После первой очарованности прекрасной работой, Лизбет ощутила горечь и отвращение к колдовскому фотографическому обману. Все тонко срежиссированные, умеренно эротические сцены, которые даже господина Бейли представляли в качестве некой энигматической абстрактной субстанции, произрастали из грубого кошмара и гнусной нечисти пентхауса по другую сторону объектива. Лиз посмотрела на скрепленную скобами разбитую бровь Йорна и провела пальцами по его скуле, едва прикасаясь к дужке очков. Чудовище сделало неопределенное движение головой. Йорн читал текст интервью с тем ледяным и мрачным выражением, которое при недостаточном знакомстве с физиогномикой ракшаса можно было принять за желание растерзать. Когда двое начали встречаться пять лет назад, Лизбет довелось пройти через период взаимного недопонимания, потому что химере всегда требовалось сознательное усилие, чтобы допустить на масочное обсидиановое лицо живое и доброжелательное выражение. Когда Йорн расслаблялся и сосредотачивал внимание на неосязаемом предмете, предаваясь размышлению, у него всегда была физия убийцы, выбравшего жертву и неотступно следовавшего за ней в темноте ночи. Впрочем, статья заставляла ракшаса то хмуриться, то выгибать экспрессивно смоляную бровь. Лиз решила подождать, пока химера закончит, потому как синхронно читать им никогда не удавалось: Йорн сильно опережал и потом сидел скучал, раздражая Лизбет своим нетерпением перевернуть страницу. Она уткнулась лицом в его плечо и одним глазом посматривала на случайным образом выбранные строки из текста.

«…Курт Честер взял интервью для наших читателей у господина Джорджа Бейли, владельца и генерального директора корпорации «Паноптикум», главного поставщика пенитенциарных сервисов на территории Соединенных Штатов…»

- Тьфу…похабщина какая! Ты это видела? «Поставщик ПЕНИТЕНЦИАРНЫХ сервисов»… А президент у них кто? «Деспотический администратор»? Остановите планету, я, пожалуй, выйду…

- Но это же частные тюрьмы. Вот он и поставляет исправительные услуги государству.

- Ну да, Дэйв рассказывает, как их там «исправляют»…Ладно, едем дальше…

«…Господин Бейли после почти трехгодичной работы с гибридом человека и Homo Rapax любезно согласился поделиться с нами историей одного из наиболее необычных тандемов на современной рабовладельческой сцене…»

- Ну, не «гибридом» же… Сколько раз объясняли разницу между гибридом и сплайсом! Мой отец, слава богу, не додумался спать с самкой рапакса…

- Не шуми, дорогой.

- Но это «серьезное» издание, судя по понтам, должны же они быть в курсе значения терминов, которые используют.

- Ты очень хорошенький, когда злишься… не на меня.

« К.Ч. – Господин Бейли, расскажите, с чем вы столкнулись в лице своего удивительного приобретения?»

«Дж.Б. – Наверное, начинать следует с самого начала, только я не антрополог, чтобы компетентно рассуждать о гомо рапакс, могу чего-нибудь напутать. Я изучил приличное количество литературы, общался со специалистами, но придерживаться буду практических и бытовых наблюдений, чтобы не попасть в просак…»

Примечание редактора: Homo Rapax является вымершим видом человека, открытым всего сорок пять лет назад. Летом 2038 года экспедиция Томаса Шредера обнаружила на южном склоне Гималаев на высоте 3080 метров от уровня моря пещеру с уникальным микроклиматом и удивительными «обитателями». Названная в последствии Пещерой Трех Королей, естественная усыпальница была местом захоронения останков трех индивидов неизвестного науке на тот момент вида человека. Последующее изучение, восстановление генетического кода и клонирование Homo Rapax, также, как и в случае с денисовским человеком, дало возможность исследовать близкородственного нам гоминида, от чьей культуры не сохранилось практически никаких археологических следов. Одной из уникальных особенностей Homo Rapax, резко отличающей его от подавляющего большинства приматов, оказался несоциальный образ жизни, развившийся как альтернативная адаптация к обитанию в суровых условиях гималайского предгорья в конце последнего ледникового периода. За отсутствием археологических данных, невозможно пока сказать в какое время приматы-хищники распространились на территории региона, однако их вымирание приходится на седьмое тысячелетие до нашей эры. Второй важной адаптацией стало развитие мощного, но весьма своеобразного интеллекта, обращенного на окружающий мир, но не на коммуникацию между индивидуумами. На данный момент в различных исследовательских институтах содержатся около сорока особей Homo Rapax, а также гибридов рапакса и человека. Все они используются как объекты для изучения сознания. В нейробиологии, нейрофизиологии, поведенческой психологии, а также других кроссдисциплинарных исследованиях рапакс стал незаменимым исследовательским материалом.

