Литмир - Электронная Библиотека

– А почему этот Пес-Законник назвал тебя уродкой?

– Потому что он идиот, – отвечаю я с полным ртом мяса.

– Это понятно. Но это не ответ на мой вопрос.

Я глотаю мясо. Не торопясь выбираю жареный пиньон из маленькой холщовой сумки на шнурке. Потом смотрю на медика-стажера и кладу пиньон в рот. Он стал прогорклым, и я с отвращением его выплевываю.

– Тах рассказывал тебе что-нибудь о силах кланов?

Обливаясь потом, он расслабляет галстук и оттягивает рубашку от груди.

– Ну что это дары дийин[41]дине. Что они бывают только от двух первых кланов – сначала от матери, потом от отца. И что проявляются они только во время большой нужды, да и то не у всех, а только у благословленных.

– Тах назвал это благословением? Дарами Святого Народа?

Кай откусывает еще кусочек.

– А это не так?

– Твой аччей[42] постоянно хочет как лучше, но чаще только портит.

Я прислоняюсь спиной к колесу своего грузовичка и подтягиваю колено к груди, потому что очень хочется почесать икру. Кай сидит напротив меня.

– Думаю, все зависит от точки зрения, – говорит он. – Один видит плохое, происходящее с ним, как несчастье, другой – как потенциал для роста.

Я громко фыркаю.

– Бывают и просто плохие вещи. В страдании нет никакой искупительной ценности. Вся эта благородная чушь придумана для лохов. Чтобы не пугать их первобытной дикостью.

Кая мои слова не смутили.

– Пока я ждал оформления документов на границе в Рок-Спрингс, я познакомился с одной девушкой. Не помню, как назывался клан ее матери, но она была рождена для Тхажии Дине.

– Тхажии? Не знаю такого.

– Индейка. Ее родили для клана Людей Индейки.

– Хм…

Даже не представляю, как индейка может проявиться в качестве силы клана.

– У нее природное чутье на индеек. Она чувствует диких индеек в радиусе мили. И они идут к ней. Она может позвать – а у нее есть эта способность Людей Индейки, – и птицы будут ее. Возможно, это не та супермощь, о которой мы все мечтали в детстве, но когда умираешь с голоду и срочно нуждаешься в пище, то умение приманить индейку может оказаться чертовски полезным. Плюс – можно торговать перьями. – Он поднимает руку открытой ладонью вверх. – Типа, держите, вот вам дар.

– То, что сила одного из кланов доброжелательна, не означает, что таковы все.

– Ты сказала, что страдание никогда не приносит ничего хорошего. А я говорю, что бывает по-разному. – Он откусывает еще один кусочек мяса, и мы делаем из фляги по глотку. – Расскажи, почему так разволновался твой друг из правоохранительных органов?

Мой рот непроизвольно кривится.

– Зачем тебе это знать, Кай? Ты боишься, что тебя со мной увидели?

– Вовсе нет, – отвечает он с обезоруживающей улыбкой. – Я здесь новичок, не забыла? Я подумал, если ты и Длиннорукий – естественные враги, то, вероятно, это признак того, что мы с тобой должны подружиться. Он вел себя как полный псих. И я, кстати, разделяю точку зрения своего аччея. Если дийин дине благословили тебя в трудную минуту, то это едва ли превращает тебя в уродку.

Я впиваюсь ногтями в зудящее место на ноге и давлю до тех пор, пока не лопается кожа под тканью.

– А ты умеешь красиво говорить.

Кай опускает подбородок в легком поклоне, изображая признательность.

– А ты умеешь ловко уходить от ответа.

Да какого черта!

– Я Хонагаании, рожденная для К’ааханаании.

Он задумчиво кивает:

– Хонагаании я знаю. Это что-то вроде «кружить» или «ходить вокруг». А это значит, ты…

– Быстрая… По-настоящему быстрая.

– Ты хочешь сказать…

– Быстрее людей, скажем так.

Он низко присвистнул в знак уважения.

– Вот это я понимаю – суперспособность. Хотел бы я увидеть…

– Лучше не надо, – отвечаю я. – Если придет Хонагаании, значит, у нас большие неприятности.

– Ну хорошо, – говорит он. – Забудем пока об этом. А что за второй клан? Что означает К’ааханаании?

