— Как же так, мышонок? — Вишня садится рядом, по-хозяйки укладывая ноги девушки на свои колени и рассматривая просто жуткие ссадины, кровоточащие сквозь разодранные колготки. — Тебя и машиной не собьешь.

Майкл закатывает глаза, недовольно поджимая губы, пока Аарон продолжает осторожно поворачивать Сару за плечи, проверяя её целостность и сохранность. Душа горит от непримиримой злости, дыхание сбилось, и он выпрямляется, зарываясь пальцами в волосы.

— Вы номера запомнили? Как тачка выглядела? Черт, я найду этого ублюдка и он пожалеет, что родился.

Линда задумчиво трёт подбородок, уставившись на Сару, и вдруг вспоминает, что видела эту девчонку, когда она заявилась к Аарону перед одним их заданием в казино. Теперь не остаётся никаких сомнений: эта малышка — подружка босса. А значит, он не оставит в живых обидчика. Ну, хоть какое-то веселье в этом болоте!

— Я не уверена, но, кажется, это был серый вольво, — отвечает Линда.

— Сара? — Хилл поднимает её лицо за подбородок, заглядывая в голубые глаза. — Ты видела, кто был за рулём?

Она яростно качает головой и накрывает лицо ладонями.

— Я возвращалась домой от Люка… и этот человек следил за мной всю дорогу. Я-я так испугалась, Аарон, я просто… побежала. И он сбил меня. Мне страшно, — прерывисто шепчет она.

Вишня отправляет девушке сочувственный взгляд, а Аарон окончательно звереет. Он хватает со стула свою куртку и кивает Майклу.

— Это я во всем виноват, — сквозь зубы процеживает он, сжимая кулаки. — Останьтесь кто-нибудь с ней. Я должен найти этого отморозка.

— Мы с тобой, — Тёрнер обводит дрожащую фигуру школьницы обеспокоенным взглядом, а затем возвращает его к побледневшему Аарону.

Прежде ему ещё не доводилось испытывать таких сильных чувств: ярость, смешанная с раскаянием какой-то жуткой кислотой обливала его душу, оставляя неизлечимые ожоги. Не нужно было ему оставлять её одну в доме Морингов, не нужно было ставить под угрозу её безопасность. Придурок, идиот, последний кретин из всех!

Из плена бесконечного самобичевания его вырывает голос ворвавшегося в кабинет Бурого с ножом.

— Я слышал, кому-то надо навалять. Я с вами, — он бросает взгляд в сторону Сары, а затем тихо ахает. — Тебя, что ли, обидели?

— Её пытался сбить какой-то ублюдок на вольво, — махнув рукой, отвечает Линда.

Бурый присвистывает.

— Ох, а мой нож как раз истосковался по чьей-нибудь шее.

Сара поднимает на дракона удивлённый взгляд, когда чувствует, что Вишня возвращает её многострадальные ноги в привычное положение и встаёт с дивана, о чем-то переговариваясь с Аароном.

— Останься с Сарой, Линда, а мы поедем и найдём эту тварь, — бросает Хилл.

От одной лишь мысли о том, что Аарон собирается её оставить, О’Нил в испуге поднимается с дивана и хватает мужчину за руку.

— Нет, пожалуйста, не уходи. Я не хочу оставаться… без тебя. Я боюсь.

Внутри очерствевшей души разгорается что-то гораздо яростнее, чем желание отомстить ублюдку, который сделал ей больно. В небольшом кабинете вдруг воцаряется тишина: четыре удивлённых взгляда прикованы к настоящей борьбе двух противоречий. Сара пытается не быть жалкой и удержать Аарона, а он, в свою очередь, с величайшим трудом держится, чтобы не позволить ярости окончательно затуманить разум. В конце концов, первые ростки чего-то настоящего и такого непрочного уже пробиваются на этой бесплодной почве и изо всех сил тянутся к солнцу. А солнце — оно ведь так близко, оказывается. И без него Хиллу не жить полноценной жизнью, так и оставив бескрайние поля его души нетронутыми и покрытыми толстой коркой сухой земли.

— Ладно, — голос дрожит, выдавая его состояние. — Парни, вы знаете, что делать, — он кивает драконам, а сам вдруг подхватывает школьницу на руки, заглядывая в её испуганные глаза. — Твоя взяла, Сара. Твоя взяла.

