— Я все принесу. Стойте, не ходите за мной.

Вы уберете и уйдете тут же! Тут же! Я не шучу.

— Ладно.

Вряд ли можно представить себе что-либо более нелепое, чем мужчина в смокинге, управляющийся половой тряпкой, думала я, наблюдая за действиями Виктора.

— Но хоть руки-то помыть вы мне разрешите? — обиженно спросил он, кинув в мусоропровод пакет с тряпкой и прочим.

— Мойте. — Я распахнула дверь, пропуская Виктора. — И заодно вытащите из-под дивана вашего питомца.

— Что он натворил еще? — Виктор с интересом осматривал мое жилище.

— Какая разница? — Я чувствовала неловкость за неубранную постель, за беспорядок на кухонном столе и особенно за клубы дыма, облаком висящие под люстрой, и поторопилась спровадить Виктора в ванную. — Вот, мойте свои руки.

Вытереть можно тем полотенцем. Мойте быстрее и уходите.

— Да что вы заладили: «Убирайтесь! Уходите!»? Мы же договорились поужинать вместе!

— Вы для этого так вырядились?

— А что? По-моему, очень красиво. — Он окинул взглядом свое отражение в зеркале над раковиной.

Я невольно посмотрела туда же и чуть не вскрикнула, увидев себя: опухший, покрасневший нос, заплывшие от слез глаза... А волосы!..

Ужас! И он целовался с такой уродиной!

— Боже мой! — вырвалось у меня.

— Признаться, я тоже не в восторге от вашего нового имиджа, миледи. У вас есть шляпка с вуалью?

— Мерзавец! — Мне хотелось кинуться на Виктора с кулаками, а вместо этого я пошло разрыдалась на его же груди. — Какой ты мерзавец!

— Софи, ну не надо так убиваться из-за меня!

Уж какой есть! Давай успокоимся, умоемся холодненькой водичкой... — Виктор намочил свои ладони и прижал к моему пылающему лицу.

— При чем здесь ты?!

Конечно, еще как при чем! Но ведь я же не могу рассказать ему ничего про сервиз и про эту самую булавку! Вон она как осуждающе сверкает!

— Софи, я все понимаю. Ты коришь себя за порыв. Ну и что? Твой жених ничего не узнает.

Ты же тоже не знаешь, чем он занимается там, куда улетел?

— Он работает! У него деловая поездка!

— А разве ты не имеешь права на маленькое романтическое приключение?

— Приключение? А если бы твоя невеста искала приключений в твое отсутствие? Если бы она была тебе неверна?

— У меня нет невесты. Я свободный человек и считаю насилием над личностью требовать верности от кого-либо.

— Это безнравственно!

— Вовсе нет, Софи. Безнравственно воровать, а любить совсем не безнравственно.

— Значит... — Я несколько раз старательно плеснула холодной водой себе в лицо. Мои мысли путались, только бы не проболтаться! — Значит, ты меня любишь?

— Да, Софи, очень. — Виктор присел на край ванны. — С первого взгляда. Я едва увидел тебя, ты обнималась с этим твоим женихом, как сразу подумал: вот эта девушка точно для меня! Как бы нам познакомиться?

— Не выдумывай. Ты пошел к выходу, даже не оглядываясь.

— А кто расстегнул замок кейса?

— Ты? — — Нет, ты. Ты посылала сигналы: «Кейс, раскройся! Кейс, раскройся!» — Виктор изобразил руками колдовские пассы.

— Допустим. А если бы я не подняла твои сосиски и дурацкую сметану?

— Подняла бы! Я сразу понял, — он прищурился и погрозил мне пальцем, — что ты тоже ищешь повода познакомиться со мной. Ты ведь, когда обнималась с женихом, глаз с меня не сводила через его плечо.

Знал бы ты, дружок, что я рассматривала, по-другому бы запел, подумала я и потянулась за полотенцем.

— Подожди-ка, — он взял меня за руку и заглянул в лицо, — считаешь, что ты уже в порядке? Нет, тебе определенно надо полежать с компрессами на глазах. Это щелочки какие-то китайские! В таком виде ты не можешь выходить в люди.

— Все! Хватит! — Я выдернула свою руку. — Я не собираюсь никуда с тобой выходить!

— А как же мой смокинг? После прямого эфира я специально выпросил его у костюмерши до завтра. Я думал, ты наденешь платье с голыми плечами... У тебя есть платье с голыми плечами?

