- Ни хрена себе! А пульт системы вообще-то у меня, – всплеснул руками Винс.

- Только попробуй, – с угрозой ответила химера. – Как бы Джордж тебе этим пультом анальную утеху не устроил, а то и не пультом, а военным спутниковым телефоном.

Далее Йорн, не обращая внимания на выкрик Винса о том, что он обязан быть в сопровождении ассистента, отправился в офис господина Бейли. Винс опять побежал за ним. Когда он его догнал, чудовище уже стукнуло в массивную дверь и, не дожидаясь приглашения, вошло в помещение, закрыв ее у Винса перед лицом. Тот поспешил надавить на ручку и с грохотом ее распахнул снова.

- Господин Бейли!

- Чего? – резко ответил тот, поднимаясь из-за письменного стола.

- Простите, он от меня сбежал...я его привел.

- Чего? – повторил Бейли с еще более брезгливой физиономией. – Ты какого хрена врываешься ко мне без стука?

- Я просто за ним. Боялся, что он что-то...

- Вообще надо уже научиться видеть, когда он “что-то”. Я сплю с ним под боком, и вроде пока живой, потому что я наблюдаю.

- Хорошо, если, что-то понадобится…

- Не понадобится. Можешь быть свободен.

Джордж имел крайне неприятную манеру время от времени срываться на подвластное ему окружение без особого повода, чтобы знали свое место. Йорн с этим сталкивался постоянно, но сейчас Джордж к нему откровенно подлизывался. Пятый день это продолжалось и держало Йорна в напряжении, потому как ему непрестанно приходилось идти на мелкие уступки, ибо Джорджа могло прорвать по новой, если он не видел, что его дипломатические усилия по отношению к бесправному рабу не приносят никаких плодов. Строго говоря, Йорн за два года безумно задолбался двадцать четыре часа в сутки анализировать невербалику, просодию и гаптику господина Бейли, в попытке выстроить наиболее эффективную линию поведения. Правда сегодня настроение у чудовища с утра было хорошее: лекарства постепенно отменяли, да и вонь от уродской выходки Бейли немного начала выветриваться, посему Йорн был в силах общаться с Джорджем любезно и где-то даже ему подыгрывать.

- Йорн, подойди сюда, хочу кое-что показать, – Джордж поманил химеру за собой, а сам подошел к обширному панорамному окну. Йорн последовал за его жестом. – С нашей стороны это не видно. Глянь, – Джордж ткнул пальцем в стекло. – Ну, ты очки-то надень, чудо.

- А на что мне надо обратить внимание? Урбанистический ландшафт, как урбанистический ландшафт, – Йорн вынул из нагрудного кармана белой рубашки свои очки в выразительной черной оправе.

- Видишь почти на горизонте изогнутая крыша сверкает? – Джордж интимно положил ему руку на плечо. Йорн присмотрелся, к горизонту, стараясь не обращать внимания на ладонь хозяина. – Это наш новый развлекательный центр. Ты, когда вблизи увидишь, обалдеешь: он просто гигантский.

- Я не ослышался? – Йорн повернул голову и взглянул на Бейли с тенью удивления.

Джордж таинственно хихикнул и провел кратко ладонью по его затылку. Химера мотнула головой и тихо рыкнула.

- Да я все привыкнуть не могу, – у чудовища в ответ рефлекторно чуть дернулось лицо, и он на долю секунды ощерил клыки. – Не злиться! – Джордж пригрозил ему пальцем. – Это очень крутой проект, сам увидишь. Интереснее всего то, что здание разделено на две части, одна из которых будет предназначена для широкой публики, а вторая – для нашей тусовки, – Джордж оскалился почти кровожадно. – Круто будет и там, и там, но у нас – сам понимаешь. Эксклюзив, который редко где-то еще можно будет найти. И точно не в таких грандиозных архитектурных декорациях. Даже Дубаи мы переплюнули. Официальное открытие запланировано через три месяца… Слушай, что-то мне закурить захотелось, – неожиданно оборвал сам себя Джордж. – Сейчас доскажу. Ты сигариллы не уважаешь? – Йорн отрицательно покачал головой. – Ну, понятно: ты – наркоман, а я – эстет, – господин Бейли отошел от химеры, вынул ящичек из письменного стола. – Составишь мне компанию? – он раскурил сигариллу, глубоко затягиваясь, потом дал зажигалку Йорну, вытянувшему сигарету из захваченной на всякий случай пачки. Собственную зажигалку ему в целях безопасности в пользование не предоставляли. В плане безопасности – глупость полнейшая, но Йорн из-за необходимости к кому-то постоянно обращаться курил, определенно, меньше, чем мог бы. – Так вот, я хочу, чтобы у Джона была в этих занятиях конкретная цель, равно как и у тебя с Дэном. На нашей закрытой вечеринке в честь открытия комплекса – извини за каламбур – будут выступать его эти любимые Пантеры или как их. Так вот, мое задание: Джон должен быть в состоянии на этой вечеринке хотя бы с одним номером вместе с группой выступить.

