- Поиски моего мужа родителям пришлось отложить, так как Маркус сделал предложение Эвелин. Мы всегда были близки с твоей матерью, но после нашей ссоры с отцом она отдалилась, полностью поддерживая сторону отца. А после свадьбы началась семейная жизнь, она переехала в новый дом и мы стали редко видеться. После свадьбе отец вспомнил про меня и начал воплощать свои обещания в действие. Когда Эвелин сообщила, что беременна, отец к этому времени нашел мне будущего мужа, договорившись обо всем с его семьей. Раньше помолвка длилась дольше, чем сейчас принято в нашем обществе, не меньше пяти месяцев. Свадьбу запланировали на весну следующего года, но когда в феврале родился ты, дата немного сдвинулась. Маркус был на седьмом небе от счастья – родился долгожданный наследник. А вот Эвелин сильно нервничала, она боялась, что не справиться с маленьким ребенком, поэтому на первое время они переехали к нам. Ты был самым спокойным младенцем, которого я видела, очень редко капризничал. – Эрин улыбнулась, а Тобиас почему-то снова почувствовал неловкость. – День моей свадьбы приближался, и мы с Томасом решили, что нужно что-то делать. Других вариантов кроме побега не было. За месяц до свадьбы мы сбежали к родителям Тома в Женеву. Я надеялась, что моя семья поймет и простит меня. Со временем. Но, этого не случилось. Я пыталась наладить с ними контакт, когда забеременела, написала огромное количество писем матери, но в ответ ничего. А после рождения Джонатана, я начала писать Эвелин, наивно полагая, что она хотя бы прочитывает письма. Как глупо… - последняя фраза была сказана шепотом.

Сказать, что Тобиас был в шоке, значит, ничего не сказать. Он не мог понять, как родители могут просто отказаться от ребенка? Не интересуясь, что с ним, жив ли он, в конце концов?! Он не знал своих бабушку и дедушку, они умерли, когда Тобиасу не было и пяти. Но, он знал свою мать. По крайней мере, думал, что знал. Да, Эвелин бывает местами чересчур навязчивой, а местами так, будто незнакома с чувством такта. Но такого, он не ожидал. Она могла не общаться с сестрой, это ее дело, но скрыть от него и Джона ее существование, она не имела права. Хотя, Тобиас догадывался о причине этого. Эвелин просто «огородила» семью от недостойных родственников. А возможно, ей просто было стыдно за сестру. Очень в духе Эвелин.

Мужчина еще немного посидел в тишине, пытаясь запомнить всю историю в подробностях, а затем, прочистив горло уже, наверное, в сотый раз за вечер, спросил:

- У вас есть дети?

- Да, у нас есть дочь Эмили. – кивков головы она указала на фотографию на каминной полке, на которой в обнимку стояли молодая девушка со светлыми волосам и молодой человек. – Она живет в Берне вместе со своим мужем Кевином. Они поженились два года назад. Детей заводить не спешат, так как любят путешествовать. – улыбнулась Эрин. Тобиас понял, что эта тема часто обсуждаемая. – Они приедут к нам через пару недель на день рождение Тома. И, если ты не против, я бы могла вас…познакомить. – смущенно закончила она.

Тобиас снова кивнул. Наверняка, ему будет так же неловко, как и сейчас, но это не станет препятствием для знакомства с кузиной. Он очень хотел узнать своих «потерянных» родственников.

- Ну, теперь, может, ты расскажешь что-нибудь? – осторожно спросила Эрин, боясь спугнуть племянника настойчивостью.

Тобиас молчал пару минут, а затем все рассказал. Всё. Про непростые отношения с родителями, про Джоанну, которая частенько заменяла ему мать, про Джона с которым не получалось долгое время найти контакт, про Трис. Про себя и Трис. Он боялся реакции тети, но промолчать он не мог. За эти пару часов разговора с ней, Тобиас убедился в том, что более мудрую женщину он никогда не встречал. А еще он почему-то надеялся, что она, как никто другой, должна понять его.

И она поняла. Но, разумеется не сразу.

- Тобиас, - едва слышно начала она, - я не понимаю…Как же так? Она…она ведь супруга твоего родного брата… - в голосе не было осуждения, которого он боялся. Лишь чистое непонимание.

