- Я здесь для того, чтобы выяснить, что узнал этот бледнолицый, Маркетт ткнул пальцем в сторону Джонни, - и отговорить свой народ от бессмысленного кровопролития.

Кровь предков оказалась сильнее европейского воспитания и образования. Маркетт Хеллер и Пол П. Кивис медленно кружили друг подле друга, выбирая удобный момент для нападения. Маркетт сжимал в руке длинный нож с узким лезвием, Кивис был вооружен каменным томагавком. Обычно индейцы миролюбивы и дружелюбны, но в ярости они не останавливаются ни перед чем.

Но барабанный бой не дал убийству совершиться.

Это было второе послание Мичабу, угрожавшее смертью всем обитателям Норт-Вудс. Док Сэвидж слышал его, выходя из штольни.

На лице Пола П. Кивиса не дрогнул ни один мускул, в то время как Маркетт сильно побледнел. Поскольку зачинщиком стычки был именно метис, все с облегчением вздохнули, поняв, что после сообщения барабанов все обвинения Хеллера потеряли свою силу. Маркетт, словно в забытьи, медленно переводил текст сообщения на английский язык.

- Мичабу разгневан на обитателей лесов, - глухо рокотали барабаны. Мичабу приговорил Дока Сэвиджа к смерти, но узнал о том, что кто-то осмелился вмешаться в его дела и убил бронзового человека. Великий Дух недоволен этим. Однажды бронзовый человек защитил наших западных собратьев от произвола белых людей, которые хотели отнять у них земли, богатые нефтью. Сэвидж не должен был погибнуть бесславной смертью от руки недостойного. Теперь гнев Мичабу падет на всех остальных. Еёли бронзовый человек мертв, Томагавки Дьявола отомстят его убийцам. Док был верен Мичабу, создателю всего сущего...

На этом сообщение не заканчивалось. Барабаны несколько раз повторили имя Дока Сэвиджа на своем рокочущем языке и умолкли.

В том, что произошло в дальнейшем, было повинно то, что к Джонни понемногу стала возвращаться память.

Услышав несколько раз повторенное Маркеттом имя бронзового человека, геолог поднялся на ноги. Он беззвучно шевелил губами, словно силился произнести какую-то фразу, но не мог вспомнить, какую именно.

Джонни начал испытывать необычное беспокойство.

Сделав шаг вперед, геолог наткнулся на стул, споткнулся и упал.

Когда Джонни поднялся с пола, потирая ушибленную голову, все обратили внимание на то, что его взгляд снова стал осмысленным.

- Экстремальное непредиктабельное обстоятельство, - сказал Джонни. По-моему, я вспомнил.

Игор Лаконнен изумленно воскликнул и широко улыбнулся. Маркетт очнулся от оцепенения и моментально забыл о своей ссоре с Кивисом. Айрис бросилась к геологу. Судя по всему, после падения мыслительный аппарат геолога снова начал работать как положено.

В этот момент в конторке неожиданно погас свет и в темноте послышалась приглушенная возня.

Когда лампа загорелась вновь, Уильяма Харпера Литтлджона в комнате уже не было. Кто-то ухитрился похитить его несмотря на то, что в комнате было еще трое взрослых людей кроме самого Джонни.

Геолог пришел в несказанную ярость. Он плохо помнил события, происшедшие после того, как он утратил память. У Джонни осталось лишь смутное воспоминание о том, что с ним произошло что-то неладное.

Но стоило геологу подумать о том, что кто-то похитил его из ярко освещенной комнаты, наполненной людьми, в тот самый момент, когда память наконец вернулась к нему, его отчаянию не было границ. Через мгновение после того, как погас свет, чья-то рука стальным захватом сдавила его плечи, другая зажала рот. Джонни почувствовал, что кто-то поднимает его в воздух, словно мешок с мукой. Так началось его путешествие верхом по ночному лесу.

Когда через несколько сотен ярдов неведомый похититель осторожно опустил свою жертву на землю, настроение Джонни оставалось все таким же мрачным.

- Что за непростительную дерзость вы себе позволяете, - захлебываясь, закричал геолог. - Что за возмути...

Вдруг Литтлджон замолчал.

- Док! - воскликнул он спустя минуту. - Как ты здесь оказался?

