- Спать она где будет… сэр? – спросил Йорн ледяным тоном.

- С тобой.

- Занятно…

- Совершенно не занятно. Вот то, как ты на все стал реагировать, – это довольно занятно.

- Что сейчас делать, сэр?

- Сам решай. Я отдохнуть хочу, – Джордж улегся на диване.

- Пошли, – Йорн взял Лизбет под локоть и потянул за собой. Первая вспышка животной радости, которую он испытал, целуя ее, сменилась постепенно наступившим осознанием того, что им теперь предстояло пережить вместе. Как можно в этом извозиться и не возненавидеть друг друга?

Йорн молча привел Лиз в маленькую кухню, ту, которая находилась рядом с зимним садом и большой гостиной.

- Ты чего-нибудь ела? – спросил он, и ему без особого труда давалась роль холодного, разозленного до крайности, находящегося в раздраженном замешательстве чудовища.

- Нет, спасибо, я не хочу, – Лиз тоже была сама не своя.

- Йогурт хотя бы ты съешь. Садись! – резко ответила химера. Йорн открыл холодильник, нашел, тот который она любила, персиковый, перелил его в розетку из богемского стекла (Джордж запрещал есть из пластиковых упаковок) и поставил его на барную стойку вместе с длинной ложкой. Лизбет села, но Йорн положил тяжелую руку ей на шею. – Подожди, – он осмотрел ее ошейник. В нем не было предусмотрено никаких замков, он просто затягивался корсетной шнуровкой, которую Йорн быстро ослабил. – Наклони голову, я сниму.

Затем он проделал то же самое со шнуровкой на маске и помог Лиз ее стянуть. На лице у нее отпечаталось несколько полос от латексных швов. Йорн опять положил горячую ладонь на ее исхудавшую от нервов шею и неожиданно провел губами в довольно агрессивном жесте по ее коротко подстриженным волосам.

- Здесь везде камеры слежения, – прошелестел он у нее над ухом. Лиз едва заметно кивнула. Сказав это, он по-прежнему с какой-то непонятной, с трудом усмиряемой агрессией провел пальцами по ее спине, потом отпустил, обошел бар и сел напротив. После некоторого молчания опять спросил: – Чай? Я заварю.

- Да, хорошо. Не откажусь, – Лиз боролась с ощущением, что она вдруг стала бояться Йорна, в таком расположении духа Лиз его видела лишь один раз, и повод к ссоре был очень серьезным.

Йорн опять молча отошел. Он открывал у Лиз за спиной кухонные шкафчики, через пару минут закипела вода. Йорн поставил на стойку прозрачный чайник, в стеклянном чреве которого умиротворяюще колыхались чаинки, забрал опустевшую розетку и отправил в посудомоечную машину – Бейли требовал идеальной чистоты, аккуратности и гигиены. Потом он ушел куда-то на несколько минут и вернулся с зажженной сигаретой в зубах.

- Не против если я покурю? – Лиз отрицательно покачала головой. – Вляпалась ты, девочка, – произнес Йорн ледяным тоном, садясь против нее на высокий барный стул, и принялся разливать чай. – Вопрос только на черта? – он зло приосклабил клыки.

- А что, если я только о тебе и думаю? – процедила Лиз.

- Влюбилась, что ли? – бросил Йорн с очень натуральным высокомерием. – А что, если ты меня совсем не знаешь? Тот, кого ты себе воображаешь – это одно, то, кем я являюсь здесь – совсем другое. И ты решила спуститься в ад? Поселиться в сумасшедшем доме? У Сартра рассказ есть, «Комната» называется, глянь на досуге.

- Я знаю этот рассказ.

- Знаешь? – усмехнулся Йорн. – И ты думаешь, что тебе это нужно? Или у тебя уже через неделю от одного моего вида будет с-срабатывать рвотный рефлекс, девочка? Потому что слова Джорджа Бейли — это не просто грязные разговоры на сон грядущий. Мы будем трахаться каждый день у него на глазах, причем подолгу и со вкусом. Ты мне нравишься, но извини, при тех условиях, в которые я помещен, не в моих силах тебя по-джентльменски оградить. Через неделю ты будешь рыдать, и просить, чтобы бумажку, которую ты подписала, аннулировали, а через три месяца вылетишь отсюда пушечным ядром и постараешься забыть меня, как с-страшный сон.

Лизбет молча размахнулась и залепила ему по лицу. Йорн замер. Та глянула на него полыхающими адовым огнем ведьмиными глазами.

- Это что сейчас было? – процедила химера, потирая скулу, которую словно обожгло щупальцем медузы.

- Рассуждаешь много. Джордж Бейли сказал, чтобы было поменьше разговоров.

- А ты резка.

- Не надо меня недооценивать, Йорн.

Лиз спрыгнула со стула, подошла к чудовищу и обхватила его за шею. Йорн, оставаясь на своем месте, чуть сдавил ее бедра ногами и притянул к себе. Обоим хотелось просто обнять друг друга и помолчать, но останавливаться было нельзя, даже целоваться спокойно и нежно было бы подозрительно.

