, деньги и документы. Это таблетки, сдерживающие её нестабильное состояние.

— Ну, мы не в детективном сериале, шпильки у меня нет. И сомневаюсь, что мы бы открыли дверь, будь у нас…

Не слушая агента, девушка пересекает небольшое расстояние на лестничной площадке, уверенно нажимая на звонок соседней двери. Уже через мгновение перед решительно настроенной Эммой показывается маленькая фигура Деборы Мёрфи — её пожилой соседки, а ещё через несколько минут запасные ключи от квартиры актрисы благополучно оказываются у хозяйки в руках.

— Я не помню, когда я отдала ей ключи, но точно помню, что отдала, — оправдывается Эмма, отвечая на вопросительный взгляд Сэм.

Когда девушки, наконец, оказываются в квартире, актриса облегчённо вздыхает: чемодан на месте. Значит, где-то рядом должна быть и сумка. Должна же быть…?

— Поторопись, я сейчас буду звонить Алану и передам тебе трубку. Он сравняет тебя с землёй за то, что ты тормозишь процесс.

— Мне нужно найти свои вещи, принять душ, переодеться и прийти в себя, — Эмма окидывает обеспокоенным взглядом весь коридор. — Я не собираюсь подстраиваться под него. И тебе не советую.

— Так где тебя носило всю ночь?

Вопрос Саманты пролетает мимо ушей напряжённой актрисы. Она изо всех сил старается не возвращаться в это злополучное утро, к этим зелено-голубым глазам и этому натянутому диалогу, просто пытаясь найти свою сумку. После нескольких безуспешных попыток и раздраженных вздохов Сэм, Эмма выхватывает из её рук телефон.

— Что ты делаешь?

— У тебя есть номер Райкера?

— Твоего водителя?

Эмма кивает, мгновенно находя нужный номер. Самые худшие догадки актрисы подтверждаются, когда напуганный Райкер дрожащим голосом клянётся в том, что в последний раз её сумку он видел на улице, перед бойней с вышибалой. На улице. В Комптоне.

Рухнув на чемодан, блондинка зарывается пальцами в волосы. Город ангелов проклял её за все её грехи, это точно.

— Что? Что случилось? — Сэм мгновенно оказывается рядом, кладя ладонь на спину девушки.

— Я потеряла свою сумку в одном из самых неблагополучных районов города. Как тебе такое?

Саманта нервно сглатывает.

— Стоп. А что ты там забыла?

— Это долгая история. Я должна найти сумку. Там есть что-то, что я… что я не смогу достать здесь.

Таблетки, выписанные по рецепту едва ли не под дулом пистолета Дейва. Никто не продаст здесь антидепрессанты без врача. А наблюдаться она точно не планирует. Мало ли, какая информация может просочиться в прессу.

— Так, ладно, давай сосредоточимся. Я так понимаю, сейчас отправляться туда и искать туда не вариант?

Одного красноречивого взгляда Эммы достаточно, чтобы Сэм прикусила язык. Тогда агент молча достаёт телефон, набирая чей-то номер. Она объясняет кому-то сложившуюся ситуацию, а затем с улыбкой нажимает на отбой.

— Я знаю, кто поможет тебе. Записывай адрес.

***

Саманта Смит была девушкой умной. Умной, пробивной и трудолюбивой. Её связям во всех жизненноважных сферах можно было позавидовать. Они с Эммой никогда не были подругами, но актриса всегда восхищалась своим талантливым агентом. Всегда, за исключением сегодняшнего дня.

Эмма стояла перед полицейским участком Западного Голливуда. Как только виноватый и не перестающий извиняться Райкер остановился напротив знакомого невзрачного здания, девушка сразу поняла — Саманта просто позвонила в полицию и заявила о пропаже чёртовой. Насколько глупо это было?

Но отступать некуда. В конце концов, не будет же капитан полиции заниматься делом о пропаже сумочки? Эмма просто зайдёт, напишет заявление о пропаже, и уйдёт. Никто её не заметит, никто не узнает.

С тяжёлым вздохом актриса тянет железную дверь на себя. Сердце колотится о грудную клетку, в горле стоит ком, а перед глазами плотно застыла пелена воспоминаний. Сколько раз она выбегала отсюда в слезах? Не сосчитать.

Мимо мелькают копы. Оглядываются, пробегают оценивающим взглядом по её фигуре, присвистывают. До кабинета Джеффа нужно пройти коридор, повернуть направо. Слишком далеко.

Эмма останавливается у стойки, где прохлаждается дежурный.

— Мне нужно написать заявление о пропаже, — железным тоном отчеканивает блондинка, ударяя ладонью по стойке, чтобы привлечь внимание паренька в фуражке.

Тот прокашливается и хмурится, мгновенно обращаясь к какой-то папке. Пару минут что-то читает, а затем поднимает недоуменный взгляд на Эмму.

— Она представляет материальную ценность?

— Разумеется, там было около двух тысяч долларов. Я только вышла из самолёта, там мой гонорар, билеты, телефон, лекарства и документы.

— Вы обращались к администрации аэропорта?

Девушка тяжело вздыхает, не переставая оборачиваться по сторонам. В каждом высоком, хорошо слаженном мужчине она видит Джеффа, и сердце уходит в пятки.

— Мэм?

— Нет, — рассеянно отвечает Эмма. — Я потеряла её, когда была в Комптоне.

— Тогда вам следует обратиться в полицию Комптона, это не наш округ.

С каждым сказанным словом этого юнца в форме раздражение волной поднимается в актрисе. Она громко усмехается, качая головой, словно учительница, услышавшая неправильный ответ.

— В Комптоне меня пошлют к чёрту. Дайте мне бланк, я напишу заявление.

— Это бесполезное дело, мисс, — коп пожимает плечами и возвращает взгляд к своим документам. — Поезжайте в Комптон.

Где-то глубоко в душе разгорается новое, но уже такое узнаваемое чувство. Эмма сжимает челюсти, наклоняясь к полицейскому.

— Вы что, издеваетесь? Вы обязаны найти эту чёртову сумку! Пригласите сюда кого-то, кто разбирается в юрисдикции нашего штата, у вас, как я вижу, ещё молоко на губах не обсохло.

Парнишка поднимает брови, но одного взгляда Эммы достаточно, чтобы он в ту же секунду схватил стационарный телефон, набирая кого-то из сотрудников. Вряд ли это будет кто-то из детективов, хотя она готова заплатить и ему, но и обычный рядовой коп подойдёт тоже. Ведь если её пошлют здесь, какой тогда смысл обращаться в Комптон? Её сумку уже наверняка по клочкам растащили. Так хоть документы вернёт.

За спиной актрисы слышатся тяжёлые шаги. Она нервно оборачивается, изучая взглядом просторный полицейский офис, боясь наткнуться на кого-то, кто хотя бы приближенно напоминал Джеффа. А что, если Джина всё ещё работает здесь? Это будет катастрофой, словно она сама влезла в жерло вулкана, зная, что сгорит в неминуемой лаве.