Девушка стыдливо отводит взгляд. Бурная ночка. Как иронично.

— Хорошо, прости, Дэв. Я слушаю.

— Съёмки в следующем году. Может быть, в марте. Романтическая комедия. Я не буду называть имя режиссёра, пусть для тебя это будет сюрпризом. Но мы с ним поболтали, и он любезно согласился обратить на тебя внимание.

Эмме трудно поверить своим ушам. Любая новость о грядущих съёмках выводит её из душевного равновесия в самом что ни на есть лучшем смысле. Кровь снова начинает бежать по венам, в глаза возвращается блеск, а губам — улыбка. Спустя ещё несколько минут осыпания режиссёра благодарностями, она выясняет время кастинга и обещает, что будет ждать звонка Дэвида с подробностями, как верный пёс. Дав себе несколько минут на обмен с собственным отражением в зеркале радостными эмоциями, Эмма вдруг останавливается.

Сейчас Джина была бы первым человеком, которому бы она позвонила, чтобы сообщить это.

— Не время, девочка, — актриса часто моргает, отгоняя слезы, и смотрит на входную дверь. — Тебя ждёт Дейв.

Она опаздывает. Дейв курит одну за другой сигарету, поглядывая на посетителей, входящих в летнее кафе у побережья Лонг-Бич. Разговор им предстоит серьёзный.

Эмма буквально залетает внутрь, столкнувшись с каким-то подростком и несколько раз извиняясь. Он узнает её и просит фото, на что Дейв с улыбкой закатывает глаза. Выглядит она потрясающе в маленьком красном платье с открытыми плечами, с завитыми пшеничными кудрями и ярко-красной помадой. Взгляд от неё отвести трудно, и Ларсон хватает меню, вглядываясь в названия напитков.

— Прости, что опоздала, — говорит девушка, присаживаясь в плетёный стул напротив него.

Дейв не отрывает взгляд от меню, а затем задумчиво произносит:

— Мартини?

Она усмехается.

— Два, пожалуйста.

Когда официант приносит её мартини и воду для Дейва, детектив, наконец, переходит в наступление. Он складывает руки на груди и в упор смотрит на беззаботную, на кажущуюся беззаботной, девушку. Эмма поднимает брови в немом вопросе, выдавливая из себя улыбку.

— Эмма, — медленно говорит он, поднимая целую бурю волнения в душе блондинки. — В какие игры вы меня ввязали?

Она громко сглатывает. Вопрос заводит её в тупик и она искренне не понимает, что он имеет в виду, пока одна мысль судорожно борется за жизнь на задворках её сознания. Эмма выдыхает и прикрывает глаза.

Твою мать.

Джина…

— Дейв, я всё объясню.

— Можешь себя не утруждать, — мужчина усмехается и переводит взгляд на прибрежную полосу, горизонт которой завален калифорнийцами. — Я не идиот, Эмма. Ты красивая девушка, которая, разумеется, вызвала во мне интерес, как и у любого мужчины, находящегося в радиусе мили. Но чтобы признаваться мне в любви, так к тому же ещё и своей лучшей подруге, когда между нами ни черта не было и виделись мы всего пару раз? Странно, правда?

Эмма чувствует себя на допросе. Взгляд его пронзает её насквозь, кажется, сейчас он включит лампу и начнёт бить ладонью по столу, крича: «Отвечай, сука, или я всю правду из тебя выбью!», как во всех этих фильмах про полицейских и таинственные убийства. Мозг её работает во всю мощь, пока девушка придумывает оправдания, пока проклинает Джину за длинный язык, пока боится и не знает, чего ей ожидать. А Дейв продолжает:

— Она сказала, ты выпалила это на эмоциях. Я обмозговал на досуге: что могло произойти такого, чтобы заставить тебя всердцах признаться в любви мужчине, которого едва знаешь? Как думаешь, к чему я пришёл?

Она бледнеет. Образ Дейва размывается перед её остекленевшими глазами, когда девушка едва заметно качает головой.

Зря она назвала имя детектива, по праву считающегося лучшим в участке, раскрывающего даже самые тёмные дела, являющегося любимчиком такого скряги, как капитан Джефф. Она, сама того не ведая, загнала себя в капкан.

Но разве она знала, что Джина в то же утро побежит ему обо всем рассказывать?! Разве она хоть на долю секунды могла предположить, что подруга так её подставит?

