— Потому что я из другого времени и другого места.

Он хватает меня за грудь, гладит большим пальцем соски.

— Ты ведь чувствуешь, что находишься здесь и сейчас.

Я накрываю своей ладонью его руку.

— Но… меня здесь нет. И всё, что происходит сейчас, не стоит продолжать делать дальше.

— Что бы там ни было, — с безрадостным смехом твердит Джонни, — какое для тебя это имеет значение?

— Я не знаю.

— Но ты это делаешь, — произносит он. — Я люблю тебя, Эмм. И я очень хочу быть с тобой.

— Ты будешь со мной, — по моим щекам текут слёзы. На языке ощущается вкус соли. — Мы будем вместе. Но не здесь. И не сейчас.

— А когда тогда?

— В будущем, — это слова безумца, но он не отшатывается. — Я из будущего. Я сумасшедшая. Вы все здесь лишь то, что я выдумала.

— Всё равно оставайся, — говорит Джонни.

Я пробую проснуться ещё раз. Не получается. Пытаюсь что-нибудь изменить. Комната. Его нахмуренный лоб вызывает улыбку. Есть только один способ.

— Ну, ладно, — соглашаюсь я. — Загляну на минутку в сад.

Я хоть когда-нибудь кого-нибудь сделала счастливым? Джонни обнимает меня. Целует. Сияет и берёт меня за руку. Вместе мы спускаемся по лестнице к задней двери и выходим в сад. Он держит меня за руку и представляет людям, чьи имена мне знакомы, хотя я не узнаю их лиц. Он целует меня на виду у всех, приносит мне выпить, и я немного пьянею.

Время летит. Наступает вечер. Праздник идёт своим чередом. Вижу какую-то парочку, которая занимается любовью в бассейне, как Джонни и говорил. Вижу людей, которые курят гашиш. Кое-кто колется, но я быстро отворачиваюсь. Вид иголок в их венах — зрелище не для слабонервных.

Я многое вижу на этой вечеринке, но куда бы ни пошла, мой взгляд везде натыкается на Джонни.

Вроде бы раньше моё присутствие здесь занимало гораздо меньше времени. Наверное, что-то пошло не так, наверное, я сама позаботилась об этом. Другого выбора у меня нет, я очень хочу выбраться отсюда. Но меня медленно одолевает страх, что я никогда не найду обратную дорогу.

Люди разговаривают со мной, я отвечаю. Если они держат меня за пьяную, то лишь потому, что я слегка запинаюсь. У меня немного шатающаяся походка. Джонни стоит у противоположного края бассейна. Он смотрит на меня, в его взгляде лёгкое беспокойство. Молодая женщина в коротком топике, в котором её грудь выглядит, как арбузы, безуспешно пытается привлечь его внимание.

У меня немного плывёт в глазах, будто земля пытается повернуться. Я не могу проснуться. Беру какой-то бокал и отпиваю глоток, чего в реальной жизни никогда бы не сделала. Напиток огнём обжигает моё горло.

Я вламываюсь через заднюю дверь на кухню. Там Эд. Глаза вытаращены, рот открыт.

— Вот, дерьмо. Ты откуда взялась?

— Оттуда, — мой взгляд направлен на бутылку, стоящую перед ним. Сигарета. Наркотик. Блокнот.

Всё, как в последний раз, только бутылка почти пуста, пепельница переполнена, а наркотик закачан через последнюю чистую иглу. Я моргаю и поворачиваюсь к раковине, чтобы плеснуть в лицо холодной водой. В прошлый раз было так же.

— Чёрте что, — произносит Эд. — Ты была, потом ушла. Что это значит? Что, чёрт возьми, это значит?

— Может быть, ты под кайфом, — говорю я вязким, как мёд, голосом. — Может быть, сошёл с ума.

— Я сумасшедший, — соглашается Эд.

Мы смотрим друг на друга через кухню. Между нами вспыхивает искра. По крайней мере, я так думаю. Хотя нет. Это что-то другое. Что-то незримое наваливается меня, раздражает желудок, будто верёвками стягивает. Я вздрагиваю.

— Чертовски сумасшедший, — бормочет Эд. — Ты была, потом тебя не стало. Ты знаешь, что я написал про тебя стихотворение, Эмм?

— Да, ты мне об этом говорил.

— Тебе оно не понравилось. Не произвело впечатления.