— Есть! У меня есть шикарное декольтированное платье! Но я его не надену! И никуда не пойду! И плакала я вовсе не из-за тебя! — Я с ожесточением вытерла лицо. Хватит церемониться, сейчас я выскажу ему все! — Не надейся!

— А из-за кого? — совершенно искренне изумился Виктор, сводя на нет всю мою решимость.

— Из-за лестницы!

Он ошалело открыл рот и захлопал ресницами. Вот ведь дрянь какая! Знает, что у него потрясающие ресницы! И глаза тоже...

— Да, Виктор. Хочешь, я тебе ее покажу?

Пойдем. «

Я поманила его за собой из ванной и, подвела к компьютеру. Мерзкое сооружение еще наглее взирало на меня с экрана.

— Вот, это моя работа. Это единственное, из-за чего я могу плакать, а вовсе... Отстань, Виктор! — вынуждена была сказать я, потому что он опять предпринял попытку поцеловать меня. — Я и так весь день не могу сосредоточиться!

— Я бы тоже не смог сосредоточиться в такой бессистемной квартире! Как ты только можешь жить так: и спальня, и кухня, и телевизор! И накурено! — Он брезгливо повел своим медальным носом и, не спрашивая разрешения, распахнул окно. — Кошмар!

— Можно подумать, ты сам не курил никогда в жизни!

— Ладно, Софи. Я понимаю: муки творчества.

Кстати, где Шено?

— Под диваном! Забирай свою собаку и выметайся!

— Слушай, Софи! До меня только сейчас дошло! Ты же та самая дизайнерша, про которую мне рассказывал Маршан! Это же лестница его загородного дома! Эти идиотские колонны вокруг! С ума сойти! Мы еще с ним говорили, что интерьер хорош для Голливуда, для фильма про дом с привидениями!

— Ты тоже знаешь Маршана?

— Кто же в Париже не знает старика Маршана! А ты непростая девочка, если он пригласил именно тебя! Представляю, сколько он отвалит тебе за проект... — Виктор покачал головой и поцокал языком. Мне понравилась прозвучавшая в его голосе зависть. — Как ты умудрилась его подцепить?

— Выбирай выражения! «Подцепить!» Он сам уговорил меня заняться его домом.

— В ресторан водил?

— Водил. В «Ля Тур д'Аржен» <Один из легендарных ресторанов Парижа, знаменит, как и его фирменное блюдо — утка, ножки и грудка которой подаются под нежным соусом. Все утки нумеруются, и клиент в конце трапезы получает грамоту с указанием «номера» его утки.>.

— Одевайся! Поехали! Я тоже закажу тебе номерную утку!

Виктор откровенно сглотнул слюну, а я вдруг подумала, что давным-давно собиралась поесть, но из-за всех этих переживаний начисто забыла.

Конечно, утка, это здорово, но ведь я же приняла решение обратиться в полицию... Выпровожу-ка я Виктора и по телефону закажу себе пиццу с грибами. Нет, лучше я схожу в кафе напротив и поем их фирменного палтуса в суфле из сыра или фаршированной форели. А может, позволить себе еще и холодного лосося с зеленым маслом? И на десерт — большой кусок торта с персиками...

— Эй! Софи! О чем задумалась? — Тем временем Виктор извлек из-под дивана сонного Шено и как игрушечного держал под мышкой. — Одевайся! Утка ждет!

— Сомневаюсь, что нас пустят туда с собакой.

С ума сойти, как же я, оказывается, хочу есть!

— Шено прекрасно поспит в машине. Ну, где ваши наряды, миледи? — Он завертел головой в поисках гардероба. — У тебя что, и шкафа нет?

Я отодвинула неотличимую от стены дверцу встроенного шкафа-купе, резонно рассудив, что ничего страшного не случится, если я действительно поужинаю с Виктором, а заодно и аккуратно разведаю про «знакомую замужнюю даму».

Это же легко — просто подпоить, и он выложит все сам. Он ведь любит болтать. И вообще, пусть раскошеливается на утку!

— Всего-то? — пренебрежительно хмыкнул Виктор.

— То есть? Ты о чем?

— Да о твоем гардеробе. Или у тебя еще где-то хранится одежда?

— Все здесь.

Я вытащила декольтированное платье и невольно вздохнула. Именно его Анри посоветовал мне купить для встречи с Маршаном в этом же самом утином ресторане, чтобы во всей красе продемонстрировать фамильные драгоценности: колье, кольцо и серьги. Кольцо снова на моем пальце, колье мама хранит теперь в банковском сейфе, а серьги... Они опять выплыли передо мной: лежат себе на полочке в ванной .Виктора...