— А что же мне-то делать? Я боюсь, — как-то совсем беспомощно сказала Амалия.

— А вам нужно вести себя так, как прежде, чтобы ничем его не спугнуть… у вас получится. Я уверена. Не волнуйтесь.

Танюша вылезла из кровати, подошла к шкафу и принялась рассматривать наряды. Вытащила шикарный пеньюар, набросила его на себя поверх рубашки.

— Не трогай, — предупредил Сергей.

Танюша прошлась перед ним:

— Но ты же сам приводил сюда эту… шавку. И предлагал ей платья твоей жены на выбор.

Сергей возразил:

— Это было нужно для дела… И потом, не заставляй меня оправдываться, это не мой стиль. И я не люблю, когда меня загоняют в угол.

Танюша напевала и перебирала вещи в шкафу:

— А как тебе это? По-моему, очень сексуально. Мне всегда было интересно, а какова наша строгая Доминика Юрьевна в сексе? Она перед тобой выгуливалась в этом эротическом белье? А как она…

— Ты меня достанешь! Ты этого добиваешься? — напрягся Сергей.

Доминика поднималась в спальню. Услышав голоса, остановилась в раздумье — и решительно открыла двери.

А в спальне Сергей лежал в постели, Танюша стояла перед ним в пеньюаре Доминики.

Первой опомнилась Танюша. Она со злостью сорвала с себя пеньюар и бросила его на кровать. Как была, в рубашке, гордо выскочила из спальни, едва не задев Доминику.

— Ну, здравствуй, Сережа. Давно мы с тобой не виделись.

Сергей быстро вылез из постели:

— Отвернись, я оденусь.

Доминика насмешливо посмотрела на него и отвернулась.

Сергей быстро оделся:

— Надеюсь, ты не ревнуешь?

— У-у. Я никогда тебя не ревновала.

— Рассказывай! Значит, это не ревность погнала тебя той ночью навстречу столбу?

Доминика грустно заметила:

— Глупость погнала. И излишняя впечатлительность. Если бы можно было все отмотать обратно…

— Все? — вкрадчиво спросил Сергей.

Доминика вздрогнула, указывая на постель:

— Я просто поражаюсь твоей… не могу подобрать приличного слова.

— А ты не стесняйся. Здесь все свои. Тем более что ты как умная женщина должна понимать, что все эти Катюши-Танюши — не более чем рябь на воде. Никаких глубин они не затрагивают и никакой погоды не делают. Так… Санитарки. Уборщицы мусора.

— И что же, Сереженька, тебя заставило по мусорникам лазать?

Сергей подошел к Доминике, обнял ее:

— Не ревнуй. Ты самая прекрасная женщина в мире. Женщина моей жизни! Любимая и — единственная.

— А ведь было время, я тебе верила. Смешно. — Доминика выскользнула из объятий Сергея.

— Зачем вспоминать о том, что было? Давай жить настоящим. Признайся, ты же меня до сих пор любишь. Ведь правда? Ты за этим сюда пришла. Не выдержала.

— Можешь так думать, я не запрещаю, — пожала плечами она.

— Доминика, я тебе честно скажу, с тех пор, как мы расстались, я очень много думал.

Доминика пальцами приподняла свой пеньюар, который валялся на скомканной постели, брезгливо отбросила его:

— Не устал… думать? Я тоже многое обдумала, Сережа. Ты можешь меня спокойно выслушать?

Сергей покорно сел на кровать.

— Пойми меня правильно. Сначала я даже такой мысли не допускала… Но потом… Короче, Сережа, причина моего приезда банальна… — Доминика замолчала, и Сергей схватил Доминику, попытался поцеловать.

Она увернулась:

— Пусти. Ты меня никогда не понимал, не понял и сейчас.

— Зачем же ты тогда пришла, если не целоваться? — удивился Сергей.

— Я пришла сообщить, что хочу с тобой развестись. А еще, Сергей, я намерена продать дом.

Сергей замер, а потом заголосил:

— Какой дом? Ты чё, обалдела? Этот дом мой. Если у тебя юношеский склероз, так я тебе напоминаю: дом записан на меня. Еще вопросы?

Видя, что Сергей начинает паниковать, Доминика держалась подчеркнуто спокойно:

— Ты сам ответил на свой вопрос. Да, дом — записан на тебя. Но он не твой. Я купила его сама и на свои деньги. От первой и до последней копейки.

— Да мне плевать! Он официально принадлежит мне! По всем документам! — не унимался Сергей.

— Не кричи. Ты же сам прекрасно понимаешь, грош цена мне как бизнесмену, если я не могу правильно оформить финансовые документы. У меня есть все необходимые бумаги, которые подтверждают, что настоящим владельцем этого дома являюсь я — Доминика Никитина.

— Вот именно. Никитина. Попрошу об этом не забывать. Ведь на момент покупки дома мы с тобой уже были супругами. Значит, все-таки вели совместное хозяйство! Так чей же этот дом, а, Доминика? Правильно. Наш общий.

Доминика не теряла присутствия духа:

— Вот и ладно. Ты сам признал, что дом — наша совместная собственность. Мое предложение — мы его продаем и делим деньги поровну. Выгодная сделка.

Особенно для тебя. Ведь ты сюда ни копейки не вложил. А хочешь, выплати мне половину стоимости дома и живи здесь на здоровье. С Танюшей. Заметь, я прошу только половину того, что заплатила сама, и не по нынешней стоимости дома! Думаю, с тех пор он вдвое подорожал.

— Ты меня огорошила. Я так сразу не могу, мне нужно подумать… — засуетился Сергей.

Доминика возразила:

— Думать нечего. Или я начинаю судебный процесс по установлению истинного владельца дома. С оглашением моих доходов, твоих зарплат и всего прочего. Или… Ты соглашаешься на одно из моих предложений. Либо дом, либо деньги. Выбирай.

— Я хочу дом…

— Отлично. Оставайся. И прошу заметить, в качестве бонуса тебе достается наша безотказная Танюша. А горничная и жена в одном лице — это же какая экономия! Я согласна на отступные.

Сергей застыл:

— Но я не могу… У меня нет денег.

Доминика не выдержала:

— Что? Вот это наглость! А куда же ты за столь короткий срок успел потратить такую кругленькую сумму? Я тебя спрашиваю, где деньги от продажи моих акций?

Сергей прятал глаза:

— Каких твоих акций?

— Которые ты получил по подложной гендоверенности, — напомнила Доминика.

— Генеральная доверенность — настоящая. У меня ее при себе нет, но, если понадобится, я могу тебе показать. И ты увидишь на ней свою подпись.

— К несчастью для тебя, нашелся свидетель, который собственными глазами видел, при каких обстоятельствах эта подпись была получена. В больнице меня подло обманули. Воспользовались моим состоянием, — сообщила Доминика.

Сергей сник и сел на кровать:

— У меня нет этих денег. Меня обокрали. И еще одно обстоятельство…

В гостиную, где ожидал Самвел, вбежала Танюша в одной рубашке. Самвел обмер. Танюша скользнула по нему равнодушным взглядом:

— Ты кто? Водила Доминики?

— Да вроде того.

— Тогда жди. Она будет не скоро. Им еще о многом нужно поговорить.

Танюша взяла яблоко со стола, откусила.

— А вы кто? — поинтересовался Самвел.

Танюша вздохнула:

— Я… если бы я знала, кто я…

— Тогда я вынужден попросить вас сварить мне кофе. Не успел позавтракать, — проговорил Самвел.

Танюша чуть яблоком не подавилась:

— А как ты догадался? У меня что, на лбу написано, что я горничная?

— Зачем же на лбу? Вас униформа выдает. Сразу видно, что вы горничная. Очень красивая горничная.

Танюша смерила его злобным взглядом и вышла.

Когда в гостиную спустилась Доминика, Самвел и Танюша сидели за столом. Перед Самвелом стоял кофейник, перед Танюшей — стакан молока. Доминика отметила этот факт. Танюша, увидев Доминику, вскочила.

— Сиди. Не вставай. Мне Сергей сказал, что ты беременна. Это правда?

— Да. — Танюша не отводила взгляд.

— И это его ребенок? — спросила Доминика.

— Да. Вы меня уволите?

Доминика пожала плечами:

— Зачем же? У тебя теперь хозяин один — Сергей. Но я думаю, тебе удастся его ублажить. Да, можешь забрать себе всю мою одежду, что в этом доме. Тем более, ты ее уже примеряла. И очевидно, не один раз. Скажи, ты в курсе дел Сергея?

— Некоторых.