О сильном изумлении геолога свидетельствовало то обстоятельство, что количество длинных слов в его речи резко сократилось. Док ответил, как всегда, спокойно и лаконично:

- Мне пришлось забрать тебя из конторки. Мы должны попробовать спасти Оранга, Шпига и Ренни.

С этими словами он исчез в темноте между деревьями. Литтлджон последовал за ним. Геологу не терпелось поделиться с бронзовым человеком своим открытием.

- Док, я узнал нечто важное.

- Даже у деревьев могут быть уши, Джонни! Подожди с рассказом до тех пор, пока не освободим друзей. Я знаю, что Оранг снова попал в плен, когда спешил на помощь Шпигу и Ренни. Нам нужно торопиться.

Через несколько минут Литтлджон убедился в том, что при передвижении с такой скоростью у него не остается сил даже для того, чтобы просто открыть рот.

Оранг и Шпиг были привязаны к вкопанным в землю столбам, которые находились на расстоянии меньше шести футов друг от друга. Тем не менее, на этот раз два вечных спорщика не перемолвились ни словом, хотя после возвращения Оранга прошло уже больше часа.

Причиной было то, что у них появился серьезный повод для скорби. Известие о смерти Длинного Тома полностью вывело друзей из душевного равновесия.

Время от времени Ренни, привязанный к третьему столбу, качал головой и начинал что-то бормотать. По его щекам катились капли пота.

- Японский бог! - восклицал инженер. - Подумать только, Длинный Том убит. Звучит абсолютно неправдоподобно.

Самым несчастным из всех троих казался Оранг.

Химик на чем свет стоит проклинал себя и свое знание оджибвейского языка. Захватив в плен Оранга, индейцы отвели его в свой лагерь, состоявший из нескольких берестяных хижин, и привязали к свободному столбу рядом с Ренни и Шпигом. Вскоре в лагерь вбежал запыхавшийся гонец с донесением о гибели Длинного Тома. Так как он доложил об этом на языке оджибвеев, Ренни и Шпиг еще долго не узнали бы о смерти своего товарища, если бы не Оранг. Поэтому химик чувствовал себя виноватым.

В ночном полумраке лагерь представлял собой зловещее зрелище. Посередине площадки ярко пылали три больших костра. Красные отсветы пламени играли на лицах пританцовывающих индейцев. Еще год назад никому из них даже не пришло бы в голову раскрасить свое лицо боевыми красками. Но теперь все было подругому.

Краснокожие рабочие рудника, летом не вылезавшие из джинсовых комбинезонов, а зимой из спецовок лесорубов, теперь облачились в звериные шкуры и головные уборы из перьев, вспомнив обычаи предков.

Причиной того, что индейцы отказались от достижений современной цивилизации, был страх. Именно страх искажал время от времени лица индейцев, круживших вокруг костров и старательно повторявших движения ритуального танца.

Оранг склонил голову набок и стал прислушиваться, пытаясь уловить смысл реплик, которыми краснокожие время от времени обменивались между собой.

- Иесофат! - изумленно воскликнул химик. - Эти дети лесов боятся своего собственного бога. Они говорят, что Томагавки не поддаются никакому контролю.

- Ты прочел мои мысли, - отозвался Ренни. - Когда я последний раз видел Дока, он говорил мне, что именно это и ставит его в тупик.

- Ну, если даже Док не может здесь разобраться, я даже не стану пробовать, - включился в разговор Шпиг. - Лучше мы...

Продолжить свою мысль Шпигу помешали оживленные крики индейцев. Одновременно темп барабанного боя ускорился. Видимо, индейцам было ведомо не только чувство страха, но и чувство голода.

- Это пиршественный танец, - объяснил Оранг. - Сейчас они займутся приготовлением пищи.

За пределами площадки послышался какой-то шум.

Оранг бросил взгляд в том направлении, и от его спокойствия не осталось ни малейшего следа. Химик стал дергаться и кричать, обильно уснащая свою речь словами, которые когда-то обещал своей матери никогда больше не произносить.

На площадке появились четыре индейца. Они с торжественным видом несли длинный шест, к которому был привязан за передние и задние ноги Хабеас Корпус, ручной поросенок Оранга.