- Нет, кажется...Все как в старые добрые времена...
- Йорн, как тебе удалось «случайно» включить красный уровень?
- Мелкий меня хотел «нокаутировать», – Йорн изобразил плохо слушавшимися пальцами кавычки и прижался к Лизбет плечом и боком.
-Йорн, уверен, что удар Джона был бы гораздо менее травматичен, – покачал головой врач.
- Смотря для чего. Для моего самоуважения это было бы фатально. Если я позволяю себя бить по лицу Джорджу Бейли – есть у него такая историческая привилегия – это не подразумевает, что я позволю всему его семейству делать то же самое. Мало того, что Джон – сопляк, мало того, что я – его преподаватель, он ко всему прочему по закону не имеет права ко мне прикасаться.
-Йорн, Йорн! Не распаляйся, побереги связки, – предупредил Штайнер, косясь на отошедших в сторону охранников. – Угадай, кто по закону имеет еще меньше права прикасаться к Джону? Ты просто никому этим не делаешь жизнь проще, себе в первую очередь.
- Доктор Штайнер, жизнь существует внешняя и внутренняя. Вторая для меня имеет несомненный приоритет. Так откуда вам знать, что делает мою психическую жизнь проще: стабильный пульс или ощущение сохранности моей личностной структуры?
Штайнер некоторое время смотрел в пронзительные серые глаза Йорна и собирал медицинские принадлежности в чемоданчик. Потом предложил:
- Давай помогу подняться, если ты в состоянии, – он подставил химере руку, и, когда Йорн за него ухватился, почувствовал всю тяжесть и мощь скульптурного, гибкого тела. – Ты молодец…- шепнул он, впервые, пожалуй, оказавшись так близко лицом к лицу с химерой в момент, когда чудовище не было сковано кандалами или зафиксировано ремнями на больничной кровати. От Йорна приятно пахло дорогими восточными духами, пряными сигаретами и новой кожаной одеждой, лицо, пересеченное ровными бороздами изощренной скарификации, блестело и тускло переливалось сложными оптическими эффектами. Штайнер снова наклонился к его украшенному платиной и алмазами уху, шепнул: – Не перегибай только с Джорджем. Он может в одночасье перемениться, – после этого он прибавил уже вслух: – Йорн, я бы настоятельно рекомендовал тебе уйти с вечеринки.
- Что ж вы думаете, я получил по мозгам из-за Джона и не досмотрю спектакль? – он обнял Лизбет за плечики, чтобы меньше пошатывало. – Ты тоже так считаешь?
- Да, но ты же все решил, – ответила Лиз, смотря на него снизу вверх.
- Но ты же мне позволяешь так решить? – он оскалил клыки, но на Лиз он скалился совсем не с тем выражением, что на Джорджа или кого бы то ни было еще.
- Если тебе самочувствие позволяет, – серьезно ответила та. – При мне это первый раз случилось, я пока не пойму, насколько все плохо.
- Завтра никакого спорта, – бросил Штайнер. – Я Джорджу напишу, хотя он и сам знает.
- Спасибо, сэр, – Йорн протянул Полу Штайнеру дрожащую руку, тот пожал с каким-то сильным, но неопределенным чувством, которое Йорн не мог разгадать. То ли это была странная признательность, то ли ободрение и понимание...
Комментарий к Бал у сатаны, часть 1. Подкормите аффтара волшебным пенделем, если понравилось :))
====== Бал у сатаны, часть 2. ======
Джорджу не хотелось ни с кем общаться. Он был зол и крайне напряжен. Стоя с бокалом шампанского в руке посреди зала, в котором завершали подготовку подиума для благотворительного аукциона, он переводил взгляд то на Джона, бродившего в стороне под руку с девицей, то на темный силуэт Йорна, который стоял у стены с гигантским зеркалом, обнимая свою кожаную игрушку. Джон все время массировал с болезненной гримасой правую кисть, что вызывало у Джорджа чувство близкое к злорадству. Йорн , хоть и не терял своей танцорской осанки, прислонился лопатками к стене и в добавление к этому вцепился в девчонку, которая, казалось, заснула у него на груди. Однако присмотревшись, можно было видеть, что они незаметно переговариваются. Химера хищным волчьим взглядом сканировала снова и снова поток блестящих гостей и рабов, неспешно колыхавшийся по залам. Иногда он указывал кожаной куколке на кого-нибудь, и двое чудовищ скалились друг другу удивительно похожими улыбками. Джордж не мог ревновать Йорна к этой странной девице. Двое хоть и были словно тихие заговорщики, их теплые и нежные воркования, нельзя было сравнить с красочной, жестокой, яркой и предельно возбуждающей борьбой, которая происходила между хозяином и его сексуальным рабом. Двое забавляли Джорджа. Особенно его забавляло то, как убийца старался быть с девушкой милым, и хозяин был вовсе не против понаблюдать за их флиртом со стороны. Это была еще одна грань чудовища, и без девчонки ее бы вряд ли удалось изучить. Именно этим Джорджу и нравились гетеросексуальные парни: они представляли неисчерпаемые возможности для насильственного вскрытия табуированных сторон их сексуальности посредством дрессуры, но всегда сохраняли любовь к противоположному полу – целый дополнительный набор красочных фасеток поведения, которые они не могли проявить с Джорджем. Бейли любил наблюдать за тем, как Йорн снимает все защиты, расслабляется и успокаивается, сплетаясь с тонкими ручками с стройными маленькими ножками. И ему совершенно не требовалось самому иметь тот же эффект на химеру. Ласкать и целовать Джорджу нравилось чудовище отстраненное, напряженное, испытывающее сексуальное желание вопреки рассудку. Джордж не уставал повторять про себя, что ракшас был совершенен в этом аспекте. Но идти к желаемому результату пришлось долго – гораздо дольше чем с человеческими предшественниками. Джордж очень хорошо запомнил вечер, когда случился перелом и чудовище внутренне, кажется, признало хозяина. Джек тогда еще помогал с дрессировкой, потому что один Джордж не справлялся с агрессивным, полным негодования, непонимания, отказывающимся принять свою судьбу и мощным, как лось, рапаксом. Почти семь месяцев происходило это мучение, не лишенное, правда, для Джорджа своих приятных моментов. Йорн , наглухо запакованный в латекс и облегающую кожу, лишенный зрения с помощью непроницаемой двойной маски, опутанный щупальцами прочных ремней, больше похожий на стройную резиновую мумию, одним видом своей укрощенной силы, уязвимости и красоты вызывал у господина мучительнейшую и сладчайшую эрекцию. Джордж был непреклонен, хитроумен и опытен, он от химеры не отступал, вопреки яростному противодействию. Йорн в конце концов измотался от клетки и цепей, тем более что братья Бейли все с большей регулярностью добивались от него самого важного – насильственно вызванного сексуального возбуждения. Йорн постепенно сдал некоторые принципиальные позиции и, надев на него смирительную рубашку и латексную маску, стало возможным провести вместе с химерой приятный вечер.
К моменту, который пришел на ум Джорджу, он уже отказался от смирительной рубашки и готов был оставить только металлические трензеля во рту и уздечку, а также поставить химере линзы с непрозрачными зрачками, чтобы красивое лицо чудовища почти ничем не искажалось. Йорн говорил Джорджу, что категорически не переносит контактные линзы, но Бейли не поверил – полное «мумифицирование» он тоже поначалу не переносил, а потом привык, даже освоился как будто. Закончился эксперимент, по правде сказать, довольно неудачно. Йорн с ярко розовыми белками и заливающийся слезами представлял собой довольно отталкивающее зрелище. Пришлось химере подобрать плотно прилегающую к коже латексную полумаску, чтобы по-прежнему держать сексуального раба в темноте.
В тот вечер, Джордж помнил, Йорн был в простом черном кэтсьюте из латекса, идеально прилегавшем к химерическому делу, которое Бейли со всей внимательностью и тщательностью изучал с того момента, как после тяжелого послеоперационного периода, наконец, прижился шокер. Тяжелая крепкая сбруя прикреплялась к широкому усиленному сталью ошейнику с цепью, руки не только закованы в наручники на запястьях, но и притянуты к бокам ремнями выше локтя. Бедра тоже были стянуты вместе ремнями, на лодыжках стальные кандалы. Поверх маски – аккуратная уздечка из прочной резины удерживала трензель во рту и предохраняла маску от несанкционированного снятия. Как-то так случилось, что чудовище пребывало в неплохом настроении, вопреки обстоятельствам. Держа на коленях его голову, и любовно поглаживая, пока химера отходила после привычной процедуры сексуальной стимуляции, Джордж ощутил, что Йорн впервые почти даже разнежился у него в руках. Злой, нервный, готовый разорвать хозяина монстр наконец-то поддался тому удовольствию, которое предлагали руки Джорджа и Джека. Джек, расслабляюще массировавший химере бедра, подмигнул брату и многозначительно кивнул на лицо Йорна – тот был в приятной полудреме, невзирая даже на введенное в рот железо. Экзотическому зверю дали время немного отдохнуть, посмотрели новости, потом Джордж сказал, перебирая сильно отросшие смоляные локоны зверя:
