Так она и сделала.
Магические чаши разгорелись ярче, полупрозрачное полотно с шорохом упало на гранит, улеглось туманом у ее ног. Оно скрывало портрет человека в полный рост. Руны с легкостью сложились в имя. Она с удивлением читала его снова и снова, не в силах поверить в то, что видит.
Позади нее раздался голос:
— Я Император, и слово мое — закон! Так завещал мне мой предок. Мои родители отступили от его учения, но традиции необходимо восстанавливать, чтобы укрепить государство. Кому известно о том, куда он держал путь? Быть может, он вернется, и я должен встретить его со всем возможным почтением.
— Что вы хотите сделать? — прошептала она, оборачиваясь.
Холодный взгляд мага встретился с ее.
— Хочу власти! Хочу последовать за ним, отыскать его среди миров. А кто ты, призрак?
— Я не призрак, — удивилась она. — А он… Он уже мертв, найти его ты можешь только за гранью жизни.
— Ты лжешь. Ты оскорбляешь Императора, — выкрикнул маг, а лицо его исказил гнев.
Она не успела удивиться, не смогла сказать ни слова — алое пламя охватило ее, теплое, точно дружеское рукопожатие. И она исчезла, унеслась куда-то, где еще не была.
Легкий аромат цветов окружил ее, легкий аромат остался после нее в огромной зале с полами черного гранита.
***
Лайли замерла, напряженные пальцы перебирали волосы Каталин, потом замерли у нее на висках. Лайли медленно и осторожно посылала магию на поиски души, чтобы вернуть ее, но Каталин по-прежнему спала, не меняясь в лице.
Лайли с отчаяньем отдернула ладони. Что же делать? Как оживить, разбудить? Ведь Каталин может остаться в тенях, куда ее отбросила магия, навсегда.
Лайли вытерла внезапные слезы, улыбнулась сквозь боль. Ее вина, значит, ей и исправлять. Она вновь прикоснулась пальцами к вискам Каталин и принялась звать ее. Лабиринты разума, тени снов, магические отражения, осколки заклинаний… Как бы самой не заблудиться тут! И тогда Лайли решилась на отчаянный шаг, она призвала силу цветов, привязала собственную душу к ним, как к якорю. И пустилась в долгий поиск.
***
Ее окружала тьма, лишь изредка светлые лучи нежно ласкали, точно просили остаться. Она видела большое золотисто-белое солнце, оно казалось ей знакомым, но Лайли так и не смогла понять, что же это такое. Ей встретилась кровавая луна, и она бежала от нее изо всех сил. Каталин нигде не было видно, но Лайли сумела отыскать отражение следа и шла по нему, почти не обращая внимания на причудливые сплетения цветов и света, теней и зеркал.
В этом мире так тяжело было вернуться назад!
Без защиты магического зеркала, такого, каким было для Летинайта королевство Рейниар, этот мир не сумел бы никого привязать к себе. Никого, кому по силам были такие путешествия. И Лайли удивлялась своей догадке, упорно следуя за Каталин.
Наконец ей удалось увидеть Каталин. Серебряной звездой сияла она во тьме. Лайли поймала ее на ладонь и долго смотрела на переливы света.
— Все, звездочка, пойдем со мной, — шепнула она. И аромат ведьминых слез повел туда, где уже заалело солнце, клонясь к западу.
***
Лайли вернулась первая, встряхнула затекшие пальцы и приветливо улыбнулась цветам. Они привели ее сюда, сохранив там, где все так зыбко и сумрачно. Они отлично помогают тем, кто знает, как попросить о помощи.
Тут и Каталин открыла глаза, Лайли радостно улыбнулась:
— Наконец-то! Отчего же ты так долго не приходила в себя?!
— Лайли… — Каталин тоже улыбнулась. — Я узнала… — она перевела дыхание, ей пока что было трудно говорить. — Этот мир… творит магов Тьмы! Он уничтожает все светлое, что есть в душах, отсюда пришел Тэрриор. Я видела его!
— Каталин, о чем ты? — Лайли изумленно покачала головой. — Не могу в это поверить, как такое может быть? Тэрриора победили так давно, что эта история стала сказаньем, а Великая Семерка сняла его проклятие, подарив Летинайту мир! Как же ты могла видеть его? Он давно уже мертв, и душа его далеко отсюда. Ты хорошо себя чувствуешь?
— Да… — Каталин провела ладонью по лицу и села удобнее. — Ты права, Тэрриор действительно мертв, — она чуть кивнула. — Прости, я неправильно объяснила. Это был не сам Тэрриор, я видела его изображение. Портрет. Он предок того, кого здесь именуют Император.
