— Хватит вести себя, как будто у тебя всё под контролем! Знаю, что ты в таком же ужасе, как и я! — закричала я.

— Это так! — проорал он, а потом осмотрел класс. Он глубоко вздохнул.

— Здесь и сейчас мы ничего не можем поделать. Мы не знаем, беременна ли ты. Нет смысла переживать.

— Как я могу не переживать? — вскрикнула я.

— Потому что у нас сейчас нет других вариантов!

Я сделала шаг назад, у меня кружилась голова. Страх и злость поглотили меня, и единственный способ, который был мне известен — это наброситься на него.

— Ты не останешься рядом, не так ли? Если я беременна. Тебя рядом не будет.

— Никогда больше так не говори, — прорычал он. — Я всегда буду рядом, что бы ни случилось.

Он соскочил со стула и подошёл ко мне. Я инстинктивно вздрогнула, когда он схватил меня, хотя, не вполне ясно, почему. Он никогда раньше не делал ничего, что бы ранило меня, даже когда он силой взял меня в своей подсобке. Он обнял меня, прижимая к своей груди, и я рыдала в его рубашку, пока он гладил мои волосы и утешал меня.

— Всё будет хорошо, Кейденс, — нежно сказал он и поцеловал меня в макушку. Он приблизился и пробормотал мне на ухо. — С нами всё будет хорошо.

Я улыбнулась в его рубашку и вцепилась в него. Знала, через несколько секунд он отпустит меня, ему придется, но мне хотелось обманывать себя, веря, что он будет держать меня всегда. Он пах безопасностью. Он был тёплым. Он был сильным и высоким, и у него всё было под контролем. Я поверила, когда он сказал, что всегда будет рядом. Знала это даже до этого спора с ним, но мне нужно было устроить этот спор, чтобы убедиться. Мне было нужно, чтобы он сказал это вслух.

— Я всегда буду рядом, что бы ни случилось.

***

Я прагматична лишь в некоторых вещах. Прагматичность не заложена в мои гены, только если дело не было связано с продукцией для ухода за волосами, или же для макияжа. Ну, или, как стало мне известно в этот день, с тестом на беременность, подходящим именно мне.

— Кейденс, — терпеливо произнес Марк, — пожалуйста, выбери один. — Он осмотрелся по сторонам в Уолгринс, но вокруг не было никого из знакомых.

Мы вместе поехали в аптеку через весь город. Я говорила ему, что могу просто заехать куда-нибудь по пути к нему, но он настоял на своем присутствии. Не хотел, чтобы я была одна. Продолжал говорить это снова и снова, и это уже начинало меня раздражать.

— Ну, я просто решаю, хочу ли определять результат по полоскам или же по надписи, — ответила я, держа два теста и сравнивая картинки. Для меня и это было важно. Если изображение выглядело примитивным и дешёвым, я ему не доверяла.

— Дорогая, вот этот идеальный, — сказал Марк, указывая на тест в моей левой руке. — Но бери оба. Сделай два теста, чтобы наверняка.

— Ты что, только что назвал меня «дорогая»? — спросила я.

— Сосредоточься, Кейденс.

— Дорогая? Так друг друга старички называют? — спросила я. — Или богатеи. Я точно слышала, как богачи называют друг друга «дорогими».

Марк закатил глаза и забрал оба теста из моих рук, идя к кассе. Я быстро последовала за ним.

Девушка за кассой усмехнулась, сканируя наши покупки. Она выглядела так, словно до смерти хотела сказать что-то, а когда Марк вежливо ей улыбнулся, она приняла это как приглашение.

— О, Боже мой. Я так люблю, когда парочки вместе приходят покупать тесты на беременность! — пропищала она.

Я не смогла сдержать улыбку от её энтузиазма. Хотела бы, чтобы это она, а не я делала тест. Я представила, что ей бы это показалось более весёлым занятием. Мне и в голову не приходило, что её предположения были совершенно неуместными, ведь в её поведении не было ничего злобного. Она искренне, хоть и ошибочно, думала, что мы молодая пара, пытающаяся завести ребенка.

— И я знаю, что вы скажете: «О, мы просто хотим здорового ребёночка», если я задам вопрос, но ответьте мне честно, ладно? Никто и никогда не отвечает честно! Вы хотите мальчика или девочку? — спросила она, глядя на меня.

— Эм…

— Не стесняйтесь. Это нормально хотеть одного больше другого. Если у вас родится малыш другого пола, то вы станете любить его так, как если он был того пола, какого вам хотелось.

— Эм…

— Мамочка потеряла дар речи, — сказала девушка, глядя на Марка. — Ладно, папочка. Кого вы хотите?

Марк никогда не был скуп на слова, и никогда не терял дар речи. Он думал на ходу. А ещё был добрым и тактичным. Поэтому он сказал.

— Вообще-то они не для нас. Мы покупаем их для её сестры.

— О, — девушка была разочарована. — Ну, у вас двоих был бы красивый ребёнок.

— Спасибо, — ответил Марк и провёл кредитной картой. Он взял пакет, схватил меня за руку и повёл к выходу.

— Подождите! Ваш чек! — крикнула девушка за кассой.

— Оставьте его! — крикнул он в ответ.

Писая на палочку, я молилась. Казалось неправильным и неуважительным говорить с создателем всей вселенной во время опустошения мочевого пузыря, но выбора у меня не было. Мне приходилось писать на палочку, чтобы узнать, беременна ли я, и приходилось в молитвах к Богу просить его не делать меня беременной. В тех нескольких секундах, проведенных в туалете, не было ни капли достоинства. Я так тряслась, что даже написала себе на руку. Даже схватилась за туалетный столик для опоры, но бесполезно. Я была в ужасном состоянии.

— Дорогой Боженька, пожалуйста, не дай мне оказаться беременной, — шептала я снова и снова, прикрыв конец палочки.

Марк ждал в спальне, когда я вошла. Я автоматически протянула ему тест и забралась на кровать. Свернулась в позу эмбриона и тут же расплакалась.

Две минуты.

Весь мой мир мог измениться через эти две минуты. Что смогу я сделать за две минуты? Ничего, поняла я. Я не прочитала всех книг Джейн Остин. Не написала свою. Не окончила школу. Может, и не окончу никогда, если не сдам мат. анализ. Я смотрела на Марка, который уставился на палочку, приподняв её к окну, ожидая. Ожидая полоски.

Я продолжала рыдать в подушку. Да как мне увидеть Европу за две минуты? Сколько занимает экскурсия по Сикстинской Капелле? Смогу ли я увидеть Дублин за две минуты? Может пробежать по улице О`Коннела? Лондонское колесо обозрения! Твою ж мать! Как я смогу увидеть его, если буду бежать по улице О`Коннела?

— Я хочу посмотреть мир! — причитала я, а подушка неплохо приглушала мои слова и моё отчаяние.

— Знаю, Кейденс, — ответил Марк.

— Я не хочу быть мамочкой-подростком!

— Я знаю, родная.

Рыдания усиливались до тех пор, пока я не смогла дышать. Я заткнулась и схватила Марка, вцепившись в него, как ненормальная, а он притянул меня к себе на колени и крепко держал, качая из стороны в сторону, пока шли секунды.

— Почти всё, — прошептал он мне на ушко. — У нас всё будет хорошо.

Я яростно покачала головой. Нет, не будет! Я кричала внутри. У меня будет ребёнок, и моя жизнь кончена. Адреналин сменился гневом.

— Я не хочу грёбаного ребёнка! — закричала я в его плечо.

— Я тоже, — ответил он.

— Я ненавижу детей! Я, блин, ненавижу их!

— Я тоже.

— Я никогда не хочу грёбаного ребёнка!

Я думала, что, если продолжу кричать это, используя худшие из слов для описания ребёнка, тогда у меня его не будет. Я буду в безопасности.

— Шшш, Кейденс, — сказал Марк. — Всё хорошо.

Я ощутила, как всё напряжение улетучилось из его тела с этими словами.

Всё в порядке.

Всё.

В.

Порядке.

Я смотрела на него сквозь пелену слёз, нахмурив брови. Не думаю, что до меня дошло. Из моего носа текли сопли, но я их не вытирала. Я представила, что выгляжу как развалюха. Моё самолюбие говорило мне спрятать лицо (самое время для самолюбия!), но не могла. Не могла перестать смотреть на него. Мой мозг работал вяло, но, в конце концов, я поняла.

Облегчение.

— Я не…?

— Нет.

— Ты уверен?

— Да.

— Ты дважды проверил?

— Трижды.

— О, мой Бог! О, Боже мой, о, Боже мой, о, Боже мой! Я люблю тебя!