Дура. И с чего, вообще, решила, что какой-то взрослый байкер согласится проводить её до дома? У него там свои порядки, свои дела, какое ему дело до этой школьницы, что боится мотоциклов?

Боже мой, Сара, повзрослей, наконец!

Так, не переставая себя грызть, она засовывает руки в карманы и пересекает дорогу, быстрым шагом спускаясь вниз по улице. Автобусы уже не ходят, идти, как обычно, без малого три квартала. Может быть, не стоило так бояться? Ну что, что случилось бы? Он же байкер, он знает, как управлять этим железным конём. Наверное.

— Эй, Сара! Да стой же ты, мать твою, куда так несёшься?

Знакомый мужской голос раздаётся прямо за её спиной. Девушка резко останавливается, не решаясь поверить своим ушам и обернуться. Так или иначе, кто-то вновь выкрикивает её имя, и Сара оборачивается, увидев приближающегося Аарона. Он останавливается напротив неё и разводит руки в стороны.

— Не знаю, как ты это сделала, но я впервые за много лет почувствовал угрызения совести.

Волна радости по какой-то совершенно непонятной причине поднимается в душе Сары. Она закусывает губу, пытаясь скрыть улыбку, но это выходит слабо, и с губ срывается какой-то совершенно нелепый всхлип вместе с усмешкой. Аарон выгибает бровь, Сара пожимает плечами.

— Тогда пойдём.

Они возобновляют шаг. Хилл засовывает руки в карманы, хмурясь и пытаясь самого себя убедить в том, что он действительно просто побоялся отпускать этого неловкого ребёнка одного в сумерки. И вот убрать же эти её глупые и неуместные эмоции, страхи её и горящие непонятно чем глаза — выйдет сексуальная, загадочная девушка, о которой точно не скажешь, что она в школу ходит да мотоциклов боится. Но это Сара, смущенная, глупая, не понимающая математику Сара. И она просто обязана держаться от него подальше.

— В городе вечерами опасно. Тебе нужно уходить раньше, чтобы ты успевала на автобус, — мрачно говорит он, нарушая устоявшуюся тишину.

О’Нил поднимает на него взгляд, всматриваясь в совершенно безэмоциональное лицо. Глаза горят привычным янтарем, губы сжаты, руки в карманах, на неё даже не смотрит. Ну и пусть.

— Я не могу, я должна работать.

— И откуда же такое стремление?

— Может быть, это ты супер-крутой байкер-богач, а я простая школьница, которой нужно на что-то жить.

— Супер-крутой байкер-богач? — Аарон вдруг останавливается, расхохотавшись.

Сара оборачивается к нему, вопросительно изогнув бровь. Отдышавшись после неконтролируемого смеха, который она, кстати, находит очень красивым, Хилл качает головой.

— Ты очень забавная, Сара.

— Это что, комплимент?

— По-твоему, забавная — это комплимент?

Вопрос застает её врасплох. Они переходят дорогу молча, пока девушка кусает губы и раздумывает над ответом.

— Мне мало комплиментов делали, чтобы я могла сравнить и сказать тебе.

— Хочешь комплимент для сравнения? — в тон возвращается привычная перчинка, и мысли девушки мгновенно путаются, когда Аарон останавливается, касаясь рукой её локтя. — Для своих юных лет ты очень сексуальна, Сара, особенно, когда пытаешься состроить задумчивый вид или кусаешь эти розовые губы. Какие они на вкус, интересно? Хотя, это не так важно. Ты горячая, Сара, и это факт.

Она теряет дар речи. Мысли улетучиваются из головы, щеки вспыхивают с новой силой, как и локоть, который продолжает держать Хилл. Сара не может отвести от него глаз, не может подобрать слов, и дышать тоже не может, а он словно чувствует её шаткое душевное состояние, добивая девушку своей ухмылкой:

— И ты забавная. Что из этого комплимент, как думаешь?

Набрав больше воздуха в лёгкие, Сара уже собирается ответить, но палец Аарона вдруг ложится на её губы, заставляя девушку замолчать.

— Подумай об этом позже. А теперь иди домой. Как ты там сказала, Эймонс-стрит? Мы уже пришли.

Он оставляет её в таком окаменелом состоянии, в которое сам же и отправил девчонку. Громко усмехнувшись, убрав руку от её локтя и в последний раз обведя маленькую фигурку хищным взглядом, Аарон уходит. Саре только и остаётся смотреть ему вслед с приоткрытым ртом, пытаясь понять, что это, чёрт возьми, только что произошло.