И Тобиас привел единственный аргумент, который у него был:

- Я люблю её. Я не предполагал, что можно быть настолько зависимым от кого-то. С Лорен был иначе, только сейчас я это понимаю. Было уважение, привязанность и спокойное будущее, если бы не некоторые обстоятельства. Но Трис, она не похожа, ни на кого. Она такая живая и настоящая, как луч света в нашем «сером» обществе. С приездом в наш дом, она изменила меня. Разбудила, встряхнула, вытащила из того кокона, в котором я сидел после развода. Я никогда не был к ней равнодушен. Даже с самого начала это была неприязнь, она мне не нравилась. Но никогда не было равнодушия. И, как бы я не хотел, как не пытался «вытянуть» её из себя, я не смог. Она – лучшее, что произошло со мной в этой жизни. – закончил он, удивляясь своему откровению.

И только после этого Эрин поняла.

*

Тобиас решил не беспокоить мистера Смита, и вызвал в аэропорт такси. В последнее время он не чувствовал себя спокойно и уверенно, как сейчас. За это он был благодарен Эрин. После ночного разговора женщина смогла отговорить Тобиаса от затеи, отправится в гостиницу. Оставшуюся ночь они не спали, так как каждый обрабатывал только что полученную информацию. А на утро, Эрин предложила единственное, на ее взгляд, верное решение в сложившейся ситуации. Они с Трис должны бежать, через три дня. За это время он успеет все подготовить. Они улетят сюда, в Валенштадт. Эрин и Томас помогут. Это единственный выход. В Швейцарии их никто не будет искать. Теперь нужно рассказать обо всем Трис и надеяться, что она нормально воспримет такой скорый побег.

Машина остановилась у особняка Итонов. Тобиас расплатился с таксистом, взял небольшую сумку с заднего сидения и не спеша направился к дому. Время показывало почти девять, и мужчина надеялся, что трапеза уже закончилась, и гостиная будет пуста. Зайдя в дом, он оставил сумку в прихожей. Стараясь не шуметь, двинулся в гостиную, и застыл, не сделав и пары шагов. На него слегка удивленно смотрели две пары глаз – Натали и Эндрю Прайор.

Тобиас опешил. Что он пропустил? По какой причине родители Трис прилетели в Чикаго в начале рабочей недели?

Он не успел поздороваться ни с ними, ни с родителями, которые сидели напротив четы Прайор, так как был заключен в неожиданные объятья.

- Тобиас! – воскликнул Джон, сжимая брата обеими руками. – Наконец-то! Где ты был? У нас потрясающая новость!

Джон был очень воодушевлен. Новость действительно должна была быть потрясающей, раз для этого прилетели Прайоры.

- Позже расскажу. Лучше ты поделись вашей потрясающей новостью. – без энтузиазма ответил Тобиас.

Честно говоря, он устал, как морально – разговор с Эрин, так и физически – восемнадцать часов в самолете. Поэтому сейчас ему больше всего хотелось, закончить с формальностями и уйти спать. Даже разговор с Трис он готов был отложить до завтра.

- Что ж, в ближайшем будущем тебе придется сменить вечно угрюмое лицо на маску клоуна. – рассмеялся Джонатан. - Поздравляю! Скоро у тебя родится племянник!

На его лице читалось искреннее непонимание. Он переводил взгляд он родителей к Джону несколько раз, прежде чем увидел ее в боковом кресле. Она смотрела на него огромными, полными страха глазами. И тут до него дошел смысл слов Джона. Трис увидела это по глазам, они изменились. В одно мгновение, будто кто-то нажал выключатель и его глаза вдруг стали пустыми. Обреченными. Равнодушными. И он отвел взгляд. Она слышала, как он, слишком радостно поздравлял Джона, своих и ее родителей, а потом подошел к ней. Она поднялась на встречу его вытянутой руки, пытаясь поймать его взгляд. Но бесполезно, он не смотрел.

Тобиас аккуратно обнял ее и так же поздравил. Объятья вышли чужими, холодными. Она чувствовала, как он отдаляется и закрывается. Мысленно она кричала: «Очнись! Это твой ребенок! Это же так очевидно!». Но выходит, очевидно, было только ей.

За трапезой все с энтузиазмом обсуждали рождения первенца. Наследника! – уверенно излагала Эвелин, а Натали и остальные ее поддерживали. Кроме Трис и Тобиаса, разумаеется. Мужчина молчал на протяжении всего ужина, лишь однажды заговорил, когда к нему обратился Маркус: