— Смотри куда прешь! — возмутился пухлый старик и прошел мимо. Сенмут узнал в нем Тобиаса.

— Хат! Хат, остановись! — завопил он охрипшим голосом.

— Она умерла! Это моя вина! Слышишь?! Моя!

От погони его дыхание перехватило, силы покинули, и он отстал. Сердце закололо, и ему пришлось привалиться к стене какого-то дома и зажмуриться, что было сил. Последние, что он увидел, это как Тутмос приобнял за плечи Хат и быстро увёл с улицы.

***

Спустя несколько долгих часов молчания Северус наконец-таки открыл рот, желая высказаться. Но стоило ему посмотреть на бледную, мрачную Гермиону, и совесть сдавила горло. Её ужасно опечалит то, что он собирался сказать. Итен лишь раздражающе закатил глаза. Молчание продолжалось.

По мнению Северуса, им не стоило знать о Дафне. Им не стоило слушать Итена дальше и узнавать о правнучке. Возможно, было бы лучше заткнуть болтливому зятю рот. Так нет, вместо этого Северус, у которого защемило сердце, подарил все внимание этому несносному человеку. Подумать только, у него будет правнучка! Никогда еще его мысли не заходили дальше собственного выживания. Где бы он ни оказался, ему постоянно приходилось включать свой изворотливый ум, чтобы выкручиваться. Не находилось даже секунды, чтобы он мог подумать хотя бы о детях, не говоря уже о внуках и правнуках!

А он всё еще надеялся, что Гермиона не носит под сердцем их малыша. Кто знает, что случится с зачатым в далеком прошлом ребенком? Здесь другие законы, другая магия, наконец, в нем все это время сидел Сет, и Северусу совершенно не хотелось наделять своих потомков частичкой божественного психа.

Не оставалось сомнения: их Даф все равно погибнет. Десять лет назад значительно постаревший Итен Николс неоднократно намекал ему об этом. Видимо, вернувшись в свое время, он так и не смог ничего исправить. Оттого-то и были сильны его горечь и заявления. Непонятным оставалось одно: как он вернулся в Египет повторно и главное — зачем? Северус находил лишь один ответ: только ради того, чтобы помочь им.

Гермиона кусала губы, желая избавиться от навязчивой мысли. Даже если она и знать не будет свою правнучку, скорбь нарастала.

— Я буду верить в твою удачу, — наконец солгал Северус и улыбнулся Гермионе. Было видно, как в ней вновь вспыхнула надежда, личико посветлело.

Они решили никуда не уходить и ждать полной луны. Без часов и окон Северусу было трудно определиться со временем, однако он наблюдал за позевывающей Гермионой. В отличие от нее, он долгими часами мог бодрствовать, а вот она к полуночи засыпала крепким сном. Когда она приобняла его и устроилась удобнее на его коленях, Северус понял, что им осталось ждать около суток.

Только он начал успокаиваться бессмысленной болтовней с Итеном (тему будущего они больше не поднимали), как из глубин пирамиды, откуда они пришли, донеслось эхо. Кто-то протяжно выл. Наверное, подумалось Северусу, какой-нибудь шакал случайно сюда забрел и теперь страдал от мучительного голода. Все сходилось: шакал и был тем самым существом, наблюдавшим за ними из сумрака.

Однако Итена такое объяснение совсем не устраивало.

— Шакал не преодолеет выступ, да и та яма умертвит кого-угодно, Северус, — согласился он, — но что, если сюда ведет не один единственный путь? Что, если этот зверь найдет нас?

Поскольку Северус не мог похвастаться знанием пирамид, ему пришлось принять довод и заняться новым планом.

— Ну конечно, — с сарказмом протянул он и оскалился, — жизнь казалась бы слишком скучной без шакала. Идем выше?

Во время пребывания в пирамиде на его лбу изредка пульсировала вена. Один Итен это замечал, но не показывал вида. Он осторожно встал, опираясь о стену, и все же задал вопрос:

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Северус удивился и помедлил, прикидывая в уме, что с ним не так и почему ему задают такой вопрос. Сет в нем спал, да и чувствовал он себя прекрасно, что тревожило его интуицию. Затишье обычно бывает перед бурей, и раз Сет не из робкого десятка, то не долго осталось его спокойствию.