«Дж.Б. – Насколько мне известно, пятьдесят лет назад, когда Новая Система еще только устанавливалась, имели место поползновения использовать клонированные виды человека для более практических, так сказать, целей, но идея не прижилась. Хотя мы все знаем, что как современные, так и доисторические неандертальцы были способны и вступали в продуктивную связь с хомо сапиенсами. Проблема с рапаксом, насколько я знаю, заключается в том, что он очень агрессивный, и после полового созревания начинают работать механизмы, направленные на расширение и охрану охотничьих угодий, а не на сотрудничество с сородичами… или кем бы то ни было еще.

Примечание редактора: Самки Homo Rapax воспитывают детенышей до одиннадцати-двенадцати лет. К этому моменту достаточно сформировавшийся индивид уже готов самостоятельно добывать себе пропитание на охотничьей территории матери, а еще через год-полтора молодой рапакс изгоняется. Мать и ребенок проявляют при этом беспрецедентную агрессию, уступающую, наверное, только жестокости двух самцов, борющихся за территорию. Ученые предполагают, что у Homo Rapax существовал примитивный язык, носителями и учителями которого были самки. Современные рапаксы пользуются крайне упрощенным вариантом английского, но после наступления пубертата и расставания с матерью языковая способность у самцов сильно редуцируется. Тот факт, что Homo Rapax мало пользуется и не проявляет интереса к вербальной коммуникации, подтолкнул исследователей к идее создания генно-модифицированных индивидов, которые способны вербализировать свои интроспективные наблюдения. Такие гибридные особи получили прозвище «ракшас» по названию демонов-людоедов в индуистской и буддийской мифологии. Название подходящее, поскольку достоверно известно, что добычей хищного примата были в числе прочих близкие родственники-сапиенсы.

«Дж.Б. – Я должен сразу оговориться, что мой раб – не Homo Rapax, а «ракшас». Неизвестно, в какой лаборатории и для каких конкретно целей его выводили, но, скорее всего, при конструировании ДНК первостепенное значение имело встраивание в мозг рапакса отдельных модулей, которые позволили бы ему эффективно коммуницировать. Мне говорили, что самое сложное для зоопсихологов в работе с чистокровными, это отсутствие у них интереса к другому индивиду. Их трудно заставить делать задания и участвовать в экспериментах, разве что заинтересовать чем-то особенным – прямо как современную молодежь (смеется) – не говоря уже о том, чтобы заставить их поделиться своими внутренними переживаниями. Мой раб был бы, наверное, слишком человекоподобным, чтобы с его помощью моделировать психику рапакса, но в бытовом плане, конечно, я постоянно замечаю, насколько он не-человек. Это, однозначно, придает особую остроту уникальному опыту использования такого существа для чувственного, так сказать, удовольствия».

«К.Ч. – Столкнулись ли вы с какими-то необычными трудностями во время дрессировки?»

«Дж.Б. – Могу сказать сразу: упрямство, жестокость и агрессия. Рапаксы не формируют группу, поэтому нет самого понятия социальной иерархии. Вопросы статуса решаются на месте по мере возникновения и, как правило, с применением силы. Редко встречаются люди, которым невозможно объяснить их положение на социальной лестнице. Человек, имеет склонность довольно быстро принимать ту роль, которая ему отводится. Никому не требуется растолковывать, почему он обязан делать то, что говорит начальник. И я вас уверяю, абсолютное большинство людей подчиняются не потому, что четко представляет нежелательные последствия саботажа, а потому что слово «начальник» провоцирует определенный рефлекс. С ракшасом в этом смысле очень трудно, требуется несгибаемая воля для того, чтобы его держать в узде не только грубым насилием, но и авторитетом, доброжелательностью, умением управлять, да и вообще всем арсеналом, который накопился за тридцать пять лет опыта. Скажу без преувеличения, мой мальчик взаимодействует с окружением мирно только в виду моего зримого или незримого присутствия…»