Йорн как всегда кошачьим движением вскочил на середину кровати, хлопнул по матрацу, ничего не говоря, указывая, где место Лиз – подальше от Джорджа. Она присела на краешек.

- Чего ты замялась-то? – Джордж вставил в аппарат СИПАП кассету с водой, потом поднял с пола цепь и придвинулся к сидящему в нервном ожидании Йорну. Он неторопливо запер небольшой, но крепкий замок на ошейнике, помассировал ему плечи и погладил большим пальцем угол челюсти, игнорируя мелкое дрожание кожи у крыльев его носа, говорившее о с трудом сдерживаемом желании зарычать и ощерить не Бейли клыки. – Ты тоже ложись, аспид. Я же так не вижу, какую длину сделать. Если хочешь, могу три звена оставить, и будешь всю ночь радоваться жизни.

Йорн в молчании опустился на подушку, Джордж отмерил столько, сколько было минимально нужно, чтобы цепь не слишком натягивалась, и закрепил ее в специально встроенном механизме в стене, запер второй замок.

- Спокойной ночи, мальчики и девочки, – проворковал Джордж, снова гладя щеку и губы химеры тыльной стороной пальцев, провел по его кольцу в губе, которое Джорджу всегда сладостно напоминало о бесправности красивого монстра и о том, как он мог играть и манипулировать их взаимоотношениями, часто позволяя Йорну непозволительное, а потом огорошивая радикальным вторжением в его личное пространство. С тех пор, как маникюрша призналась Бейли в чувствах к химере и выразила готовность стать домашним питомцем и сексуальной игрушкой для чудовища, у Джорджа в голове крутился целый план видеоинсталляций, которые он хотел на досуге записать и смонтировать вместе с ребятами из студии. К тому же, его весьма заинтересовала динамика, которую можно было ожидать от влюбленной, на все готовой девушки и холодного, раздражительного ракшаса, который, тем не менее, заинтересовался перспективой иметь под рукой свою собственную невольницу. Джорджа занимал вопрос, до какой степени Йорн станет копировать поведение хозяина. К тому же, Бейли нешуточно заводила фантазия о двух рабах, совокупляющихся у него в ногах, отказавшись от стыда и скромности. Джордж всегда с удовольствием смотрел, как Йорн совершает половой акт. В нем прорывалось что-то неприкрыто звериное, когда он дрался, и когда трахался. Нет, он не был почти никогда груб с воспитанницами на сессиях, более того, большинство с ним в конечном итоге испытывали удовольствие, от умеренного до оргазмического, несмотря на свое незавидное положение. И все равно Джорджу каждый раз казалось, что с химерой наедине девушке должно быть крайне неуютно. Вот интересно, справятся ли эти двое со сложной художественной задачей стать эротическим украшением пентхауса? Угодят ли они друг другу? Смогут ли они заниматься сексом достаточно часто, чтобы оправдать затею? Самое главное, получится ли у них удовлетворить вкус Джорджа, который желал непринужденности, некой демонической энергии, спокойствия и страсти, взаимопонимания между половыми партнерами без любви и нежности?

Йорн лег на спину, сложив руки на груди, и вперил взгляд в белый потолок. Лизбет пристроилась рядом, повернувшись к химере спиной, начиная постепенно вникать в природу игры, которая от нее и Йорна требовалась. Йорн незаметно положил горячую тяжелую руку на ее бедро, успокоительно погладил. Он слушал шипение машины Джорджа, иногда чуть проводил пальцами по резиновой оболочке, под которой пряталась его любимая женщина, и пытался соображать, в каком направлении двигаться дальше. Голова шла кругом оттого, что туманное видение из безвозвратно потерянного прошлого грело его бок и беззвучно плакало в подушку. Пролежав так без сна до середины ночи, Йорн сам себе диагностировал состояние гипермотивации и решил, что в нем он никаких идей не сгенерирует. Он до какого-то почти отключения головы боялся, что Лизбет снова исчезнет. Он чувствовал себя Орфеем наоборот, получившим единственный на все человечество шанс вернуть себя и Эвридику оттуда, откуда никто не возвращается. Один его неловкий поворот головы – и тьма снова ее поглотит. А путь из Аида долог и тернист. Йорн осторожно повернулся на бок и обнял Лиз, с трудом засыпавшую и снова пробуждавшуюся из-за латексной маски, давившей на голову и лицо. Едва заметными почти бесшумными движениями он ослабил шнуровку сзади и постепенно, чтобы не разбудить Бейли, стянул резину. Йорн знал, что Лиз скорее всего больно и душно из-за того, что он стаскивает маску так медленно, но его девочка перетерпела.

