...Господи, какой кайф...

Йорн даже вздрогнул, потому что неизвестно откуда в голове раздался громкий шепот Джорджа, словно он стоял, обняв химеру, и говорил ему что-то на ухо.

- Го-о-осподи...не убивай меня...Пожалуйста!!! Прости меня, прости, прости, прости! Я не знаю, что на меня нашло! Прости-и-и-и!!! – Ленни натурально заверещал в истерическом припадке, раскачиваясь на одной ноге. На запястьях он уже содрал кожу о браслеты наручников, выступили красные кровавые полосы.

- Отпустить тебя? – сочувствующе спросил Йорн.

- Да...пожалуйста...я больше...никогда в жизни... Я клянусь…Это было как наваждение…Я просто не знаю, почему я это сделал! Пожалуйста, не трогайте мен-я-я-я-я!!!

Йорну пришлось даже отшатнуться от крика, который исторг из себя продавец принтеров.

- Интересный ты тип. И часто у тебя такое бывает, что ты что-то делаешь, а не знаешь почему? Обычно так себя ведут птички-бабочки и прочия бессловесныя твари божия. Термиты, например, строят поразительные сооружения: сложнейшая коммуникационная структура, система вентиляции – Заха Хадид обзавидуется. И все это они делают, не приходя в сознание. Ты что, человек-муравей?

- Н-нет…Я не знаю…Ты просто наваждение какое-то….

- Я? Я во всем виноват? Чары я на тебя совратительные наслал? Как еврейская женщина? Инородцы-то во всякие времена почитались колдунами и блудодеями.

Ленни разрыдался, на что чудовище закатило глаза в раздражении.

- Просто из жалости тебя не отпустят. Однако, если дашь рациональное обоснование для петиции об освобождении, я замолвлю словечко перед главным пострадавшим, – Йорн повернулся в сторону зрителей и подмигнул хозяину, что было в этикетном плане не то верхом, не то дном неприличия. – Но ничего не обещаю. Ну-с?

- У меня дети...- простонал Ленни.

- Дети в качестве живого щита, симпатичнейший господин Ленни, а? Где-то я уже подобное слышал. Думаешь, на паперть пойдут? – Йорн нахмурился. – Насколько известно мне, у вас тут неплохо работают государственные службы. Вот в Великобритании, для примера, еще на моей памяти покончили с социальным раем и конфискацию имущества ввели, чтобы дополнительные деньги шли в бюджет.

- И цены поэтому на рабов живодерские, – вставил Джек.

- С этой несправедливостью больше вы сталкиваетесь, Джек. Я всю жизнь прожил, не зная, что есть рабы и цены на них.

- Ну, так ваши ребята оборзели чуток, – опять вставил Джек реплику из зала. – Если нужен эксклюзив – это к ним или в Эмираты. Англикосы что покруче собирают по старой колониальной привычке со всего мира, и продают за бешеные деньги. Шустрые они оказались больно в свое время, много эксклюзивных прав себе выбили.

- Я понимаю, господин Браун именно с такой проблемой и столкнулся? Единственное, что могу предложить, искреннее извинение за всю нацию, – Йорн развел руками и поклонился. – И заодно за Эльгинский мрамор, чтобы не извиняться два раза. Однако, revenons à nos moutons. Вернее, agneaux. Разведен?

- Нет, я с супругой живу...- проблеял Ленни.

- Сколько детей?

- Двое...четыре и шесть годика... девочка и ...тоже девочка...

- Ах, какая прелесть. Un cochon a donné naissance à deux agneaux. Это не знаменье божье ли?.. Думаешь, травма у них будет? Еще, вроде, мелкие...- чудовище перешло с сатирического на нейтрально деловой тон. – Не знаю...мой как бы биологический отец сам выпилился, да еще и матушку, как бы биологическую, за собой прихватил. А я почти неделю на улице обитал, чтобы полицаи не сгребли. Тоже мне шесть было... Тем не менее, по общему мнению, – Йорн саркастически оглядел слушателей, – я получился очень авантажен, хорошо одет и напомажен. Ты чему своих детей учишь?

- Что? – прохрипел согнувшийся, висящий на наручниках шатен, уже не казавшийся высоким.

- Чему учишь детей, говорю?

- Я не понимаю... Что тебе надо от меня?!!- закричал вдруг Ленни навзрыд. – Что ты хочешь?!! Что ты издеваешься-то надо мно-о-ой?!! – если бы мог, он бы еще и затопал ногами.

