Майор Соти встревожено взглянул на переносной монитор. Он видел ее отчаянные попытки и находился в нерешительности. Ему не был нужен в отряде бракованный материал, человек, который подведет их всех в самый ответственный момент.

Но и уехать он не мог. Он был военным и прекрасно знал Устав. Он не мог бросить человека умирать здесь, каким бы негодным солдатом он ни был.

Майор отстегнул кобуру, резким движением снял тяжелые кожаные ботинки, и уже был готов ринуться в недра океана, как вдруг возле лодки раздался мощный всплеск, и из воды показалась лысая голова. Это была Елена. Жадно ловя ртом воздух и издавая нечеловеческие звуки, она ухватилась обессилевшей рукой за край лодки.

Он быстро схватил ее за руку и втащил в лодку. Набросил одеяло и привел в чувство с помощью маленькой фляжки, которую всегда возил для таких случаев.

– Молодец, девочка! Ты сделала это. Он довольно похлопал ее по плечу.

***

Прошло уже две недели с тех пор, как Амира приехала в Марса Алам. Дни текли неспешно. Утром она занималась в школе дайвинга, после обеда брала лошадь в ближайшей конюшне и ездила верхом по Аравийской пустыне. Вечером, следуя привычному распорядку, она практиковалась на инструменте.

И вот сегодня наконец состоялся первый выход с аквалангом в открытую воду. Восторгу ее не было предела. Она чувствовала себя как ребенок, попавший в кондитерскую лавку: все было в диковинку, все поражало воображение неискушенной юной леди. Впервые за много лет она была по-настоящему счастлива.

Единение с природой благотворным образом действовало на ее душу.

По характеру она была скорее нелюдимой, чем душой компании. Ей не нравились все эти приемы, встречи, вечеринки, многочисленные интервью не менее многочисленным изданиям – все то, что с детства окружало ее и ее семью, и чего ей вряд ли когда-нибудь удастся избежать.

Она бы с удовольствием променяла все это на часы, проведенные с книжкой, которую бы с упоением читала, лежа в гамаке в самом обычном деревенском саду. Однако у подобных ей людей выбор был не слишком-то велик. Ей была уготована роль публичного человека, и придется смириться с этим, хочешь ты того или нет.

Но в те редкие моменты, что ей даровала жизнь исключительно для себя самой, она жадно наслаждалась этой самой жизнью; как измученный жаждой путник в пустыне набрасывается на воду, она набрасывалась на уединение, которое проводила в тихих уголках собственной души.

Сегодня, как и обычно, она взяла с собой специальный, плотно прилегающий к телу рюкзак, бутерброды и воду, небольшое полотенце и свою любимую книгу и направилась верхом в Аравийскую пустыню. После прогулки она надеялась укрыться в тени какой-нибудь скалы и тихо, с расстановкой, почитать.

Разогнав лошадь в галоп, она летела по пустыне, словно птица. Она чувствовала себя такой свободной, что терялось ощущение места и пространства, терялось чувство реальности. Только ты и ветер. Ты и пустыня. Ты и свобода.

Сколько она вот так ехала, она так и не поняла. В себя пришла только тогда, когда увидела, что подъехала уже довольно-таки близко к национальному парку Эльба. Лошадь по виду сильно устала. Хотелось пить.

«Да уж, еще немного, и мы уехали бы в Судан» – подумала незадачливая наездница.

Было уже поздно, и начинало темнеть. Да, ну и вляпалась же она в историю. Сейчас уже точно будет не до книжек. Что если она наткнется на каких-нибудь бандитов по дороге? Маменька уж точно не упустит случая сказать: «Я же тебе говорила!».

Подумав это, она вдруг увидела прямо на своем пути костер. На душе стало весьма неспокойно, но деваться было некуда, другой дороги назад не было. Не на шоссе же ей выезжать? Там вообще неизвестно, чем все могло закончиться. И как она его не заметила?

Подъехав ближе и спешившись с лошади, девушка на всякий случай набрала в ладонь горсть песка, чтобы бросить его в глаза обидчику, если понадобится. Однако уже через долю секунды заметила, что перед ней был самый обычный турист. Одет он был в арафатку, которую выдают для катания по пустыне на квадроциклах.

Судя по всему, турист был непростой. Рядом с ним находилась лошадь. Инструктора поблизости не было.

Она поняла, что с лошадью что-то произошло. Лошадь не стояла, а лежала на песке.

Подойдя ближе, она спросила, не нужна ли помощь. Хотя какую помощь она могла оказать. Сама не поняла даже, зачем спросила.

Мужчина снял арафатку, и обнаружилось, что это был вполне себе молодой человек лет двадцати семи-двадцати восьми.

– Здравствуйте! Поехал прокатиться, да так увлекся красотами пустыни, что и не заметил, как лошадь расковалась. Мы довольно долго проехали так, и она повредила ногу. Я уже вызвал помощь, и скоро ко мне должны приехать. Но я заехал слишком далеко, и, возможно, это займет время. А как вы здесь оказались?

– У меня почти та же история. Мы выехали прокатиться по пустыне, но так увлеклись, что, похоже, наше чувство реальности улетело в открытый космос.

Она собиралась уже было сказать, что раз все в порядке, то она, пожалуй, поедет, так как ей не хотелось бы путешествовать по темной пустыне в одиночку.

Но тут молодой человек подошел ближе.

– Раз уж мы оказались с вами здесь в таких необычных обстоятельствах, позвольте представиться. Меня зовут Анхель.

Он как-то слегка наигранно протянул ей руку. В ее кругу не было принято здороваться за руку, но поставить в неловкое положение незнакомого мужчину ей хотелось еще меньше. Поэтому, после некоторых колебаний она протянула ему руку, туго затянутую в перчатку.

Она взглянула ему прямо в лицо. Какие интересные глаза. Волосы незнакомца были темного, почти черного цвета, а глаза – темно-серые, цвета каменного угля. Казалось, они были столь же самородны, как графит, а глубина их взгляда вмещала весь мировой запас антрацита.

На губах этой горной энциклопедии в виде заблудшего туриста, стоявшего посреди пустыни, играла улыбка. Его рука, как ей показалась, задержала ее руку чуть дольше положенного приличием.

От незнакомца исходил тонкий запах дорогого парфюма, и Амиру словно начало уносить в какую-то неведомую ей плоскость.

Голова начала слегка кружиться, а в животе забилась стая диких бабочек. Она услышала, как назвала страннику свое имя.

– Извините меня. Я не знал. Было с моей стороны верхом бестактности протянуть вам руку.

Амира слушала вполголоса. Так ведь она знает его! Господи, но как же он здесь оказался? Ирония судьбы, да и только. Однажды она с ним даже на одном посольском приеме виделась. Они тогда были совсем детьми, и по понятным причинам их друг другу не представили.

Анхель с хромой лошадью был никто иной, как Анхель Аарон Рамон Мигель Теодоро Оливера, наследный принц небольшого европейского государства Кастания, и единственный сын короля. У короля и ее отца был общий друг, посол Кастании в Марселе.

Что он делал здесь, один? Где его охрана? Все это не поддавалось никакому объяснению. Но для человека ее круга меньшей неожиданностью было встретить на улице королевскую особу, чем то, что через два с половиной месяца они оба приступают к работе в одном и том же оркестре, оркестре «Фортиссимо», который принадлежал ее отцу.