— Но у тебя столько дел… — прозвучали слова в оправдание. В письме аккуратно выведенные буквы Минервы сообщали, что в совиной почте произошел сбой, что сова, с которой Снейп отправил письмо, была заколдована. А она, на минуточку, принесла письмо Гермионе (иначе что бы она забыла у их окна?). Макгонагалл лишь предупреждала о сбоях почты. А Северус догадался и сам.

Гермиона посмотрела на него и ничего не ответила. Его взгляд выглядел так, словно Северус пребывал в раздумьях. Интересно, о чем? Девушке хотелось узнать, но язык сковали цепи смутных ощущений, и она не промолвила ничего.

— Как полагаю, ты не помнишь события утра? То, что мы стали одной командой с блоком, радостное известие о конкурсе, а также новость о твоем любимом Локхарте? — холодно выплюнул Снейп последние слова.

— О Мерлин, я столько забыла?! Локхарт? Как он? А что еще? — Гермиона заерзала бедрами, пытаясь сесть ровно, чего, конечно, ей никак не удавалось. Столько всего произошло! Но вот только как это получилось?

— О да, он устраивает вечеринку, как и наш мистер Смит, на которую мы будем приглашены в случае победы нашей команды, — проговорил зельевар, положив ладони на ее талию и прекратив всякое движение с ее стороны.

— Ты еще что-нибудь помнишь? — шепотом спросил Северус, так внимательно на нее смотревший. — Утро? Завтрак? Письмо? Миссис Снейп, успокойтесь, наконец!

У него были твердые бедра, и руки держали ее уверенно и крепко. Это параллельно проскальзывало с мыслями о сегодняшнем дне. Но как бы отчаянно Гермиона ни старалась, ничего на ум не приходило. Лишь матовое замутнение, словно ей приказали вспомнить, что она делала три года и двадцать четыре дня назад. Что-то было, но что?

Его руки плавно поглаживали ее поясницу, и это удивительным образом одновременно расслабляло и учащало ее пульс трехкратно.

— Не вижу причин для волнения, мистер Снейп! — ответила Гермиона. — Сейчас я найду удобное положение, и, быть может, физически успокоюсь, а вот насчет интеллектуального и эмоционального покоя гарантий нет…

Говоря все это, она развернулась к собеседнику, надеясь продолжить разговор, как тут же замерла. Северус резко прижал ее к себе, так тесно и плотно, что сомнений не могло оставаться по поводу тех самых «причин». Его желание она чувствовала своим бедром и медленно краснела.

— Я мужчина, мисс Грейнджер, и наша игра заходит слишком далеко. Не стоит играть с тем, с чем тебе не рекомендуется, — проговорил он, усмехаясь ее удивлению.

Волна горячего пламени прошлась по ней, когда их взгляды встретились. Так значит, он ее хочет! Он не играет, это в-л-е-ч-е-н-и-е. Оно настоящее. И она поняла, что нет на свете более счастливой девушки, чем она. Северус Снейп хочет её!

Гермиона попыталась встать, но тут же оказалась возвращенной обратно и даже притянутой намного ближе. В висках мигом запульсировала кровь, а в животе затягивались тугие приятные узлы от его рук.

Послышался звук открывающейся двери, и девушка прильнула к мужу еще теснее. Этот порыв их соседи, а теперь еще и союзники, встретили восторженными криками и теплыми улыбками. Конечно же, стало ясно, что последует за открываемой дверью. Кто же еще?

— Так вот вы где! Сидите, сидите! — воскликнул Джон, входя со всеми остальными.

— У нас задание! Игра в покер, друзья! — Джон достал коробку покера и опустил ее на стол. Все расселись, заняв свободные места и не дав Гермионе слезть.

Пока раскладывались фишки, Северус удобно устроил свою гриффиндорку в объятиях, а потом наклонился к ее ушку и опаляющим тихим голосом зашептал:

— Я тебя слишком давно хочу, моя невыносимая всезнайка.

От этих слов румянец на ее белой коже заиграл новыми красками. А он вновь усмехнулся и продолжил:

— Позже поговорим.

Поняв, что он снова умышленно ее смущает, она ткнула его локтем, и это еще больше раззадорило его.

— C’est la vie*, — проговорил он.

Гермиона заговорщически улыбнулась. Если он вздумал смущать ее, то пусть получает по заслугам.