***

Следующий день принёс Саре О’Нил отличные новости: она получила пятёрку по математике за домашнее задание. Правда, когда мисс Бейкер попросила объяснить на доске решение, Сара не смогла вымолвить и слова, за что получила два. Это был неплохой контраст, и пока Бобби сокрушался над её умственными способностями, а Дерек строил грандиозные планы на вечер, она уже на всех парах торопилась домой, подгоняя и Кэнди.

Ей почему-то не терпелось скорее отправиться в лавку миссис Хилл.

— Когда ты скажешь маме?

Едва слышный шёпот Кэнди заставляет Сару остановиться посреди своей комнаты с гримасой недовольства на лице. О’Нил нервно выглядывает из прохода и качает головой, закрывая за собой дверь.

— Когда получу первую зарплату, — полушёпотом отвечает она, прислоняясь спиной к поверхности двери. — Тогда она будет более… снисходительной.

— И что мы скажем сейчас?

— Что идём к тебе заниматься.

Кэнди устало стонет, откидываясь на многочисленные подушки и раскидывая руки в стороны.

— Я почти тебя не вижу, я соскучилась.

— Я тоже соскучилась, Кэнди, но я должна помочь маме выбраться из долгов. Рассчитывать на отца бесполезно, а другого выхода у нас нет.

Стрелка настенных часов медленно подбирается к четырём, и Сара в спешке подбегает к шкафу, доставая оттуда тёплый свитер и любимые джинсы. Она завязывает хвост, попутно запихивая в рюкзак учебники и тетради с домашним заданием, но когда пробегает мимо зеркала, вдруг останавливается, в досаде уставившись на собственное отражение.

Хочется что-то изменить.

«Для своих юных лет ты очень сексуальна, Сара», — голосом Аарона вдруг вторит воображение. Девушка нервно сглатывает, оттягивая край безразмерного вязаного свитера. Какой-то незнакомый взрослый мужчина находит её сексуальной. Почему она прислушивается? и Почему улыбается, вспоминая его слова?

— Эй, ты чего застыла?

Голос Кэнди заставляет Сару обернуться. Школьница переводит взгляд на свой шкаф и мгновенно подлетает к нему, доставая оттуда короткую джинсовую юбку и полупрозрачную рубашку.

— Что ты делаешь? — приподнявшись на локтях, спрашивает подруга.

— Скажи, Кэнди, я забавная?

Джинсы и свитер летят в сторону, уступая место более откровенному наряду. Вообще-то, Сара не против такое носить. На вечеринки, прогулки, не в ноябре…

— Ну… иногда. А что?

Оставляя последние пуговицы белой шёлковой рубашки расстегнутыми, О’Нил с улыбкой оборачивается к подруге, демонстрируя свой внешний вид. Ровные стройные ножки обтянуты чёрным капроном, джинсовая мини-юбка выглядит интригующе в тандеме с шёлковой рубашкой, и Кэнди присвистывает, приподнимаясь на локтях.

— Вау, Сара! Ты такая… сексуальная!

Лицо О’Нил озаряет широкая улыбка. Душу захлестывает необъятной радостью, и она распускает хвост, позволяя длинным русым волосам каскадом упасть на плечи. Вопрос, заданный вчера вечером, теперь не висит в воздухе, — теперь Сара знает, что гораздо приятнее находить себя привлекательной, а не забавной, и теперь ей почему-то не терпится поделиться этим ответом с Аароном.

Комментарий к Глава 2. Три целых одна десятая

что думаете об этом? :)

========== Глава 3. Мышонок ==========

— Знаешь, Аарон, я тут подумала над твоими словами…

Нет. Так не пойдёт.

— О, привет, Аарон. Помнишь, ты говорил…

Чёрт, чёрт, чёрт. Соберись, Сара! Ещё раз.

— Эй, привет, красавчик. Ты оказался прав, я горячая. Я чертовски горячая. Я сексуальная. И я не забавная.

— Сара, милая, с кем ты разговариваешь?

Книга падает на пол, рука убирается с бедра, нога возвращается в исходное положение, как и губы трубочкой, как и псеводопорочный взгляд. Сара приглаживает волосы дрожащими руками, и, не переставая мысленно чертыхаться, в испуге оборачивается на застывшую в немом удивлении миссис Хилл.