Куда бежать девушка не знала. Эту часть лаборатории она помнила плохо и шла, полагаясь лишь на внутреннее чутье, надеясь, что ей удастся выбраться живой. Все коридоры были одинаковы, Саша постоянно сбивалась, путалась. Она боялась, что ее побег обнаружат; здесь она была зверем, загнанным в угол, и могла рассчитывать только на себя. От каждого шороха ее сердце уходило в пятки, руки начинали предательски трястись. Кравцова не понимала, почему в коридорах так пусто: охрана отсутствовала, как будто ей специально давали возможность уйти. Или с ней хотят поиграться перед тем, как убить? Вдруг послышался какой-то шум, доносящийся с конца коридора, куда как раз и направлялась беглянка. Саша поняла – нужно бежать, причем быстро. Что бы ни происходило, ее могли поймать. Девушка быстро кинулась по коридору и свернула за угол, но не успела пройти и метр, как увидела тени людей, которые к ней приближались. Александра завертела головой, пытаясь найти укрытие, и ее взгляд упал на находящуюся прямо перед ней дверь. Долго не раздумывая, Саша аккуратно начала открывать ее и проходить спиной внутрь, стараясь как можно тише закрыть за собой створки. Стоило девушке пойти дальше, как ей в голову уперлось дуло пистолета. Земля моментально ушла из-под ног, руки задрожали, и единственная мысль, которая пронеслась в ее голове, была: «Неужели это конец?». В этот момент вся жизнь пронеслась перед глазами, вспомнилось все плохое и все хорошее. Кравцова поняла, что проиграла; все было зря, смерть многих была напрасной. И сейчас, стоя на краю жизни и смерти, она подумала: «Если умирать, то только смотря смерти в лицо!». Александра вскинулась, и ее глаза расширились от удивления. Перед ней стоял Виктор Поляков, который наставлял на нее пистолет, а позади него – напуганные до ужаса Авдеев с ребенком на руках и Максим с Лизой.
– Александра Викторовна? Что вы тут делаете? Что с вами случилось? – опуская пистолет, с беспокойством начал расспрос Виктор. Оно и понятно, девушка находилась не в лучшем состоянии: в больничном коротком халате, с синяками по всему телу, она еле стояла на ногах.
– Это долгая история, Виктор Николаевич. Смотрю, вам тоже есть, что рассказать, – Саша поняла, что Поляков оказался здесь не случайно. Скорее всего, его тоже удерживали насильно, но как тут очутились дети? Столько вопросов, на которые нужны ответы, однако сейчас не до того. Нужно было выбираться немедленно.
– Да, – ответил мужчина. – Поговорим, когда вырвемся отсюда. Нужно уходить, быстро! – скомандовал он и открыл дверь, пропуская всех вперед. Шаги в коридоре стихи. Все вместе они побежали к лифту, который, как оказалось, находился не так далеко. Повезло, что хоть кто-то знал, как выбраться из этого места! «Неужели весь этот кошмар закончится, и мы уйдем живыми?». Просто не верилось. Глаза всех присутствующих засияли от облегчения. Но, к сожалению, продлилось оно не долго. Стоило маленькой компании спуститься в подземелье, как раздался чудовищный взрыв. Они еле сумели ухватится за стены, чтобы удержаться на ногах и не упасть. Взрывы на этом не прекратились, их становилось все больше. Начался обвал, с потолка посыпались, заваливая проход, камни. Оставаться на месте было опасно, учителя и ребята ринулась к камину, который являлся выходом из подземелья, однако летящие сверху обломки могли с легкостью кого-нибудь задеть и убить.
– Дальше идти опасно, быстро сюда!
Виктор увидел колонны уже рядом с выходом; их толком не коснулось повреждение, поэтому за ними можно было укрыться. Поляков потянул Сашу за руку и спрятался, вместе с Авдеевым с друзьями и ребенком, следом за ней. Все только успели накрыть голову руками, как раздался самый мощный взрыв: камни полетели в разные стороны, попадая по рукам, поднялась жуткая пыль, дышать стало невозможно, и на миг показалось, что это конец.
