— Хочешь знать мое мнение? — Лайли откинула тяжелые волосы за спину, обернулась к нему. — Возможно, поблизости от городского парка. Там есть пустырь, сплошь заросший высокими цветами… Каталин, верно, знает, как их назвать…

— Да, хорошее место, — кивнул Марафел. — Но у меня есть к тебе одна просьба, боюсь, ты можешь расстроиться, если я скажу.

— Какая же? — Лайли недоуменно нахмурилась. — Что такого можешь ты попросить, чтобы я расстроилась?

— Я должен все сделать сам, без помощи магии, — Марафел отпустил страницу, и она с шелестом легла на место.

— Это не обидит меня, — Лайли улыбнулась, подошла к столу, взглянула на раскрытую книгу. В ней были чертежи. — Я буду помогать тебе, только если ты попросишь, — она легко поцеловала его.

— Только так я смогу удостоиться имени мастера, — произнес Марафел тихо. — Благодарю, что понимаешь.

До сих пор им обоим порой снились кошмары, когда языки пламени разделяли, уничтожая все, к чему они так долго шли.

***

Каталин вела Айкен по оранжерее, рассказывая о цветах, укрывшихся под стеклянным куполом от осенней непогоды и зимнего холода. Здесь было светло от магических звезд, неподвижно зависших на самом верху, тепло, и цветы продолжали расти и цвести.

Айкен долго рассматривала миниатюрный пруд, где распустилась белоснежная лилия. Она никогда не видела таких прежде. Каталин же обернулась, ощутив внимательный взгляд.

Белоснежный конь с золотой гривой, заплетенной в многочисленные тонкие косички, молча смотрел на них.

— Ниа Бейби Нак, здравствуй, — поприветствовала Каталин.

— Мне совестно, что я исчез, даже не успев как следует поблагодарить вас, — конь фыркнул. — Отчего так печальна Айкен?

— Она тоскует по Тимони, — ответила Каталин, Айкен пожала плечами.

— Тимони не вернуть, — Ниа Бейби Нак качнул головой. — Он слишком изменился, даже любовь не сумела бы позвать его назад. Знаешь ведь, Каталин, некоторые маги, по которым так истинно и бесконечно страдали любящие сердца, возвращались, чтобы беречь любовь, — он помолчал немного. — Викторей… — вспомнил он имя. — Это случилось так давно, что река времени унесла воспоминания, оставив лишь сухие наброски некогда красочных картин.

— Что же мне делать теперь? — Айкен вздохнула. — Боль не уходит по желанию.

— И ты не жаждешь ее отпустить, — он переступил с ноги на ногу, отвернулся. Белоснежный цветок жасмина упустил лепесток, и тот, плавно покачиваясь в воздухе, упал прямо на зеркало пруда. — Отпусти Тимони. Боль останется болью, но станет меньше тревожить. Научись улыбаться красоте мира вокруг. Она бесконечна, но изменчива. Взгляни, облетит цветок, но появятся другие, пожухнет трава — весной зазеленеет новая. В твоем сердце есть место для любви, и она будет истинная.

— Сколько можно твердить мне об этом! — Айкен сложила руки на груди. — С чего мне в это верить? Как мне предать его память, как?

— Предать? Зачем? — Ниа Бейби Нак удивился. — Разве я об этом говорил? Не предавать его, а вспомнить, что кроме прошлого есть и будущее. Цель и смысл твоей жизни разве умерли вместе с ним?

— Не знаю, — тихо ответила она.

Ниа Бейби Нак печально покачал головой и растворился в воздухе, словно туман под солнечными лучами.

— Отчего ты все время говоришь о предательстве? — Каталин взглянула в лицо Айкен, а та пожала плечами. — Я плохо знала Тимони, но грусть о нем мне знакома. Печально и Лайли, и Марафелу, но кто из нас решил остановиться на этом? Мы помним и живем ради него. Он подарил нам эту возможность.

— Ради него? — Айкен вздохнула. — Как это?

— Пока он в нашей памяти — он с нами, — объяснила Каталин. — Мы помним его живым, помним его смелость. Он с нами — в наших сердцах.

— Он остался с нами, — покачала головой Айкен. — Цветок, что сейчас подхвачен ветром, вчера дарил мне аромат, и я помню, каким он был вчера. Даже буря не отберет этого.

— Так и есть, — Каталин улыбнулась. — Попробуй жить, Айкен! Зачем убивать себя тоской?

— Прости, — Айкен на миг закрыла глаза. — Прости, мне еще нужно осмыслить это.

***

Следующим утром осенние тяжелые тучи уступили солнечным лучам, потеплело, хотя воздух остался сырым. Небо сияло чистейшей лазурью, такой яркой, какой она бывает лишь после осенних дождей.

Каталин и Марафел очень хотели снова увидеть Бэан, Лику и Ларо, Айкен было все равно, как именно путешествовать и куда отправляться, Лайли тоже не стала возражать им, потому, на рассвете распрощавшись с Наком и Ниа Бейби Наком, четверо отправились через парк к реке.

«Алая звезда» лениво покачивалась у пристани, на корабль почти никто не поднимался. Бэан скучала, опираясь локтями на борт. Она сразу узнала Каталин и Марафела.

— Здравствуйте, путешественники. А где же ваши доблестные кони? — обратилась она к ним.

— Решили остаться здесь, в Бейби Наке, — отозвалась Каталин. — Здравствуй, Бэан.

Эльфийка улыбнулась, кивнула Айкен и Лайли, когда Марафел представил их. Она сделала несколько шагов, и тяжелый плащ, окутывавший ее, чуть распахнулся. Тогда все заметили, что как изменилась ее фигура.

— Ты ждешь ребенка! — воскликнула Лайли. — Прекрасно!

— Да, — Бэан откинула со лба прядь волос, оглянулась на супруга, чем-то занятого на носу корабля. — Раздумываю, не стоит ли нам отдать корабль, чтобы осесть в каком-нибудь городе или выстроить домик на берегу реки… Но потом понимаю — сердце мое не сможет без «Алой звезды».

— Поэтому ребенок будет расти здесь, — улыбнулся Марафел. — Ему наверняка это понравится.

— Или ей, — добавила Лайли.

***

Когда корабль мягко качнуло, и он оторвался от пристани, неспешно распустил паруса и двинулся по реке, Айкен удивленно осмотрелась:

— А где же команда? Как он смог распустить паруса? Почему никто не следит, куда он плывет? Где рулевое колесо?

— «Алая звезда» нуждается лишь в том, кто будет дуть в раковину, выпевая приказы, — Марафел улыбнулся. — Это магия, Айкен. Вот для чего она служит.

— Снова магия, — она нервно вздохнула. — Говорящие кони, корабли бегут сами по себе. Вода нагревается сама собой прямо в доме, не нужно идти за ней к колодцу! В оранжереях тепло, но нет каминов и печей, а свет в ней дарят не свечи и факелы, а тысячи маленьких звезд. Все — магия…

— Разве плохо? — переспросила Лайли. — Что из этого противоречит гармонии мира?

— Ничто, — согласно кивнула Айкен. — Но я не могу никак понять, отчего же в моем мире к магии относятся, как ко злу?

— Потому что есть те, кто хочет оставаться выше других, — Каталин развела руками. — Я этого и сама не понимаю. Если ты выше, разве не больше у тебя ответственности?

Все замолчали.

Бэан подошла к ним совершенно бесшумно.

— Помнится, в прошлый раз вы обещали мне историю, — заметила она, улыбаясь. — Путешествие наше будет неспешным, когда сумерки и туман обнимут Северную Звезду, наш корабль пристанет к берегу, но сейчас ярко светит солнце.

— Историю? — Каталин вскинула голову. — Что же… Это трудно, потому что путешествие наше оказалось не таким уж веселым.

Ниа Бейби Нак просил никому не рассказывать, что им пришлось пережить, поэтому вопрос Бэан поставил их в тупик.

— Зато я могу рассказать сказку, — Айкен чуть отвернулась. — Сказку о том, как трудно отыскать истинную любовь.

— Трудно? — удивилась Бэан.

— Да, такая вот сказка, — Айкен виновато улыбнулась. — Давно, может быть, даже не в этом мире жила девушка…

Рассказ Айкен только поначалу казался вымыслом. Скоро Марафел понял, что она открывает собственные страдания, рассказывает о своих поисках, о жизни, которая у нее была. Рассказчицей она оказалась прекрасной, и вскоре все переживали за героиню, пытались подсказать ей, вздыхали и удивлялись.

Так время прошло незаметно.

— Стоя на пристани, девушка вдруг поняла, что корабль унесет ее наконец к тому, кто и станет ее истинной любовью, — закончила Айкен и замолчала. Сумерки вуалью укрыли ее лицо.