У меня подкашиваются ноги. Я падаю на колени, прямо на кухонный пол. С силой ударяюсь ими о линолеум. Упираюсь ладонями в пол и задаюсь вопросом, в действительности ли я сейчас упала. Меня рвёт. Падаю в обморок? Как я могу упасть в обморок, если и так уже нахожусь без сознания?

— Вот дерьмо! — доносится до меня голос Эда.

Я закрываю глаза.

Земля под ногами ходит ходуном.

Затем внезапно оказываюсь в своей постели. Одна. Я открыла глаза, прищурилась, как сквозь туман, проявились контуры лица Джонни. Он держал меня за плечи и тряс.

— Эмм! — закричал он, когда я сконцентрировала на нём взгляд. — Что, чёрт возьми, ты делаешь?

— Она только попробовала… — начала было Джен, потирая глаза.

Джонни бросил на неё злой взгляд и притянул меня к себе.

— На редкость идиотская затея.

Джен казалась напуганной.

— С ней всё в порядке?

— Со мной всё хорошо, Джонни. Правда, — я слегка отодвинулась, чтобы получить доступ к воздуху. — Честно. Успокойся.

Он взял моё лицо в свои руки, посмотрел мне в глаза, и сдавленным голосом сказал Джен:

— Думаю, тебе лучше уйти.

Подруга слегка сжала моё плечо и ушла.

— Я тебе позвоню.

— Да, хорошо.

Я слишком устала, чтобы вставать, оказывать сопротивление Джонни, и провожать Джен. Поэтому просто свернулась калачиком рядом с ним. Я знала, что подруга меня поймёт.

Когда она ушла, Джонни поцеловал меня. Он всё ещё держал мой лицо в своих ладонях. И снова смотрел мне в глаза.

— Что, чёрт возьми, ты делала?

— Я пыталась понять, могу ли контролировать приступ, — прошептала я. Мне было стыдно, и я ненавидела себя за это.

Мужчина тяжело дышал и дрожал. На его лице были написаны чувства, такие глубокие, что даже я смогла их прочитать.

— И как? Можешь?

— По-видимому, нет, — уныло произнесла я.

Джонни покачал головой.

— Не делай так больше.

В раздражении я отвернулась от него.

— И чего же ты хочешь? Чтобы я делала только то, что скажешь ты?

— Нет, Эмм, — Джонни аккуратно повернул мою голову, чтобы я могла видеть его лицо. — Я не хочу снова потерять тебя.

Глава 25

Ощущения, будто во мне что-то сломалось, не обязательно являлись предвестником плохих событий. Мой мозг метался между сознанием и сном, казалось, что он восстанавливался, хотя это и не совсем верно. Я не настолько глупа, чтобы уверовать, что всё вернётся на круги своя. Сегодняшнее моё состояние хуже давнишнего, но лучше вчерашнего.

В течение недели, когда Джонни преданно за мной ухаживал, у меня не раз появлялось желание прибить его, но, благодаря ему, я не возвращалась в темноту. Неделя прошла с ясной головой. Потом ещё одна. В конце месяца в воздухе запахло весной, а в моих снах перестал появляться Джонни тогдашний.

Я договорилась о приёме с доктором Гордон, якобы для моей ежегодной профилактики, и позволила ей провести другие обследования, включая КТ (прим. пер.: КТ — компьютерная томография). Когда мне предложили томографию, я не протестовала. Мы поговорили о вечере в больнице и вариантах лечения. Она бы с удовольствием выписала мне ещё и таблетки от эпилептических припадков, но я от них отказалась.

— У меня уже и так голова распухла от мыслей, что надо не забыть принять таблетку. Вторая — это уже слишком.

Доктор Гордон покачала головой.

— Вы уверены, что не хотите поменять противозачаточные таблетки на средства, которые проще применять?

Я засмеялась. Наверное, сидя в тонкой рубашке в гинекологическом кресле, и хохоча во всё горло, я очень странно выглядела.

— Нет. Всё в порядке. У меня сейчас прочные отношения, а не меняющиеся партнёры, которых интересует только удовольствие. И мы пользуемся презервативами. Думаю, лучше поговорить о болезнях, передающихся половым путём, и закрыть эту тему. Кроме того, у него была вазэктомия (прим. пер.: вазэктомия — хирургическая операция, во время которой производится перевязка или удаление фрагмента семявыносящих протоков у мужчин).

Доктор Гордон улыбнулась.

— Похоже, у вас всё под контролем.