- Все в порядке? – еле слышно шепнул он, зарываясь лицом в ее чуть влажные волосы. Она кивнула и, кажется, снова заплакала. – Я скажу, что я тебя заставил, – прошелестела химера. – Поспи хоть нормально…я знаю, что это такое… – он крепко прижал ее к себе и потихоньку поцеловал в шею. – Прорвемся… бывают пытки страшнее этой…

Лиз проснулась оттого, что сонно обнимавшая ее химера сильно вздрогнула. Лиз открыла глаза и никак не могла понять, где находится.

- Это что за самоуправство, я не понял?

- Мне надоело… – хриплый со сна голос Йорна, потом звон цепи. Йорн отнял от Лизбет руку и сел. Ей сразу стало холодно и неуютно.

- Что тебе надоело? – резко гаркнул Бейли.

- Просыпаться каждые пятнадцать минут, сэр, – отвечал Йорн.

- Перелечь ко мне тебе никто не воспрещает, – с ехидством заметил Бейли. Йорн на это ничего не ответил. Джордж освободил тем временем химеру от цепи, после чего порылся в шкафу, извлек оттуда какую-то длинную серую посыпанную белым порошком тряпку и кинул Йорну. По выражению лица химеры Лиз поняла, что это был недобрый знак. – Быстро чтобы привели себя в порядок сейчас. Ты оденешь это, а ты ему силиконом натрешь. А потом вместе перед завтраком прогуляемся.

- Ч-черт…- так, чтобы Бейли не слышал, прорычал Йорн.

- Что-то происходит? – шепнула Лиз, пока они оба чистили дорогим угольным порошком зубы.

Серая тряпка оказалась на поверку черными латексными легинсами, и Джордж, пока умывался сам, с интересом наблюдал, как Лиз растирает полироль по хлорированной резине, наглаживая чудовищу ноги, бедра и прочие интимные места (Лизбет в процессе заметила, что сквозь латекс у ее химеры проступает пирсинг в головке члена). Йорну Бейли приказал при этом стоять, уперевшись руками в стену.

- Очередная мелкая неприятность, – ответил Йорн, сплевывая черную жижу. – Надеюсь, что только у меня.

-Ну-с, пошли, голуби мои, – Бейли сковал Йорну руки за спиной, защелкнул поводок на ошейнике, взялся за цепь почти у самого кольца и повлек его за собой.

Лиз оставалось только следовать за возлюбленным, куда бы его не волокли. Йорн в принципе был достаточно спокоен, что вселяло ей надежду, но при этом несколько неуверенно то и дело поглядывал на Лиз. Бейли, казалось, был собой доволен и находился в веселом предвкушении чего-то.

Прогуляться им пришлось на три этажа ниже. Пока ехали в лифте, Джордж опять молча с таинственной улыбочкой гладил чудовищу затылок, вплетая пальцы в его вороные волосы, наскоро завязанные в конский хвост. Лиз видела Йорна с длинными волосами только на нескольких старых фотографиях времен старшей школы и первого курса в университете. Когда они познакомились, Йорн уже давно носил короткую прическу. Джордж, однако, посчитал, что идеальная длина для чудовища – до нижнего края лопаток – ему хотелось намека на что-то усмиренно-дикое, мужественное, и в то же время смутно женское. Йорн стоял с каменным лицом и старался даже в зеркале на дверях лифта не встречаться взглядом ни с Лизбет, ни с Бейли.

Следуя за Джорджем Бейли и Йорном, Лиз в конце концов оказалась в большом помещении с довольно низкими потолками, серыми некрашеными бетонными стенами, множеством каких-то отделений и перегородок, и живописным ансамблем сверкающего сталью и блестевшего кожей оборудования вполне понятного назначения. Лиз становилось все более не по себе, Йорн принимал происходящее с понимающей недоброй полуулыбкой на губах и ледяным огнем злости в красивых серых глазах.

Джордж завел его в один из мини-павильонов, указал встать на определенном месте, как раз там, где с потолка свешивалась цепь. Быстрым движением он нырнул вниз и защелкнул на лодыжках парня кандалы, после чего расстегнул браслет наручников на левой руке.