— Это очень… странно, — едва подобрала слова Лайли.
— Да, — согласилась та. — А еще… Тимони больше нет среди нас. Он не вернется на Летинайт.
— Неужели он погиб?! — Лайли закрыла ладонью рот.
— Нет, гораздо хуже. Он перешел на путь Тьмы, — Каталин обессиленно откинулась на траву.
Лайли была ошарашена. Тимони последовал путем Тьмы?! Тэрриор — сумасшедший темный маг — пришел на Летинайт отсюда?! Его потомок вершит здесь зло?! Что за безумный мир? Зачем они здесь? Уж не пора ли бежать отсюда? Неужели единственное прекрасное создание этого мира — ведьмины слезы, цветы, чья магия стольких увела на костер?
========== Часть 12 ==========
В лесу быстро вечерело. Хотя сквозь переплетение ветвей над дорогой изредка просвечивало еще голубоватое небо лишь с розовым румянцем зари, но под густыми кронами уже пополз белесый туман.
Дорога была непростой — под прошлогодней листвой, сквозь которую пробивались нежные ростки, ее пересекали высохшие русла ручьев или ямы, так что кони держали умеренный темп, опасливо выбирая место, куда наступать. Когда же сумерки загустели, превращаясь в сплошную занавесь тьмы, они совсем замедлили шаг, укоризненно косясь на всадников.
Марафел лишь пожимал плечами — впереди ехал Тимони и останавливаться, по-видимому, не собирался, Айкен же не догадывалась, что конь, на спине которого ей пришлось путешествовать, в своем мире скрасил бы дорогу милой беседой.
Когда дорога в очередной раз повернула, а среди крон перестал мерещиться свет, Айкен не выдержала первой.
— Неужели мы будем ехать и ночью? — бросила она в пространство. Очередная ветка возникла из темноты так быстро, что она едва успела уклониться, и все равно на щеке возникла легкая царапина.
— Нет, — абсолютно спокойно отозвался Тимони. Ничего не объяснил и не остановился. Не наклонил головы и не обернулся.
Мрак окутывал лес, то впереди, то сзади возникал таинственный шелест, странные шепотки заставляли беспокойно озираться. Ночные кроны и заросли, казалось, были наполнен большей жизнью, чем в дневное время, когда в листве устраивали концерты птицы. Но Тимони даже не удосужился выпустить магический огонек, чтобы помочь остальным.
Марафел потрепал Лаон по щеке, и та послушно замедлила шаг.
— Мы дальше не поедем, Тимони, — объявил он громко.
Тимони медленно повернулся, и магический огонек всплыл с его ладони, зависнув у лица и высветив лукавую улыбку.
— Вот как? Сумеешь защититься от диких зверей из чащи без моей помощи? — он чуть прикрыл веки, будто рассматривал что-то внутри самого себя. — Они идут за нами, и я все силы трачу на то, чтобы они держались поодаль.
— Лошади устали, — заметила на это Айкен, и кони поддержали ее вполне осмысленным фырканьем.
— Не так далеко — уютное, а главное — укромное местечко. Хочу заночевать там, — соизволил пояснить Тимони. — Марафел, малыш, ты перестал доверять мне? — в голосе не было ничего ласкового, и от того обращение резало слух.
— Разве можно доверять магу, который не способен обращаться к собственной силе? — Марафел смотрел прямо в глаза Тимони и не отвел взгляда даже тогда, когда заметил, как тот зло сощурился.
— Что ты понимаешь в магии, щенок? — высокомерно спросил Тимони, и спокойствие схлынуло с него, подобно тому, как морская вода отступает от берега.
Айкен удивленно взглянула на Марафела, ей не приходило в голову, что Тимони вправе так называть своего спутника.
— Я вижу то, что ты не можешь спрятать. Ты устаешь, когда используешь светлую магию, — Марафел не дрогнул, не обратил внимания на неприятное прозвище. — Магию гармонии и жизни. Они не подвластны тебе теперь, признай! Ты едва можешь с ними справиться. Никогда у тебя не уходило столько сил на построение карты. Что сказал бы Редрин? — Ярость Тимони ощущалась металлическим привкусом во рту, она поднялась такой волной, стала такой глубокой и темной, что уже походила на ненависть, и тогда только Марафел со страхом подумал, что зашел слишком далеко. Впрочем, он тут же улыбнулся себе — даже если Тимони убьет его теперь, какая разница?