- Джордж, как я могу что-то гарантировать? Я понятия не имею, есть ли у Джона какие-то способности, и подозреваю, что выдающегося таланта в нем нет… – развел руками Йорн.

- Почему? – Бейли строго, но с хитрецой на него прищурился, держа сигариллу перед лицом и подпирая ладонью локоть.

- Потому что обычно выдающиеся таланты себя раньше проявляют.

- Ты во сколько начал играть?

- В двенадцать.

- Ну, это не в пять, как Моцарт…

- В три, – зачем-то автоматически поправил Йорн. – Но я и не Моцарт.

- Ну и Джон – не Моцарт! – всплеснул руками Бейли. – Тем более на ударных, по-моему, не такая хитрая наука. О чем мы спорим вообще, я не понимаю?

- О том, что интерес у самородков к предмету обычно возникает раньше. А я не хочу давать обещания, которые не смогу выполнить. К тому же я этого Дэйва ни разу не видел, мы сможем с ним вообще работать? Не удивлюсь, если он совершенно никакой в роли педагога. Так бывает, что человек сам знает, но научить ни черта не в состоянии.

- А ты сам-то «какой» в роли педагога? – хмыкнул Джордж.

- У меня в свое время получалось, но музыке я систематически никого не учил. В добавление к этому, успех мероприятия прежде всего зависит от мотивации Джона. Он может выпасть в осадок после второго занятия. К горшку он хоть приучен?

- К чему? – не понял Джордж.

- Сидеть часами и давить из себя по капле идиота он умеет? – рявкнула химера. – Или сейчас начнется, что ему скучно, медленно, неинтересно?

- Постарайся заинтересовать, – ехидно парировал Бейли.

- Это он меня должен заинтересовать, – обрубил Йорн. – Aut disce aut discede. На время занятий я – его господин, а он – личинка жука-барабанщика, которой надобно сначала отожраться, потом окуклиться, затем переварить себя, и вылезти из кокона, не исключено, что в виде все такой же личинки, только с необоснованным самомнением.

- Йорн, ты удила-то не закусывай с такими разговорами, – добродушно заметил Джордж. Йорн закусывал удила, потому что видел приятное расположение хозяина этим утром.

- À propos, насчет разговоров, – Йорн поднял многозначительно палец и сделал затяжку. – На время занятий никаких «Вы» и «юный господин Бейли, сэр». Кроме того, допускаю, что я буду несдержан в формах самовыражения. Когда мужики играют металл, они, знаете ли, самовыражаются, сэр, – со значением предупредил Йорн. – Обычно матом.

- Где ты, говоришь, музыке обучался? – Бейли прищурился на Йорна.

- В Гааге, в Королевской Консерватории. Но искусство курить, материться и драться я познавал в подворотнях западного Лондона. Подозреваю, что данную часть программы Джон уже освоил в элитных учебных заведениях за ВИП столиками, мое содействие не требуется. Впрочем, можно рассчитывать на продуктивный культурный обмен.

- Экзотический ты все-таки персонаж, Йорн, – задумчиво покачал головой Джордж. – Благодаря этому до сих пор живой, – он улыбнулся, сунул в рот сигариллу и протянул руки, чтобы поправить расстегнувшуюся шлевку на правом подвернутом рукаве у красивого чудовища. Йорн вздрогнул от неожиданности. – Что ж ты такой дерганый-то… – проворчал Бейли.

- Вы могли мне просто сказать, сэр, – ответил Йорн, отворачиваясь, как если бы у него брали кровь из вены, а он боялся посмотреть.

Джордж бросил на химеру хорошо знакомый темный, властный и желающий взгляд, прямо давая понять, что он поправляет парню одежду затем, чтобы с ним соприкоснуться, и не считает, что должен себе в подобной мелочи отказывать. Раб, конечно, получил повышение до «детоводителя», но статус шикарного диковинного зверя в контактном зоопарке Джорджа никто не собирался отменять. Джордж согласился подчиниться настоятельным рекомендациям врачебного консилиума, и избегать какое-то время излишнего физического и психологического дискомфорта для Йорна. Но он не мог допустить, чтобы зверь настолько самоопределился, что перестал даваться в руки.