— Да, — кивнул он.
Солнечный мир стал блекнуть, распадаться клочками тумана. Марафел протянул ладонь, Лайли стояла — такая близкая, яркая, а луг и разнотравье подернулись дымкой. Ветер все еще клонил к земле травы, но они стали ненастоящими, точно неумелая иллюзия. Только глаза Лайли, ее лицо, волосы, шелестящее под ветром белое платье, венок, что держал он в руках — только это было истинным.
— До встречи, — шепнула она и исчезла.
— До встречи, — отозвался он и проснулся.
Солнечный свет бил в окно, Айкен уснула, положив голову на подоконник. Тимони сидел за столом, внимательно рассматривая магическую карту.
Марафел удивленно сел на постели, аромат полевых цветов, уже не дурманяще пряный, как во сне, а едва слышный, все еще витал в комнате.
Но отчего? И что это у него на груди?
Венок из колокольчиков ничуть не завял, яркий и невозможный здесь, он был свеж, как будто цветы только что срезали.
— Тимони! Лайли и Каталин живы! — Марафел счастливо рассмеялся. — Они живы, понимаешь?
— Ты сошел с ума? Откуда такая уверенность? — Тимони обернулся, увидел венок из полевых цветов и удивленно усмехнулся. — Она пришла к тебе по тропе снов? Значит, все-таки Лайли!
— Да, — Марафел снова откинулся на потрепанную подушку. — Она жива…
Не было в эту секунду никого счастливее. Любовь согревала сердце, уже не безнадежная. Они встретятся, конечно! Как может быть иначе, если она — жива! Он готов был обращаться к этой мысли снова и снова, повторять, как люди здесь шептали молитвы: «Жива, жива, жива…»
Как будто наконец-то что-то стало правильным.
***
Лайли проснулась, улыбнулась солнечному свету. Магия ласково окутывала ее, точно старалась напитать силой. Каталин уже что-то готовила на весело потрескивающем костерке.
— Хороший день, — Лайли села, запустила ладонь в спутанные волосы.
— Да, — Каталин обернулась. — Видно, ты нашла решение для своих вопросов, да?
— Мне помогла ночь, — Лайли пожала плечами. — Ночь мудрее всех нас.
— И что же есть Исток Времени? — Каталин прищурилась. — Как будешь менять его?
— Исток Времени — место, где дано свершиться началу новой эпохи. Мы должны идти своим путем, потому что он ведет нас именно туда, — Лайли поднялась, отряхнула приставшие к коленям былинки-травинки. — Мы просто сделаем то, что должны.
— Хочешь сказать, мы остановим Императора? Этим и начнется новая эпоха для всего мира? — Каталин перевела взгляд на жарящуюся рыбу.
— Да, — Лайли направилась к воде. — Осталось только изобрести способ, как его остановить. Он должен лишиться своей силы, но так просто он ее не отдаст, правда?
— Ты уверена, что все вопросы, что возникли вчера, разрешились правильно? — Каталин передернула плечами. — Кажется, разрешившись, они лишь подтолкнули тебя к новым. Лучше ли это?
— Умение задавать вопросы правильно напрямую ведет к успеху предприятия, — Лайли рассмеялась. — Так говорил Редрин, когда мы спрашивали у него какую-нибудь глупость!
— Да, но тогда от этих глупостей не зависело так много, — Каталин хмыкнула. — Но, впрочем, это уже неважно. Раз нам следует отправляться своим путем, мы отправимся. Другого нам никто не предложил.
***
Четыре полные корзины с клэм стояли перед лошадьми. Долинг подозрительно взглянул на груши, потом фыркнул. Ему очень хотелось спросить, не сошел ли Тимони с ума. Как могут простые груши что-то изменить в течении времени?
Однако Тимони был подозрительно уверен в результате.
Лаон осторожно попробовала один из фруктов. Вкус был не таким, какой она помнила с детства, но отличался он не так уж и сильно.
На то, как дорогими плодами кормят лошадей, собрались смотреть все посетители трактира. Это взволновало Айкен, но Тимони уверил, что ничем плохим это не закончится, он сможет всех защитить в случае чего. Пока изумление людей было настолько велико, что никто даже слова сказать не мог.
По подсчетам Тимони оставшийся семидневный путь с помощью клэм они могли проделать всего-то за четыре дня! Насколько он понял из сбивчивого рассказа Марафела, Лайли и Каталин вполне могут быть в столице, а потому идея ускорить прибытие туда оказалась еще соблазнительнее.
Лошади уже довольно охотно поедали клэм. Две корзины, купленные про запас, были пересыпаны в плотные сумки — эти останутся до привала, ведь эффект пропадает. Марафел и Айкен двигались медленнее, чем вчера, хотя все же быстрее, чем обычно.
Оставалось только придумать, как именно разобраться с проблемой Императора. Тимони уже понял, что как только начинает размышлять об этом, ненависть, живущая где-то в глубине сердца, в самом тайном и темном закоулке, поднимается, затапливая разум. Правда, теперь ему было не совсем ясно, зачем ненавидеть и мстить, раз уж девушки остались в живых. Ничего не упростилось… Стало только хуже!
Как теперь оправдать темное желание уничтожить Императора? Тимони в очередной раз прогнал эти мысли. Лучше жить сегодняшним днем, не пытаясь пока ничего обосновать, потому что он рискует захлебнуться в волне Тьмы и ненависти, что вздымается в душе при мыслях об Императоре. Чьи это чувства? Тимони вдруг подумал, что они так мало похожи на его собственные. Кто владеет его душой?
Марафел тронул мага за рукав:
— Пора уезжать, Тимони. Дорога зовет.
— Да, — он улыбнулся через силу. Марафел снова спас его, потянул за собой. Милый светлый мальчик, наконец-то он видит его таким счастливым. Это греет сердце.
Айкен вскочила на коня, стремительная и удивительно прекрасная сегодня. Что-то решилось и для нее? Что-то перестало тяготить ее. Неужели вся тяжесть и печальные раздумья остались только на сердце Тимони?
Пустые корзины окутались облаком пыли. Люди ахнули, увидев, с какой скоростью несутся прекрасные кони. Кто-то проговорил:
— Это ж колдовство было! Как кони так скакать могут?
— Может, и колдовство, да колдуна и ведьму не догонишь, — хмыкнул трактирщик, хорошо нажившийся на продаже клэм. — Что ж теперь думать?
— А это, надо императорским сообщить? — робко спросила кухарка.
— Что сообщить? — трактирщик сплюнул. — Их и след простыл. Что, тингов кровавых хочешь? В руки брать не страшно?
— Что ты! — кухарка поспешно отступила к дверям. — Не надо мне на чужой-то крови наживаться.
— То-то. Ну-ка, за работу…. — он толкнул в бок мальчишку. — Кто должен лошадей почистить? И забери корзины, пригодятся.
***
Тимони улыбался, его задумка удалась. Травы и кустарники по обочинам дороги так и мелькали, лошади неслись легко и быстро. Айкен прильнула к шее своего коня — ей такая скорость была в новинку, но уже очень нравилась, Марафел тоже улыбался. Да, теперь они скоро достигнут самого главного города этого мира. Новвгэллет ждет.
Впереди разворачивался тракт — крепкая дорога, сложенная из каменных плит. Она вела к городу Рискаделлиа. Тимони рассчитывал уже на закате увидеть его стены. Когда он покупал клэм для лошадей, трактирщик говорил, что этот город славится великолепной архитектурой. Тимони хотелось взглянуть. Он надеялся найти воспоминания о родном мире, отчего-то это казалось важным — увидеть хоть что-то, что напомнило бы Летинайт. Что помогло бы справиться с Тьмой, свернувшейся в сердце.
Солнце и ветер, зеленые поля, цветущие луга — Тимони видел, что они похожи на Летинайт, но чувствовал, что чужд всему этому. Душа тосковала по величественным башням родного города, где каждый дом создавался с любовью.
***
Когда пламя заката обняло небеса с пылкостью соскучившегося влюбленного, перед путниками открылись тяжелые створки ворот Рискаделлиа. Стража пропустила их нехотя, точно они несли с собой какую-то болезнь, правда тинги подняли воякам настроение.
Площадь у ворот была почти пуста, но по улицам чинно прохаживались люди, одетые в красиво, увешанные украшениями, искрящимися в свете уже зажженных масляных фонарей.
— Отчего тут так не любят приезжих? — Тимони спрятал изрядно похудевший в последнее время мешочек с тингами, совершенно машинально зачаровав его. Это стало для него привычкой, хотя он не понимал, почему делает именно так.