- Обоснование мне нужно, чтобы тебя в живых оставить. Меня оставили, потому что я красивый. Поскольку твой случай иной, мне нужны, какие-то тропологические аргументы, которые я, встав на одно колено, смогу преподнести своему хозяину. Пока вижу только истекающий жалостью к себе кусок мяса, который думает, что, если он с-сказал «пожалуйста» и «детишки», любое каменное сердце извергнет из себя родник любви, аки под Моисеевым посохом. Детишки? Детишки это на десять лет. Ты был детишкой, я тоже был детишкой. Ты вырос и мне хуй в рот совал, а я вот-вот не сдержусь и тебя урою. Сейчас у тебя два маленьких ангелочка, но как гормональная перестройка начнется, могут переродиться в две интаграмные блядины. А ты даже вопроса о принципах воспитания не понимаешь, друг мой сердечный. Я, например, достоверно знаю, как Джордж Бейли учит своего сына функционировать внутри системы, на которую вы трое заглядываетесь через з-замочную скважину. У Джона все в голове с некоторых пор аккуратно разложено: есть низшие сословия, есть высшие; все живут своей жизнью, не пересекаются; низшие не знают, кто и как ими управляет, от этого всем… с-стабильно. У высшего сословия есть зверушки, з-зверушками становятся согласно определенным законодательным статьям. Незаконно зверушкой делать плохо, но, если законно, то dura lex, sed lex. Если стал зверушкой, будь любезен раздвигай ноги и подавляй рвотный рефлекс. Все четко и по делу. Самое главное, что частная собственность – это сакральное, культуроформирующее понятие. А у тебя что за воспитательная программа, друг мой?

- Я... я им про это не рассказываю... Я хочу... я бы... чтобы они были счастливыми…

- Бля-ядь! – заорал вдруг Йорн довольно театрально ему в лицо и щелкнул громко зубами. – Я тебя сейчас лоботомирую, может быть, ты лучше соображать начнешь? Я даже пример правильного ответа привел, придурок ты с хрюкалом! – тут же, повернувшись к остолбеневшим на мгновение зрителям, пояснил: – Простите, вырвалось, мне пару раз на устных экзаменах очень это хотелось сказать, но у нас, все же, было приличное заведение. Однако подельничек у тебя, Алекс… – усмехнулся Йорн. – Ты его из жалости что ли приютил?

- На себя посмотри, – вдруг ответил Алекс мрачно.

- В смысле? – удивился Йорн.

– Ты сам-то не визжал? Сам сопли-слюни не пускал? Чтобы тебя отпустили, не просил? От страха не писался, не какался?

- Нет, не припомню. Тебя я в состоянии молча стерпеть, – ответило чудовище. – А вот подобные инсинуации – это что-то уже новенькое…Ну-ка, ну-ка? Давай, еще какие у тебя неосуществленные фантазии остались после «потерянного уикенда»?

- Рассказывай своему хозяину про свою крутость, – Алекс с лживыми огоньком в глазах посмотрел на зрителей. – Я-то знаю, чего ты стоишь.

- Джордж, по-моему, он пытается нас поссорить, – с нервным смехом сказал Йорн, заглушая в себе липкое гнилое чувство, окатившее его, словно расплавленная сера.

- Джордж, я с рабом не собираюсь разговаривать. Вы не могли бы подойти? – сказал вдруг Алекс негромким голосом. Бейли поднял одну бровь в удивлении так высоко, как, кажется, мог, но отделился от зрителей и подошел ближе. Джек тоже к нему присоединился, немного замешкавшись. – Джордж, все же знают… – начал Алекс Браун интимно. – Все эту покупку века обсуждают. Подобная шумиха была только когда Френсис Яритз за госизмену продали. Помните, да? Голливудская красавица была…Ценник озвучили под миллиард. Там я могу понять – топовая знаменитость, шикарная женщина, профессиональная соблазнительница. К тому же ее приобрел какой-то оголтелый фанат, он готов был любую сумму выложить. А вам я скажу честно: вы заплатили чудовищные деньги за кусок мертвечины. Я признаюсь, что сам сходил с ума несколько лет, и уже давно имел людей наготове, чтобы воспользоваться малейшей возможностью…И сейчас смотрю, думаю: зачем я это сделал? Оно, конечно, симпатичное, но я боюсь, что мы оба намечтали себе какого-то идеального раба, которым он не является даже в приближении. Я – потому что наблюдать мог только издалека, вы – потому что он вас так выдрессировал, что вы к нему притронуться испугались. Все только по одной причине: нам втирали, что редкий вид должен быть каким-то гребаным совершенством. На самом деле это как бутылка вина за тысячу долларов и за десять тысяч – во втором случае смесь маркетинга и самовнушения. Вы должны уже перестать заниматься ерундой с этим «особым отношением», Джордж, и поймете, что я имею ввиду. Поймете также, насколько я раскаиваюсь. И…э-эм…Джордж, мне кажется, мы можем решить все по-джентльменски, – прибавил он осторожно и прочувствованно. – Я попортил вашу собственность и готов предоставить компенсацию… или элитного раба подыскать, без опыта. Что-нибудь, что вас сможет впечатлить.