- Ничего особенного. Выживаем. По моему сигналу пригибаетесь как можно ниже и рвете когти.

Йорн почти каким-то неестественно быстрым движением снимает с брюк мертвого ремень и протягивает его под спину, застегивает на груди.

- Дэйв, приготовился… Лиз! Как можно ниже к полу! Пошли! – ревет Йорн.

Пули выбивают куски бетона из колонн, по которым целится Йорн, и разносят в щепки накрытые черными скатертями столы, из-за которых удобно стрелять. Взрываются банки с пластиковыми эмбрионами космических пришельцев, заливая все жидким силиконом. Левой рукой химера держит за ремень защищенный жилетом труп, тащит на себе и ведет непрерывный огонь из-за его плеча. Дэйв шарашит вдоль темного нефа с левой стороны, рассекая очередью скульптуры, за которыми тоже прячутся ребята в масках. Но ответа нет. Йорн мысленно хвалит себя за то, что в последнюю секунду передумал стрелять по тихоголосому человеку, который говорил с гостями. Хотя попасть в него Йорн мог вполне. Йорн дал главному возможность довести миссию, какой бы она ни была, до конца, а этот неизвестный позволил ему уйти. Ну, и конечно, люди в масках, наверняка просто охренели от дерзости группки разряженных заложников.

- Быстро! Быстро! Быстро! – орет Йорн на остальных, выпуская из рук труп и врываясь следом за Бейли в дверь. – Дэйв! Давай вперед! Джордж! Куда идти, чтобы выбраться наружу?

- Я чего тебе, наизусть здесь все знаю? – рычит Бейли. Он не знает, то ли раб его спас, то ли втянул в смертельно опасную ловушку.

- А что ты вообще знаешь, кроме хуев, Джордж? – Йорн уже не может сдерживаться.

- Потом поговорим по этому поводу, – рычит в ответ Бейли.

- Поговорим. Непременно поговорим, – химера в ответ оскаливается в зловещей усмешке. – Дэйв, давай вперед, и смотри, чтобы никого не было, они могли своих ребят поставить на лестницах. Сейчас быстро! Не останавливаемся и тихо! Чтоб ни звука.

Минуты несутся со невероятной скоростью, второй космической, никак не меньше. И пятеро несутся в водовороте страха и надежды вырваться. Они словно попали в компьютерную игру. В этой ассоциации нет ничего неожиданного, потому как пространство, в которое они проникли через южный портал, создавалось дизайнером как перенесенная в реальность виртуальная игра. Джордж недолюбливает все современные технологии, которые пытаются вытеснить реальный предметный мир из жизни человека. В его доме нет голографических проекторов, создающих очень даже реалистические иллюзии ландшафта, вместо них – старые добрые оранжереи с настоящими пальмами и банановыми растениями, которые дают не только лопухи, но и маленькие оранжевые бананы. Он терпеть не может разработки, которые нацелены на то, чтобы вытеснить живого партнера из сексуальных отношений – все эти гиперреалистичные андроиды, виртуальные очки, костюмы имитирующие прикосновения любовника по интернету и прочее. По этой же причине пустые просторы залов дополненной реальности он предложил плебсу в другой части здания, а для собственных остросюжетных забав создал осязаемый сюрреалистический кошмар, по мрачными коридорами которого они сейчас перемещались, с замиранием сердца ожидая услышать в любую секунду шум и гиканье надвигающейся погони. К счастью, они не на квесте, и оборудование, создающее дополнительные зловещие миражи отключено, на полу и стенах не разлиты лужи силиконовой художественной слизи, по потолку не бегают роботические уродцы. Они находятся внутри великолепных голливудских декораций, будто спящих и ждущих момента, чтобы разыграть искусственную драму из биопластика, которой так не хватает в жизни элитных, высокопородистых людей, восседающих в ратуше на рыночной площади глобальной деревни. Бейли, правда, представлял, что не он сам, а красивые рабы с прекрасными фигурами и мягкой, блестящей, как у Йорна, кожей, наряженные в подчеркивающий их наготу латекс, будут бегать по этим зловещим залам-симулякрам, копиям межгалактических космолетов, разбившихся на мертвых экзопланетах, которых нет и никогда не было; прятаться будут по коридорам полуразвалившейся психбольницы с фантасмагорическими залами, где рядами стоят зловещие потрескавшиеся ванные и проржавевшие сквозь эмаль унитазы; затаиваться в биологических квази-лабораториях с муляжами мозгов и человеко-рептилий в гигантских колбах. Они будут спасаться, нежные, напуганные, нетронутые еще девочки, сексуальные и уязвимые мальчики со стройными женственными ножками и тугими попками. Убегать они будут от самых разнообразных персонажей: компании маньяков-насильников; от спецназовцев, загоняющих обратно разбежавшихся осужденных из исправительной колонии; от санитаров отряженных главврачом-извращенцем; от сумасшедших ученых, желающих поставить над беззащитными детьми изуверские опыты – мало ли, что можно придумать. Самое главное, что сексуальные пытки и замысловатые, экзотическими перверсиями приправленные половые акты, грозящие проигравшим в этом квесте, будут самые настоящие. И Бейли рассчитывал также, что страх, адреналин, мольбы о пощаде, стыд, трепет перед «первым разом» и оргазмы против воли будут здесь более, чем неподдельные. Ставшего циничным и отрастившего мощный панцирь Йорна господин Бейли до соревнования точно бы не допустил, чтобы тот не погубил всю вечеринку одной своей клыкастой презрительной усмешкой. Может быть, в качестве палача? Наравне с Джорджем? Как бы он смотрелся в роли ассистента маньяка-гинеколога в закрытой частной школе для трудных подростков? Впрочем, Йорн сам говорил не раз, что он более примитивен, чем хозяин, и развернутый нарратив ему не нужен, чтобы вкусно потрахаться. Да и вообще Йорна самого надо отодрать сначала за хамство и чреватую последствиями безбашенность, а потом уже допускать до барских удовольствий…

- Стоп! – шипит химера.

Первый пожарный выход с зеленой светящейся табличкой, которая нарушает гармоничное погружение в иную реальность, как раздраженный голос матери, будящей по утру собираться в школу. Но согласно правилам безопасности пожарные выходы должны выглядеть недвусмысленно, а дизайн предупреждающих знаков соответствовать общепринятому стандарту.

– Интересно, на парковку так выберемся или нет? – цедит Йорн.

- На черта тебе парковка? Надо просто из здания выходить, – отвечает ему Джордж. – Кто-то из охраны наверняка успел передать тревожный сигнал…

- Тихо! – рыкает на господина химера. Джордж слегка вздрагивает и косится на ствол в его руках. Мелькает сумасшедшая мысль включить на пару секунд шокер и забрать оружие себе от греха подальше, да только не выйдет из этого ни хрена. – Если есть соблазн нажать на кнопочку, – неожиданно произносит Йорн, не смотря на господина Бейли, – лучше воздержаться, а то я тебе руку отстрелю вместе с браслетом, Джо.

Зараза! Все Джорджевы взгляды и выражения на лице сканирует и распознает. И хозяину становится все непонятнее и подозрительнее то, что делает раб. Хорошо, что запасной пульт взял с собой, как выйдут, нужно будет оборзевшего мальчика выключить к чертям собачим. И уже дальше Джорджу представляется на мгновение сладостная картина, как Йорн в полуобморочном состоянии будет приходить в себя, лежа на заднем сидении, в кои-то веки с наручниками на запястьях, взлохмаченная голова у хозяина на коленях. А Джордж его точно накажет за это гребаное суперменство.

Йорн стоит перед дверью и прислушивается с минуту, несколько раз оглядывается назад. Потом подходит к стене и прикладывает ухо к ее поверхности, оплетенной пластиковой имитацией то ли водоросли, то ли системы лимфатических протоков с навешанными на них узлами.

- Внизу есть кто-то…- произносит он, наконец. – Пошли к следующему.

- Так, может, это уже силы быстрого реагирования, – отвечает Джордж.

- Может. А может, и нет. Пошли, я сказал!

- Ты мне приказывать будешь, раб? – рычит Джордж, демонстративно берясь за браслет и впервые замечая многочисленные нитевидные трещины на мини-экране. Йорн смотрит на него в упор из-под полуопущенных ресниц, вдруг мгновенное движение, на которое хозяин никак не успевает отреагировать, и химера шарахает руку господина Бейли о стену. Если точнее, то окончательно разносит вдребезги пульт «Скорпиона», одновременно с костями запястья. Джордж вскрикивает, Йорн зажимает ему рот, припирает к стене.