Гермиона всхлипнула, и его гнев сменился нежностью, он обнял еще крепче хрупкие, исхудавшие плечики. Опыт подсказывал ему, что утешать её — дело не из легких. Каждый всхлип его девочки отдавался в душе страданием. Да сколько же они ее здесь держали? Северус не мог не злиться на окружавших ее идиотов, особенно на ее “друзей”, которые палец о палец не ударили, чтобы вытащить подругу из дурдома. Холодно осмотрев палату и услышав скрип открываемой двери, он покосился на бледнеющую медсестру и, не пожалев желчи в голосе, приказал:

— Позовите главного и подготовьте документы на выписку миссис Снейп.

Спорить никто с ним не стал. Еще бы, вздумала бы выпускница Хогвартса ослушаться его. Быть может, по школе и ходили разные слухи, слизеринцы своего декана привыкли уважать и слушаться. А привычки, как известно, меняются не сразу. Даже если и прошло несколько лет.

Подошедший доктор владел собой потрясающе. Северус не смог не хмыкнуть, когда понял, что здесь его воспринимают за очередного безумца.

— Добрый вечер, сэр. Позвольте спросить ваше имя и попросить ваши документы?

Снейп закатил глаза, не думая скрывать своего раздражения:

— Северус Снейп. Думаю, в реестре погибших во время войны, вы найдете мои документы.

— Так вы мертвы?

— Не думал, что доктора психиатрических больниц имеют привычку разговаривать с мертвыми… Как видите: я жив.

Ответы доктору понравились точно также, как и Северусу — надоедливые и глупые вопросы.

— В таком случае вам придется подождать.

Конечно же, они послали весточку Поттеру. Понаберут дураков, а Северусу с ними возись! Пришлось действительно ждать. Ни под каким предлогом Северус не соглашался покидать Гермиону. Девочка только успокоилась, о чем речь? Вместо этого он уселся на кушетку, усадил ее к себе на колени и обнял.

Позже, намного позже он расскажет ей, что теперь в нем нет Сета, что они свободны. Она еще не готова принять и понять, куда его занесло после того, как портал закрылся. А место — Северус был вынужден признать — достаточно интересное. Ему сразу же стал понятен образ мыслей тех египтян, которые придумали свои верования. Они верили в то, что видели.

Когда Анубис принюхался к нему, Северус мало, что понимал. Он чувствовал пульсацию во всем теле, глаза заволакивало тьмой. Сет пробирался наружу. В попытке его обуздать он сжал кулаки. Анубис зарычал и клацнул зубами, но вместо того, чтобы пережевать все его кости, существо еще сильнее рассвирепело и вгляделось ему в глаза. У Северуса сбилось дыхание. Силы покидали его ослабшее тело. Наверное, еще бы пару секунд, и Сет одолел бы его. Анубис не выжидал: он сжал свою жертву сильнее и аппарировал.

Северуса начало подташнивать, но он сумел опереться о ледяную стену, и головокружение прекратилось. Будто в смутном сне ему виделось, как Анубис упал на колени и кротко рыкнул, устремляя взор в пол. Послышался чей-то мягкий, глубокий голос:

— Я знаю, Анубис. Оставь нас и вернись к делам в пирамиду.

Похоже, такой указ не шибко-то понравился зверю. Анубис вскочил на ноги и заревел, а стоило ему повернуться к Северусу, как дикая ярость овладела им. Он кинулся в его сторону. Северус приготовился уже быть растерзанным, тяжело глотнул разряженного воздуха, словно в последний раз, и оттолкнулся от стены. Умирать, так с достоинством. Честно говоря, душой настолько овладело безразличие, что никакого желания жить не оставалось. Но его заслонила большая птица. Один взмах ее крыльев подчинил Анубиса, который напоследок еще раз рыкнул и исчез.

Приглядевшись, Северус увидел мощные женские ноги, упитанную, но не лишенную женственности фигуру. В одном из крыльев виднелись прорези, словно когда-то давно судьба не слишком хорошо обошлась с ней. Это была Исида.

Она расправила плечи, сложила крылья за своей спиной и снова отошла. Пока Северус изучал ее, за ним наблюдали холодные мертвые глаза.

— Осирис, прошу, не делай этого! — взмолился ее нежный голосок, — Анубис прав: это не принесет добра.

— Ничего страшного.

