4 А вчера ко мне подходит. Говорит мне: «Дядя Костя, Я подумал тут недавно, И спросил у всех друзей: Видел кто-нибудь когда-то, Ну хоть разик, ну хоть где-то, Маленьких птенцов обычных Сизо-серых голубей?» Все ответили: «Ни разу!» Я – ему: «И я не видел». Ну а он: «А я все понял, И ответ придумал сам! Голубь – это птица мира. Они белые с рожденья, И на облаках гнездятся, И птенцов выводят там. А когда приходит время, И когда взрослеет голубь, Он спускается на Землю, Чтоб нам радость подарить. Но себя нам отдавая, Он сереет постепенно, И становится как люди – Разучается парить. И он с нами остается Навсегда, и возвратиться Он на небеса не может, Потому что чем серей, Тем он меньше вспоминает О своем небесном доме, На земле он ищет крошки В стае сизых голубей». Я подумал: «Митя, Митя! Ты же прав, смышленый мальчик! Но не знаешь, что как голубь Так живет и человек. Он на небесах родится, И спускается на Землю, Но, придя сюда на время, Остаётся здесь навек. И сереет постепенно, Крошки в поте собирая, В небеса уже не смотрит, По делам своим спеша. Но бывает, что внезапно К небу он свой взгляд поднимет, И тоска в груди защемит, Заболит его душа». 5 А затем меня спросил он: «А скажите, дядя Костя, На работу ежедневно Все торопятся зачем?» Я сказал: «Работать нужно, Чтобы получать зарплату, Заработанные деньги Тратить на житьё затем». «Нет, – сказал он, – дядя Костя. На работу все уходят, Чтоб понять, как не хватает Им родных своих людей. Чтобы вечером вернувшись, Всех обнять, с кем расставался, И понять: людей на свете нету ближе и родней». Я подумал: «Митя, Митя! Как бы мир наш был прекрасен, Если б каждый на планете Был таким, как ты, малыш! Ты расти, дерзай, пытайся! И взлетай! – летать ты сможешь, Если и любовь, и радость В своем сердце сохранишь!» 12.10.2019 Вера Дмитриева Москва Щенок Под скамейкой возле ног плачет маленький щенок. Он совсем один остался. Может быть, он потерялся, а быть может, стал не нужен. Он испуган и простужен, потому что весь промок – жалкий черненький комок. Выманю щенка колбаской: «На, возьми!» – глядит с опаской. Пахнет «краковская», ах, так, что позабудешь страх. Тычет грязным носом в руки, а потом скачком на брюки лапами и животом! Отстираю ли потом? Шерстяной промокший шар завернуть пришлось мне в шарф. Сунула его подмышку: «Мы идем домой, малышка! Что ж ты глупенький, скулишь? Назову тебя «Черныш». Вырастешь большим, серьезным, с лаем громким, рыком грозным». А когда щенка я мыла – черная вода бурлила. Он в тазу дрожал всем телом… Оказался щеник белым. «Как назвать тебя, дружок? Назову тебя – Снежок». Щень все понял и затих. Так у нас родился стих. Тучка Легкая тучка по небу летела. Легкая тучка синела, толстела. Жарко! Из речки воды напилась, стала тяжелой, дождем пролилась. Дождик полил всю траву и деревья. Дождик полил города и деревни, Стало все чисто вокруг и светло, небо прозрачное словно стекло. Солнце смахнуло остатки от тучи, солнце взбирается выше и круче. Жарятся вместе, как на сковородке, чертополох с незабудкою кроткой. Высохли лужи, и влага летучая вверх улетела серебряной тучею. Легкая тучка по небу летела, Легкая тучка синела, толстела… Сороконожка и червяк Бойко шла сороконожка. Хороша была дорожка – От травинки до травинки ни соринки, ни пылинки. Дождик вымыл всё вокруг, солнце высушило луг. Ах, как шли сороконожке новенькие босоножки! А навстречу ей червяк, работяга и добряк. И не ест он и не спит – землю день и ночь рыхлит. Посмотрели друг на друга и застыли от испуга. Кто, как ходит увидали И жалеть друг друга стали. Ах, как жаль сороконожке, что червяк утратил ножки. «Ай, яй, яй», да «Ой, ёй, ёй»,- плачет над чужой судьбой. И червяк ее жалеет: «Что там по бокам белеет у букашки-таракашки? Для чего оно бедняжке?» Почему так много тапок? А другой совсем без лапок? Чтоб понять, общаться стали, кто как ходит, показали. Постепенно страх исчез, и они совсем забыли, кто тут с ножками кто без. Дружно вместе жили-были. |