***

Он несёт её на руках сквозь непроглядную пелену ночи, освещаемую лишь тусклым светом фонаря через дорогу. Угрюмый и молчаливый. Сара прижимается к нему всем телом, откровенно не понимая и, вероятно, не желая понимать, куда они держат путь, — пешком, направляясь в противоположную от парковки сторону.

— Куда мы идём? — всё же спрашивает девушка, оборачиваясь на неонового дракона, провожающего её сочувственным взглядом.

Хилл выпускает облако пара, тяжело вздыхая.

— Ко мне… домой, — на последнем слове его голос становится тише. — Я живу в квартале от нашего бара.

Всё её тело омывает ледяной волной то ли страха, то ли просто удивления. Сознанию девушки ещё трудно справиться со всеми произошедшими с ней событиями, раны по-прежнему саднят, но сейчас она как никогда чётко понимает, что решение Аарона так же неразумно, как и желанно для неё.

— К тебе? — Сара задумчиво кусает губу. Он пересекает дорогу, и девушка видит небольшой трейлерный парк. — Но… что я скажу маме? Это неправильно.

— Неправильно светить свой адрес какому-то полоумному извращенцу, осмелившемуся за тобой проследить. Позвонишь матери с моего телефона и скажешь, что добираться до дома опасно и Моринги оставили тебя у себя.

Идея Хилла звучит уже не так безумно: будучи абсолютно влюблённой в Морингов, мама безоговорочно доверяет им. Но что, если шериф Никсон останется сегодня с матерью и заподозрит неладное? Исключено: дети — последнее, что они обсуждают, оставшись наедине.

В конце концов, Сара соглашается. Остаться дома у Аарона ещё пару недель назад было бы для неё настоящим безрассудством и пиком безответственности, но сейчас, когда страх всё ещё питается прочими её эмоциями, О’Нил как никогда счастлива чувствовать себя в безопасности рядом с ним. Он разбил ей сердце, растоптал её доверие, но он по-прежнему единственный, к кому она придёт, случись у неё беда.

— Ладно, принцесса, дракону нужно достать ключи, — говорит он, осторожно ставя девушку на ноги.

Это и заставляет её оглядеться по сторонам. Несколько трейлеров разбросаны по небольшой территории, огороженной белым забором, а у самого входа красуется вывеска «Нэшвиллс-парк». Сара в удивлении приоткрывает рот, поворачиваясь к мужчине.

— Не думала, что лидер Чёрных Драконов живёт в трейлере.

Аарон усмехается, берет Сару за руку и следует на территорию парка, останавливаясь у самого первого трейлера.

— Когда ты лидер Чёрных Драконов, девочка, — говорит он, наклоняясь к её уху. — Ты не должен светить своими сбережениями, чтобы какой-нибудь допытливый шериф не лишил тебя пожитков. Для этого есть квартира на Манхеттене.

— У тебя квартира в Нью-Йорке? — практически кричит она.

Мысль о том, что Аарон допускает возможность свалить из Сентфора, приводит школьницу в глубочайший ужас. Но Хилл только смеётся и кивает, вставляя ключ в замочную скважину.

— Могу предположить, что там у тебя скрываются не только сбережения, но ещё и жена и трое детей.

— И собака, — придерживая Сару за талию, он заводит её внутрь.

— И собака, — со смешком добавляет она.

В следующую секунду яркая вспышка света озаряет небольшое пространство, позволяя девушке оценить интерьер. Что ж, это не похоже на трейлер, который она видела на свалке… и здесь, на удивление, можно жить. Сара заглядывает в проход, замечая спальню, поворачивает голову и видит кухню, совмещенную с гостиной. Аарон подводит её к дивану, а сам направляется к шкафу на кухне.

— Тебе нужно обработать раны, — он заглядывает в каждый ящик в поисках, вероятно, аптечки. — Будет лучше, если ты снимешь свои колготки, дорогая.

Щеки её мгновенно принимают алый оттенок, а то, как она нервно сглатывает, слышится, кажется, на весь Нэшвиллс-парк. Хилл оборачивается к ней с недоуменной физиономией, совсем не понимая причину этого детского смущения.

— Это… чулки, — шепчет она, опустив взгляд.

Земля мигом уходит из-под ног, заставляя Аарона утонуть в собственной слюне. Он вскидывает голову и старается не улыбаться. Мало того, что Хилл на свой страх и риск притащил эту малолетку к себе домой, так она ещё и нарочно решила сыграть душераздирающую мелодию на его нервах. Замечательно! Они ведь снова, снова вернутся к тому, с чего начали!