Айкен вздохнула. Романтической сказки не получилось, и он снова напугал ее. Отчего же никак не избавиться от чувств к нему? Что манит ее? Разве бывает любовь, смешанная со страхом?

Марафел нахмурился. Идея Тимони казалась простой и обещала преимущество в скорости. Но… Он был уверен, что сначала стоило бы обсудить всё с лошадьми.

— Расскажи сначала им, и только если они согласятся, — начал он.

— Расскажу, не беспокойся, — Тимони поднялся. — Можешь отправиться со мной, если уж считаешь, что я способен на такой обман.

— Как знать, Тимони, Тьма внутри ждет своего часа, — Марафел пожал плечами. — Ни в чем нельзя быть уверенным, разве нет?

— Ты… Да что ты себе позволяешь? — Тимони сжал кулаки, лицо его побелело. — Я не позволяю ей выходить из-под контроля.

Марафел сощурился.

— И сможешь очиститься? — он вздохнул. — Успокойся, разве я желаю тебе зла?

— И я никому не желаю, — Тимони опустил голову и договорил, а голос его внезапно стал хриплым и мрачным. — Кроме Императора этого мира. Кроме того, кто отправил на смерть так много людей.

***

Закат красил небо багрянцем, Каталин жарила на углях свежую рыбу. Тишина и спокойствие обняли мир, только вода плескала о берег, да ветерок шуршал в высокой осоке.

Лайли сидела на прогретом солнцем граните и размышляла. Исток времени? Что это может быть? Как изменить его? И чей был голос? Белый лепесток упал ей на колени, она подняла его и отпустила, а ветер мгновенно перехватил новую игрушку и унес прочь.

Время — как вода — струится между пальцами. Время — как ветер — уносится, как его не держи.

Но что такое Исток? Разве может время где-то начинаться? Имеет ли оно конец?

— Все еще размышляешь? — Каталин остановилась рядом, ее волосы, облаком окутывали плечи — она распустила косу, чтобы дать себе отдохнуть.

— Да, — Лайли запрокинула голову, глядя, как в небе распростерли крылья цапли, взлетевшие из ближайшей заводи. — Стоит ли доверять голосу? Что такое время? Где его начало? Как оно заканчивается? Столько вопросов!

— Хм, — Каталин улыбнулась. — Пойдем-ка ужинать. Ответить тебе я не могу, но уверена, что, не поужинав, ты совершенно не сможешь думать.

— Возможно, — Лайли поднялась. — Как думаешь, может ли быть так, что время начинается прямо здесь?

— Здесь? Пусть будет здесь, место ничем не хуже остальных, — кивнула Каталин серьезно, хотя улыбка так и просилась на свободу.

— Тогда это место станет новым Истоком, — Лайли покачала головой. — Ну и что? Не понимаю. Исток времени — место?

— Совсем ты меня запутала, — Каталин уселась к костру.

— И сама запуталась, — согласилась Лайли. — Только вопросы, ответов нет.

Солнце тонуло за горизонтом, ветер нес прохладу — день истаял как дым.

Древний храм, увитый плющом, отдавал накопленное тепло.

***

Оставив Айкен и Марафела в комнатах, Тимони отправился к лошадям. Полумрак конюшни и тяжелый запах нечищеных стойл заставили его смутиться — ужасно, что их кони должны проводить ночь в таком месте. И те действительно приуныли, Долинг смотрел на него с укоризной, Лаон вообще отказалась даже повернуть голову, Алети и Миэки недовольно фыркнули.

— Не знал, что здесь так обращаются с вами, — вздохнул Тимони. — Хотите, я отпущу вас на эту ночь?

Долинг отрицательно помотал головой. К сожалению, он не мог объяснить, что, насколько было ясно со слов слуги, менявшего воду в поилке, их могут просто украсть и продать. Смысл был не совсем ясен, но ничего хорошего за этим Долинг не видел.

— Хорошо, — покладисто кивнул Тимони, Лаон подозрительно склонила голову, искоса наблюдая за ним. Она по-прежнему не доверяла ему. В его сердце теперь жила Тьма, соседствуя со Светом вовсе не мирно.

Как узнать, когда она берет верх?

— Я узнал кое-что важное, — Тимони заговорил тише, опасаясь, что его могут подслушать. Мало ли, что придет в голову людям, живущим в этом мире? Его тоже могут сжечь. — Здешние фрукты способны дать иное представление о времени. Помочь вам двигаться быстрее. Правда, не знаю, скажется ли это на усталости, но пока что Айкен и Марафел не почувствовали ничего странного. Мы выяснили все это случайно. Согласны ли вы попробовать клэм? Если все будет так, как я предполагаю, до цели нашего путешествия мы доберемся гораздо быстрее.