========== Часть 19. Жизнь после смерти. ==========
Кто бы мог подумать, что маленькая пробирка с желтой водичкой способна раз и навсегда изменить наши жизни, превратить их в сущий кошмар, заставить упорно бороться за существование… До этого момента, наверное, никто не ценил жизнь так сильно, как сейчас. Сейчас все изменилось: реальность поместила нас в жесткие рамки, и мы были вынуждены мириться с этим. Единственной целью стало спасение собственной шкуры, каждый был готов пойти на все, сделать что угодно, лишь бы выжить: предать, обмануть, даже убить. Обстоятельства изменили каждого из нас, раскрыли истинную сущность, показали, кто на самом деле друг, а кто враг. Никто не знал, что уготовила судьба, суждено ли нам спастись. Но в одном мы были уверены – как раньше больше не будет, ничего уже не станет прежним. И единственное, что остается, это надежда. Надежда на то, что однажды весь этот кошмар закончится.
Я до сих пор не могу поверить в то, что нам удалось выбраться из подземелья живыми. Честно признаться, я думала, что мы погибнем. Взрывы застали нас врасплох. Никто не знал, откуда они взялись, кто их устроил, но, что бы там ни было, лаборатория оказалась полностью уничтожена. От нее не осталось ничего живого, как, скорее всего, и от тех, кто на тот момент находился внутри. Когда мы выбрались, первой мыслью было: неужели этот кошмар наконец-то закончился? «Ингрид» уничтожена, не будет больше ужасных опытов, экспериментов, невинных смертей. Все наладится и станет лучше, люди смогут вдохнуть полной грудью, в жизни каждого снова засветит солнце. Но радужные мечты и мысли так и не сбылись. Ведь если взглянуть правде в глаза, то это был далеко не конец. Та пробирка с вирусом, о которой говорил Вадим, разбилась на глазах у Воронцова буквально перед нашим возвращением. Инфекция уже распространилась по школе, и любой мог быть заражен. Ждать было нельзя; немедля ни минуты, Виктор объявил тревогу, нужно было быстрее выбираться отсюда, спасать детей и самих себя. Школу окутала паника, никто не понимал, что происходит. Все пытались выбежать на улицу, толкая друг друга, бросая на ходу вещи, рюкзаки, еду. Дети начали плакать, и никто не мог их успокоить, ведь даже на лицах взрослых читались ужас и страх. В дикой спешке нам все же удалось покинуть стены школы. В эти минуты жизнь в «Логосе» будто остановилась. Уходя, я смотрела на нее полными ненависти глазами. За то время, что я провела тут, я пережила многое, и плохое, и хорошее, но сейчас в моей душе поселилась боль и одновременно ненависть, особенно после последних событий. На минуту я задумалась о Вадиме. Где он? Что с ним? Жив ли он? Мне вдруг захотелось вернуться обратно в те коридоры и найти его, даже рискуя собственной жизнью, однако я стояла, можно сказать, на пороге смерти: чем дольше находилась здесь, тем больше возникал шанс заразиться, поэтому, более не теряя времени, я вернулась к Виктору и другим преподавателям.
Вскоре, когда мы пытались добраться до трассы, ведущей в город, наш путь преградили военные, которые объявили эту зону зараженной территорией и поместили нас на карантин, заставив вернуться обратно в школу и ждать дальнейших указаний там. В случае нашего неповиновения им был дан приказ стрелять на поражение. Я сразу поняла – тут что-то нечисто. Очень уж быстро они отреагировали, да и лица у некоторых были слишком знакомыми… Почему-то мое сердце подсказывало, что это связано с остатками «Ингрид» и ничем хорошим дело не закончится. В любом случае, нам не оставалось ничего, кроме как пойти обратно в школу, навстречу своей смерти.
После того, как мы вернулись, буквально через несколько часов Анна обнаружила первого зараженного – четвероклассника Матвея. Сначала он просто кашлял кровью, затем его состояние ухудшилось. В страхе, что Матвей станет угрозой заражения других детей, было принято решение поместить его в изолятор, который смог бы сдерживать инфекцию. С каждым часом состояние мальчика ухудшалось, никакие лекарства не помогали. Никто не знал, что делать и как помочь ему. Единственным шансом на спасение являлась вакцина, которая, как выяснилась, должна находиться под завалами лаборатории, но чтобы туда добраться было необходимо прочистить дорогу на нижний уровень.