Он кивнул и тронул плечико Гермионы. Пробудить её помогла новая порция воя. Где-то внизу пророкотало рычание. Послышалась тяжелая поступь.

— Что это? Северус, что это?! — подскочила она.

— Совсем не обязательно так пугаться, Гермиона, — Северус хранил спокойствие. С долей безразличия он отцепил от себя ее ручку и, взяв факел, почти бесшумно приблизился к отверстию, откуда и доносились страшные звуки. Осторожно заглянув, Северус застыл на месте. Звуки тоже стихли. Трепещущий огонь искажал тени. Никто не дышал. Северус сделал еще один шаг и нахмурился.

В темноте виднелась чья-то огромная жилистая спина. Спустя мгновенье зверь свирепо зарычал, исчез в темноте, но только для того чтобы прыгнуть прямо к ним. Один факел потух. Реакция у Северуса была хорошей, он отпрыгнул и швырнул второй в неведомую слепую тварь.

— Бежим! — прогремел холодно Северус.

Гермиона схватила Итена за руку и потянула в ту сторону, куда указал Северус. Они забежали в коридор и спрятались за колонной. Рев повторился. Приказав не мешкать, Северус толкнул их дальше, взялся за руку Гермионы и потащил их за собой. Существо выпрыгнуло к ним и громко зарычало. Гермиону захлестнул ужас. За ними гнался Анубис. Его хвост ударялся о стены. Тяжелые шаги приближались.

Она бы вскрикнула, но Северус зажал ей рот и увлек за очередную колонну, а там они нырнули в темный зал. Свирепый монстр остался позади. Он тоже стих, принюхиваясь.

— Тихо, — сказал Северус, и палочка в его руках очертила круг.

Гермиона дрожала и не сводила взгляда со входа в соседней зал. В тишине она различала, как Анубис крадется, как его тяжелое дыхание то проявляется, то стихает, словно он и сам старается не дышать. Волосы на затылке встали дыбом.

Северус продолжал нашептывать, а его палочка — вырисовывать руны, образовывая маленький свет. Чтобы не поддаться истерике, Гермиона так сильно сжала кулачки, что ногти впились в кожу. Портал разрастался, и она стала замечать очертания саркофага, иероглифы на нем, посвященные одному из когда-то правящих фараонов, и высокие колонны.

Рука Северуса дрогнула, но он не сбился. Гермиона задрожала сильнее, когда увидела за спиной мужа высокий силуэт, медленно крадущийся к ним.

Портал раскрылся полностью, и Северус слабо улыбнулся Гермионе.

— Итен, хватай ее скорее. Я задержу его!

Её схватили. Гермиона вскрикнула и вырвалась. Все её страхи и переживания воплощались один за другим. Северус строго зыркнул на нее и покачал головой.

— Нет, Северус!

— Гермиона, в портал, живо!

Анубис зарычал и направился прямо на них. Все произошло быстро: Итен крепко схватил её и втянул в портал. Гермиона из последних сил ухватилась за руку Северуса, но тот развернулся к ней спиной и твердо посмотрел на Анубиса. Монстр зарычал еще громче.

— Ты еще можешь успеть!

— Портал закрывается, иди! Гермиона, Анубис не отпустит вас. Ему нужен Сет. Иди!

Она замотала головой. Из глаз хлынули слезы. Итен потянул сильнее, и портал стал смыкаться.

— Только не это! Пожалуйста! Северус! — взмолилась она, все еще не выпуская его руку. Он подарил ей свой последний взгляд, полный любви, нежности и самопожертвования.

Кто бы там ни был в ее животике — часть него, светлый лучик, который будет ее опекать и греть. Она будет не одна, и она должна выжить. Северус взглянул на свою ведьму так, как гордый волк смотрит на свою волчицу перед тем, как увести опасности от их пещеры. Сомнений не оставалось: все было правильно. Нежно проведя пальцем по ее костяшкам, он освободил руку и в последний раз прошептал:

— Я люблю тебя, дорогая.

Анубис схватил его с громким озлобленным рыком и сжал огроменной лапой. Гермиона закричала снова. К моменту закрытия портала, Итену все-таки удалось затащить девушку с собой. Последним, что она услышала был треск туники Северуса.

Они оказались в темноте. Гермиона ревела, билась в руках Итена, обвиняя его.