— Но он предал тебя! Наверняка, Сет желает довести дело до конца! Осирис, это слишком большой риск для нас всех!

— Больше его никак не остановить, Исида. Он неизлечимо болен, желчь и яд наполняют его прогнившее сердце. Отойди подальше, я не хочу, чтобы он снова причинил твоим крылышкам вред.

Неизвестно, почему Северус ощутил эйфорию. Слабая дрожь прекратилась. Сет умолк. Он не знал, что заставило его оттолкнуться от стены и выйти вперед. Словно под империусом, он шел к трону, на котором восседал великан. С болотным цветом кожи, многочисленными шрамами Осирис все равно оставался красивым. Только гордый взгляд выдавал в нем правителя с незаурядным умом. И этому незаурядному уму совершенно не нравилось, что перед ним стоит обычный смертный.

— Что в тебе есть такого, что мой брат избрал твое тело? Причина не только в магии, ведь так? Тьма?

Сжав кулаки, усилием воли Северусу удалось остановиться и замереть в шаге от трона египетского Божества. Тяга усилилась. Воспоминание о рейдах и собраниях Упивающихся всплывали в голове, и Северус выбрал проверенную тактику — расслабление.

Он спокоен и пуст. В нем нет ничего, а следовательно, и задеть его нечем. Сет завибрировал под кожей.

Ярко-синие глаза Осириса, точно такие же, без белков, как у Сета и крылатой женщины, неотрывно наблюдали за усилиями Северуса, за тем, как он сцепил зубы, сдерживая зло, рвущееся наружу.

— Возможно… — процедил Северус.

— Да прекрати ты уже! — прикрикнул грозно Осирис и коснулся пальцами плеча Северуса. Обращался-то он явно не к нему! Совсем не ясно, почему женщина вскрикнула и попятилась назад. Он и обернуться не успел, как из него, словно нити распускающегося свитера, вытянули темный сгусток, мгновенно облачающийся в такого же гиганта с черной шкурой и непонятной мордой. Уродец напоминал то ли осла, то ли муравьеда. Лишь по кровавым глазам Северус узнал в стоящем монстре Сета.

Осирис резко выпрямился, но с трона так и не встал. Сет не шевелился, но его нос скривился.

— Совсем не обязательно было пытаться захватить Египет, братец. Можно было просто прийти к своему сыну, он бы доставил, — намекнул на Анубиса Осирис и встал, делаясь еще выше на своем пьедестале.

— У меня нет сына, — выплюнул знакомый бас, — и никогда не было. Или ты не знаешь, чей он?

Осирис развел руками и кривовато усмехнулся.

— Он общий…

— Не совсем. Я один не принимал участия в ваших оргиях, — выплюнул Сет.

Осирис по-доброму улыбнулся и протянул руку:

— Перестань меня ненавидеть, и мы снова станем одной большой семьей. Тебя будут любить, ты будешь властвовать, скажем, в Фивах? Любая из человеческих женщин будет твоей, Сет. Последний раз предлагаю договор и дружбу. Забудь о ненависти.

Когда-то на лбу у Северуса вздувалась точно такая же вена, что сейчас вздулась на роже Сета. Чудовище фыркнуло и сделало те два шага, что разделяли его и Осириса. Смотря прямо в глаза великому правителю и желая испепелить того огнем преисподней, Сет медленно проговорил:

— Глупец! Неужели ты не понимаешь, что мне не нужна общая семья, власть, женщины, дети? Осирис, как можно быть таким слепцом!

Сет прервался и резко обернулся в сторону попятившейся назад Исиды.

— Ты! Ты, Исида, всегда лезла к нему с пеленок! Всегда и везде восхваляла только его! Мешала мне!

Женщина молчала.

Осирис же задумчиво смотрел на брата и все больше его синие глаза напоминали мрачное, черное небо, готовое разразиться громом.

— А как же народ? — подлил великий Осирис масла в сам ад души Сета.

— Народ? Он мерзкий. Людишки лезли постоянно с просьбами и мольбами, словно нет в Египте ничего важнее, чем их жалкое существование! Ты все равно не помогал им, но они тебя любили!

— Я не мог выслушать всех.

— Ты тратил время впустую!

— Нет. Но, даже если и так. Убив и предав меня тогда, ты ушел в пещеру, а не предъявил права на трон. В чем же дело, Сет?