- Я представляю, что тут… – Лиз едва слышно шелестела, иногда отрываясь от губ чудовища. – Я даже теперь… лично знаю Джованни… – Йорн слушал, и не слушал. Он наслаждался тем, что Лиз не норовила поиграть платиновой штангой в его языке, как делали все, с кем ему пришлось целоваться в этом жутком месте. – …Я понимаю, что с тобой делают…я не могу…- она поцеловала его щеку, скулу, -…просто уйти… даже если кажется, что все безнадежно…

- Я сдохну без тебя, – шептал Йорн. – Но я не знаю, как ты сможешь… и какой в этом смысл…

- С ненавистью в сердце я это смогу…

- А вы схватываете на лету, дети мои! – раздался позади покровительственный смешок Джорджа. Лиз вздрогнула, хотела обернуться, но Йорн, видевший довольную впервые за вечер физиономию хозяина, шлепнул ее по попе и продолжил лобзания. – Это и есть, естественность, которую я хочу видеть – живые картины страсти между занятными зверьками, которые украшают мой дом, – он достал бутылку воды из холодильника, налил в стакан, понаблюдал с полминуты, прислонившись к стене, за текучими движениями двух странных блестяще черных демонов, ласкающих друг друга. – Через полчаса отбой. А все-таки тебе и впрямь не хватало мягких игрушек все это время,Йорн.

«Ледоруба мне все это время не хватало…» – подумал в ответ Йорн.

Йорн, уже хорошо зная пристрастия Джорджа, понимал, что тот хочет видеть между чудовищем и «мягкой игрушкой» примерно такую же динамику периодических вспышек ненасытной телесной страсти на фоне холодности и отчужденности, которая заводила Джорджа в его «отношениях» с красивым и опасным рабом. Йорну оказалось нетрудно себя вести холодно и даже несколько резковато с Лизбет, потому что при каждом новом шаге, вынужденно открывая перед ней детали быта в пентхаусе Бейли, он ощущал ядовитую неловкость и невольно сам покрывался иглами и защитным панцирем. Лиз старалась не показывать своих чувств ни Йорну, ни, тем более, его владельцу, и от непроницаемости ее поведения Йорну становилось только хуже. Они, конечно, многое успели уже друг другу наобещать, только откуда им ведомо, что они в состоянии обещанное выполнить?

- Ляжешь с ним, – бросил Джордж, уходя в ванную. – Маска на тумбочке.

Йорн мельком посмотрел на маску с креплениями для повязки на глаза и кляпа.

- Сэр, – хрипло крикнул Джорджу вдогонку Йорн.

- Чего опять тебе не нравится?

- Вы уверены, что кляп прямо сразу – это хорошая идея? Я вообще поспать хотел.

- Так это ж не для тебя кляп, в чем проблема-то? – поднял брови Джордж.

- А вам хорошо спалось, когда я был первый раз…

- Ну, это детские игры по сравнению с твоим бондажом.

- Я и сам немного покрепче девчонки буду. Если мне позволено это сказать, я не настроен кувыркаться всю ночь ни в одном из смыслов этого слова. В любом случае, если я спать не буду, вы не будете тоже.

Джордж пожевал губами. Последняя неделя с чудовищем и его бессонницей действительно выдалась довольно утомительной.

- Ладно. Сразу не будем. Но маску что бы надела. Ты сегодня без наручников, если захочешь кого-то придушить, у тебя есть объект, – он неприятно посмеялся. – Но цепь сделаю короткую, – Джордж имел ввиду цепь на ошейнике, которой Йорна приковывали к стене.

- Хорошо, сэр.

После того, как господин Бейли совершил вечернее омовение, Йорн выдал Лизбет зубную щетку и полотенце, помог ей снять резиновый корсаж и обувь, после чего она смогла забраться в ванную в латексе и смыть с костюма мелкие частички домашней пыли, которые на него за вечер успели налипнуть. Далее Йорн намекнул Лиз, чтобы она побыла с ним в ванной, пока он сам переодевается и моется. Она, конечно, заметила, что Йорн старается не показывать ей то, что у него под брюками и на спине. Он и раньше не очень любил демонстрировать себя полностью обнаженным, по крайней мере, никогда не расхаживал так по дому, хотя стесняться ему было нечего кроме, если только красивой, но крайне необычной искусственной обсидиановой кожи. Сейчас он определенно не хотел показывать изрезанные лазером ноги и задницу с «роботическими» швами. Помывшись, Йорн опять испытал неловкость оттого, что ему сегодня была, очевидно, позволена максимальная свобода и от железа, и от латекса, в то время, как Лиз придется носить резину большую часть времени. Подготовка у нее определенная, конечно, имелась, не поспоришь. Однако, одно дело, когда ты залезаешь в латекс по собственной воле, а другое, когда тебя в него запихивают насильственно.