— D’accord**, — прошептала она, сменяя свое местоположение и ерзая при этом бедрами.

Через секунду она уже почувствовала спиной его грудь. Крепкое кольцо рук остановило ее. А укрощающий и томительно тягучий, словно мед, шепот сообщил:

— Не играй в опасные игры со мной, Гермиона.

Северус, не выпуская девушку, взял карты. Он был отличным легилиментом, но правила игры знал не лучше маггловских сериалов, поэтому они успешно завалили первый раунд. На втором ситуация сложилась куда лучше: Гермиона кротко указывала пальчиками лучшие комбинации, пока Снейп, положивший подбородок на ее макушку, оценивал фул-хаус.

Еще два раунда — и Снейпы вошли в азарт, а при помощи легилименции игра упростилась до детских куличиков. Гермиона уже прекратила подсказывать, ибо обнимающий ее мужчина уже давным-давно “въехал” в происходящее. Поэтому она предалась его объятиям, поуютнее устроилась в них и прикрыла глаза.

Она вряд ли ощущала, как спустя какое-то время чья-то рука заправила ей за ушко прядь волос, вряд ли видела тот нежный взгляд, который стал таким не так уж и давно, как ее аккуратно подняли на руки, словно она хрупкая ваза, которую можно разбить, и как ее опустили на кровать, укутав прохладным тяжелым одеялом. Она спала крепким сном.

***

Шорох.

Волны пели за бортом, отражая свет ночи. Вновь шорох, словно что-то царапают. Гермиона открыла глаза, пытаясь разглядеть тени обстановки. Странный звук, потревоживший ее, исходил из замочной скважины. Темнота скрывала многое, но даже она не сможет скрыть все. Девушка пригляделась и замерла, и, кажется, побледнела. Даже затаила дыхание. Замок взламывали.

Гермиона отбросила одеяло и постаралась встать, но рука Северуса ловко перегородила ей путь. Палец, прижатый к губам, заставил хранить молчание. Тихими шагами Снейп приблизился к двери, вооружившись палочкой. Звуки также замолкли, но лишь на мгновение. Ручка медленно поползла вниз. Послышался щелчок. Палочка Гермионы уже лежала в ладошке. Вот-вот кто-то проникнет к ним в комнату. Она должна быть готовой.

Вновь щелчок, заглушаемый ударами сердца. Замок открыт, оставалось дело за малым. Ручка поползла вниз и резко взлетела вверх. Открытие двери не последовало.

Северус сам распахнул дверь, но все погрязло во тьме. В коридоре никого не было. Он переступил порог и осмотрелся: чисто, пусто, тихо.

Гермиона обняла колени, продолжая наблюдать, как ее муж запечатывает заклинаниями двери.

— Но, — неуверенно возразила она, продолжая пребывать в испуге. Магия ведь запрещена.

— К черту, — отрезал он, понимая ее протест.

— Но, — уже возмутилась девушка, намекая на ругань.

— Прости, — без запинки ответил он, опять понимая.

И она кивнула. Ситуация того требовала. И ей тоже категорически стало как-то наплевать на эти правила, когда к ним едва не вломились неизвестные. Стоит ли говорить о ее страхе? Не каждый день взламывают твою дверь. не каждый день зачаровывают твою память, не каждый день проклинают твою сову. А что бы могло произойти, не проснись они? Гермиона не хотела отвечать.

Оба молчали. Снейп предложил им вновь лечь спать, прекрасно понимая, что поток вопросов вновь нахлынет на его жену. Однако, они так и сделали, и без лишних слов. Глаза Гермионы отказывались закрываться, она была слишком напугана. Вопросы ее разрывали изнутри, а страх заставлял сжиматься в комочек.

— Северус, — прошептала она, — мне страшно.

Он повернулся к ней и хотел что-то сказать, скорее прочитать нотацию, но Гермиона, воспользовавшись моментом, прижалась к нему и уткнулась носиком куда-то в ключицу.

— Гермиона, — прошептал он возмущенно и все-таки обнял ее, дрожащую, и прижал к себе. Сейчас он сдержится.

— С тобой спокойнее, — попыталась она оправдаться и сразу же почувствовала его губы у себя на лбу. Нежные и мягкие. Ее веки опустились, и она прошептала слова благодарности, а потом внезапно чмокнула его в щеку, и, сгорая от смущения, спрятала свое лицо в районе его шеи.