Подруга… кажется, это слово давно утратило свою значимость.

— Вероятней всего, ты сказала эту глупость потому, что Джина в лоб спросила тебя о предмете твоего обожания. Ты растерялась и отчего-то назвала именно моё имя.

Застывшая в ступоре Эмма терпеливо ждёт, не сводя с него взгляд, как жертва с хищника, что вот-вот разорвёт её на части. Дейв перегибается через весь стол и в любопытстве заглядывает в огромные испуганные глаза актрисы.

— Так чьё же имя ты попыталась скрыть, Эмма Холл?

«Так он не знает!» — думает она и со вздохом облегчения улыбается, откидываясь на спинку стула. Не такой уж вы и гений, мистер Детектив. И обдурить вас не составит никакого труда.

— Какая разница? — быстро говорит она. — Я публичная личность и хочу оставить свою симпатию к кому-то в тайне. Разве это преступление? Разве это причина, по которой ты меня допрашиваешь?

Он качает головой, испепеляя довольную собой блондинку серьёзным взглядом.

— Я тоже подумал, что это того не стоит. Только в голову одна безумная мысль забилась, но я её быстро отмёл, потому что… ну, это абсурд. Как я наивно полагал.

Улыбка сползает с её сияющего лица. Комок застревает в горле, не даёт дышать, говорить не даёт, и сердце биться перестаёт, она снова в напряжении, снова ждёт, что он скажет. Может быть, она недооценивала Дейва Ларсона?

— Но я решил перестраховаться. Взять твой номер у Джины. Она как раз была в кабинете Джеффа.

Имя его заставляет Эмму вздрогнуть, и это не уходит от его прыткого взгляда. Дейв не упивается своей блестящей логикой и исключительным умом, он серьёзен, как никогда. Эмма же на грани жизни и смерти.

— Если бы взглядом можно было убивать, я бы уже валялся на полу в луже крови. Слышала такую фразу?

Она вся дрожит, но кивает. Страх бьётся в её груди, в горле пересыхает, пока эти серо-голубые глаза загоняют её в могилу.

— Сегодня утром я как никто другой ощутил её на себе. В силу своей профессии я обязан замечать детали, Эмма. Знаешь, с какой силой он вцепился в диван? У него побелели костяшки. Когда Джина сказала ему о том, что ты в меня влюблена… клянусь, я был уверен, что он набросится на меня с кулаками. Это было бы в стиле Джеффа. Он этого не сделал, а знаешь, почему? Новая задачка, но я справился и с этим.

Падение в пропасть могло бы серьёзно посоревноваться с состоянием Эммы. Она в ступоре, конечности её немеют, кровь отливает от лица. Кажется, что она в вакууме, кажется, что жизнь медленно уходит из её вен. И что близится к концу, её концу, концу той жизни, к которой она привыкла. Всё разрушилось с нахальной улыбкой этого детектива в первый день их знакомства.

Дейв выпрямляется. Он не выглядит так, словно ему нравится то, что он говорит. Но он обязан сделать это, потому что это, черт возьми, и его дело тоже.

— Если бы он набросился на меня, Джина бы все поняла. Но расчёты капитана дали сбой, ведь всё понял я. Помнишь, тот день, когда ты выбегала из участка в слезах? Это стало контрольной точкой в моём маленьком расследовании.

Похоронный марш уже звучит в голове убитой шоком и горем девушки. Всё сломалось, всё кончено, всё разрушено, и она одна на этих обломках, рядом нет никого и никто её не спасёт. И когда кажется, что моральная смерть уже завладела её душой, Дейв наносит контрольный удар:

— Я знаю о вашей с Джеффом связи, Эмма. И даже не пытайся отвертеться.

Комментарий к Глава 16.

❤️

========== Глава 17. ==========

«НАЧАЛО ВОЙНЫ»

Кто такой Дейв Ларсон?

Опытный детектив, заботливый отец, верный друг… что из этого ассоциировалось с его именем? Можно ли было ему доверять?

И на что он был способен?

Вот уже месяц она хранила любые взаимодействия с Джеффом в строжайшей тайне. Дейв раскусил её за две с половиной минуты.

— И что ты сделаешь? — она не сразу обретает дар речи, а лишь после двух опустошенных бокалов мартини под его прямым уничтожающим взглядом. — Будешь шантажировать меня? Осуждать? Расскажешь всё Джине?