– «Живая стрела».

– Выходит, ты хорошо стреляешь из лука или типа того?

– Нет, Кай.

Я встаю и потягиваюсь. Смахиваю пыль со спины и бедер. Чувствую, как по икре стекает струйка крови из того места, где я вонзила ногти слишком глубоко. Я смотрю на Кая, по-прежнему сидящего с галстуком на плече. В глазах у него такое любопытство, словно разговоры о силе кланов – какое-то увлекательное интеллектуальное упражнение. Можно подумать, крутые суперспособности не заставят людей относиться к вам с недоверием. Или вообще – как к больному или как к человеку, находящемуся в шаге от того, чтобы самому стать монстром. Когда даже твой наставник отворачивается от тебя с отвращением – настолько ужасна твоя жажда крови. Когда даже он – легендарный воин – не может понять, что тобой движет. Только Тах может считать это благословением. Или Кай. Но мне-то виднее.

– «Живая стрела» означает то, что я действительно хорошо умею убивать людей.

Кай поднимает «авиаторы» на лоб, будто хочет хорошенько меня рассмотреть. Потом моргает – медленно, с тяжелыми веками, после чего роняет очки обратно на переносицу. Затем поправляет галстук и широко зевает, вытянув руки над головой. Откидывается назад, упершись локтями в одеяло Пендлтон, и говорит:

– Ну что ж, Мэгз. По крайней мере, ты знаешь, в чем состоит твой талант, верно?

Я таращу на него глаза. Я была готова ко всему: к отвращению, к ужасу. Даже к недоверию. Но невозмутимость? Я вспоминаю, как Кай подошел к Таху, нежно поглаживая отрубленную голову, словно это домашняя кошка, а не… кхм… отрубленная голова чудовища.

– Я хочу сказать, – продолжает он, – когда тебе дается дар, ты вроде как обязана им пользоваться, верно? Верно. – Он поднимает руку, не давая мне ответить. – Конечно, твой талант слегка нетрадиционен, и большинству людей я бы не советовал руководствоваться им при выборе профессии, но если он приносит тебе пользу, то…

Я снова начинаю ковырять ногу.

– Тебя что, это действительно не беспокоит? Ты готов торчать здесь наедине с хладнокровным убийцей?

– Пока мы пытаемся найти кого-то… или что-то, способное создавать монстров, одного из которых я видел у аччея? В таком случае твое присутствие – это последнее, что может меня беспокоить. – Он колеблется, затем одаривает меня своей мегаваттной улыбкой. – По крайней мере, пока ты не занесла меня в свой черный список. – Он сдвигается в сторону, опершись на один локоть. – Не пойми меня неправильно. Я знаю, что мне предстоит пройти долгий путь в своей подготовке, но я – человек мира.

– Любовник, а не боец?

Он усмехается.

– Бинго! В жизни должен быть баланс, не так ли? Я считаю, если есть кто-то вроде меня, то обязательно должен существовать и кто-то вроде тебя… до тех пор, пока мы на одной стороне и ты не поддашься искушению… – Он делает рубящее движение ладонью по своей шее.

Я смеюсь.

– Поспи немного, Кай. Если проснешься, то я все еще на твоей стороне.

Он теребит большими пальцами край одеяла. Засомневался, значит…

– Я пошутила, – говорю я.

– Да нет, дело не в этом.

– А в чем? Слушай, я не спала всю ночь, и было бы неплохо…

– Я вижу сны.

Мне становится интересно. Дине относятся к снам всерьез, особенно к тем, которые видят знахари. Даже такие начинающие, как Кай.

– Что за сны?

– Ничего особенного. Просто… – Он опять теребит край одеяла. – Просто разбуди меня, если я начну разговаривать во сне или что-то в этом духе. Хорошо?

– Конечно.

Он прикасается к своим губам явно бессознательным жестом. Готова поспорить на «Два Серых Холма», которые я оставила в Лукачикае, что в этот момент он думает о вылитом виски.

– Серьезно. Не позволяй мне…

– Я уже пообещала. Если будешь болтать или вертеться во сне, я тебя разбужу. Будь уверен.

вернуться

41

Святой, священный (íàâàõ.).

вернуться

42

Дедушка (íàâàõ.).

14
{"b":"675756","o":1}