Долинг задумчиво переступил с ноги на ногу, посмотрел на Лаон, Алети и Миэки тревожно заржали. Им хотелось сказать, что идея опасна, игра со временем может принести совершенно неожиданные результаты, но Лаон хладнокровно кивнула.

Если бы она сейчас могла говорить, объяснение вышло бы коротким — находиться в этом мире опасней, чем играть со временем. Лучше согласиться на риск, чтобы вернуться на Летинайт быстрее.

Тимони улыбнулся, протянул ладонь и ласково потрепал Лаон по шее. Та фыркнула, но головы не отвела. С Тимони можно было заключить договор. Лаон верила, что Летинайте ему могут помочь, и тогда он освободится от Тьмы.

Не стоило отказываться от предложения, пусть даже доверять Тимони она не собиралась.

— Отлично, — Тимони серьезно посмотрел на них. — Я принесу плоды на рассвете. Простите, что мне не по силам изменить здешние нравы. Поверить не могу, что они содержат лошадей вот так. Это ужасно!

Алети и Миэки согласно кивнули. Выглядели они очень несчастными, вся гордость коней Бейби Нака потерялась в этом мире, растаяла, будто снег под солнцем.

Жаль, Тимони не слышал, как их обсуждали хозяева других животных, коротающих ночь в соседних стойлах. Статью и красотой эти люди любовались как товаром. Полное понимание слова от лошадей ускользало, но они почувствовали главное — их принимают за вещь. Хорошую, очень удобную вещь, способную принести пользу.

На Летинайте лошади не были вещами, они оставались свободными, сами выбирали, кого носить на спине. Теперь они все острее ощущали, что их не принимают за живых существ.

Тимони не знал этого, не мог знать, ему было не понять, что лошадям тяжелее всего от подобной утраты, а не от тесной и грязной конюшни, где потолок едва ли не касался ушей.

Выходя из конюшни, Тимони оставил дверь открытой, чтобы свежий воздух ночи разогнал затхлость. Но никакому ветру не подвластны были тягостные мысли.

***

Снова над водой заклубился туман, смешанный с магической аурой. Лайли наблюдала за игрой бликов огня на сизых кольцах и размышляла. Вопросы не давали ей покоя.

Каталин уснула, на ее спокойное лицо падал золотисто-оранжевый свет костра, и тени от ресниц трепетали на щеках.

Лайли улыбнулась, растрепала волосы и подкинула в костер несколько веток, отчего пламя взорвалось снопом искр. Ночь была безмятежна и тиха, темные очертания храма на еще не до конца почерневшем небе, казалось, таяли под натиском туманной дымки.

— Что заставляет тебя грустить? — зверь свернулся у огня, соткавшись из туманных завитков так быстро, что Лайли удивленно вскинула брови.

— Вопросы… Много вопросов, — она вздохнула. — Может, ты растолкуешь, отчего они свалились именно мне на голову?

— Задай их. Пусть услышит ночь, — зверь потянулся, в глазах его мерцало пламя. — Возможно, ночь поможет. Мудрость ее безгранична.

— Хорошо, — Лайли придвинулась ближе к огню, туман принес с собой сырость и прохладу. — Задам самый простой вопрос. Что это за храм?

— Легко, — зверь довольно фыркнул. — Я расскажу тебе об Истоке Времени.

— Исток Времени? — Лайли едва сдержала волнение. — Что это?

— Не все сразу, юная волшебница, — зверь сел, внимательно глядя в огонь, точно читал среди бойких язычков. — В этом мире не было людей, здесь царила магия и животные-духи, Свет и Тьма не тревожили нас, мы не принадлежали ни тому, ни другому. Но пришла Андреас. Сильная и смелая, подчиняющая себе магию, она привела с собой тех, кого звала детьми — людей. Они пришли сюда, а этот храм служил им Вратами.

Зверь искоса глянул на Лайли, чтобы убедиться — она внимательно слушает.

— Долго — пока сама Андреас не захлопнула их, уходя — Врата стояли открытыми. Почему она покинула этот мир, не знаю, вряд ли кто-то смог бы объяснить, отчего она пришла, почему ушла, оставив своих детей. Но когда это случилось, люди забыли ее слова, прозвали ее богиней, стали поклоняться ей, строили храмы, но Света в их душах оставалось все меньше, — зверь оглянулся на строение, почти скрывшееся во мраке. — Этот храм изменил мир, благодаря магии Андреас стал дарить продление жизни. Они торговали этим! — зверь возмущенно вскинул голову. — Магия, чтобы не допустить этого, обратила все вокруг в болота. Ты и сама чувствуешь, какая здесь сила. Люди звали храм Истоком Времени потому, что с него началась их жизнь здесь, а также за то, что он дарил им годы и годы жизни.