– Демоны, – прошептал один из меченосцев. – Проклятие! Мы во власти каких-то магических чар!

– Каких еще чар, болван? – раздался голос Алдруда, и Странник появился рядом с веревкой, снимая ремень-невидимку.

Гулэрцы в страхе отпрянули, бормоча охранительные заклинания и делая знаки против демонов. Алдруд действительно был зол как демон.

– Проклятые ремни! – говорил он, не обращая внимания на гулэрцев. – Чувствую себя последним неуклюжим недоумком! Рук не видно, ног не видно, по веревке еле взобрался! Если бы меня только кто-нибудь увидел – помер бы со смеху! Проклятие!

Точно так же, ругаясь, на стену взобрался Канар, который тащил на спине Малса. Малс, сняв ремень, стал тоненьким голоском обвинять Канара и Алдруда в непочтительном отношении к его собственности. Те, в свою очередь, заявляли, что они в гробу видали такую дурацкую собственность. Малс, насупившись, говорил, что, если бы не его «дурацкая собственность», Канар и Алдруд уже валялись бы мертвыми внизу, утыканные стрелами горцев. Перепалка продолжалась бы еще долго, если бы Верлойн не остановил спорящих, сказав:

– Друзья, сложите оружие: мы – временные пленники короля Аварна III.

Спорящие сразу замолчали.

– Чего? – вежливо спросил Канар.

– Мы – пленники? – переспросил Алдруд.

– Да, – кивнул барон.

– Временные, – добавила Лэнарда.

– Угу, – кивнул Алдруд. – Пленники, значит. Хм. Пленники так пленники.

Алдруд пожал плечами и отстегнул ножны с мечом, Канар засопел, но секиру отдал. Вскоре на стену взобрался Тиглон с Мидлором на спине, за ними – Дрюль, последним поднялся Макадор.

Верлойн объяснил им положение, в котором они все оказались, и путники, кто безразлично, кто насупившись, сложили оружие. Веревку Тиглон смотал и сунул в мешок Дрюля. Пока путники обсуждали безобразное, наглое и негостеприимное поведение гулэрцев, те стояли, открыв рты.

Через полчаса друзья были доставлены во дворец короля. По пути во дворец Верлойн смог убедиться, что дела у гулэрцев идут действительно из рук вон плохо. Несмотря на ночное время, по улицам, поврежденным снарядами катапульт, ходили испуганные жители. Верлойн заметил, что крепостные стены и несколько домов сильно разрушены горцами, которые расстреливали город из дальнобойных катапульт и баллист.

Третье оборонительное кольцо пострадало меньше, чем первые два. Прямо за ним, на вершине холма, над городом возвышался дворец короля. Во внутреннем дворике меченосец, сопровождавший путников во дворец, доложил о пленниках начальнику стражи, и под усиленной охраной королевских гвардейцев их доставили к дверям Зала Совета.

Приемная, в которой оказались путники, была довольно большой – белые колонны подпирали сводчатый, украшенный резьбой потолок, на стенах висели потемневшие от времени гобелены, оружие и декоративные доспехи, мраморный пол был натерт до блеска. Двери высотой в восемь локтей были покрыты резьбой по дереву, изображавшей пикирующего ястреба – геральдический символ королевства Черных скал. У дверей стояли два стражника, которые скрестили свои алебарды прямо перед носами путников.

– Кто? – спросил один из воинов.

– Демоны, – ответил Алдруд и оскалился.

Лэнарда хихикнула. Начальник стражи покачал головой и сказал:

– Этих людей схватили на первом кольце. Они проникли в город со стороны поселка. Желают видеть короля.

– Король проводит военный совет.

Начальник стражи кивнул и, повернувшись к путникам, сказал:

– Подождите здесь.

Верлойн пожал плечами. Положение пленников не оставляло им другого выбора – возражать и требовать было бесполезно и неразумно.

– Присмотрите за ними, мне нужно спуститься ко второму кольцу, – с этими словами начальник стражи покинул приемный зал.

Гвардейцы, окружившие путников, положили руки на мечи. Канар посмотрел по сторонам и обратился к стражнику, стоявшему рядом:

– Эй, парень, а поесть нам дадут?

Гвардеец хмуро глянул на Канара. Тот кивнул и, повернувшись к друзьям, сказал:

– Видимо, придется ждать с пустыми желудками.

Через полчаса двери в Зал Совета отворились, оттуда вышел худой бородатый мужчина в синем одеянии и плаще. Темные круги под глазами и морщины, избороздившие его лицо, указывали на то, что он не спал уже несколько суток. Мельком взглянув на путников, человек прошел мимо и направился в глубь замка.

Вслед за ним в приемный зал вышел высокий усатый мужчина. Стальная нагрудная броня и тяжелый меч на боку говорили о том, что человек имеет отношение к армии. Если бы путники лучше разбирались в знаках различия офицеров Гулэра, они бы поняли, что перед ними – генерал. Мужчина посмотрел на них, не скрывая раздражения, затем перевел взгляд на гвардейцев и поднял бровь. Меченосец, присутствовавший при аресте, вышел вперед и почтительно склонил голову.

– Генерал Гвендр, эти люди схвачены на первом кольце. Судя по всему, они обладают колдовскими навыками – во всяком случае, у одного из них есть летающий конь, а другие по желанию могут становиться невидимыми. При аресте сопротивления не оказывали. Желают видеть короля.

– Колдуны, говоришь? Хм-м... – Гвендр задумчиво посмотрел на путников. – Сжечь их завтра на главной площади. Утром.

Все опешили.

– Что?! – возмущенно вскричал Дрюль.

– Как это – сжечь?! – завопил Малс.

– Нас – и на костер? Погодите, какие же мы колдуны? – Алдруд шагнул вперед.

Гвардейцы обнажили клинки.

– Спокойно, ребята, спокойно. – Алдруд приподнял руки. – Я просто хочу объясниться! Верлойн, ну объясни же ему!

Верлойн вышел вперед.

– Мессир Гвендр, позвольте объяснить вам. Мы – союзники Гулэра. С большим трудом мы пробились сквозь кольцо горцев, окруживших Гулэр... – Барон подробно рассказал о проникновении в столицу. – ...После этого мы тут же сдали себя в руки стражников, надеясь на мудрость короля и его советников, которые, разумеется, не откажутся от помощи. Мы видели, какое положение в городе, и готовы помочь вам чем сможем.

– Что нам нужно, так это пара-тройка тысяч воинов, – хмуро ответил Гвендр. – Как вы правильно заметили, положение в городе действительно бедственное. Горцы постоянно получают провизию, мы же только потуже затягиваем пояса. Ситуация крайне напряженная, а вы приходите и говорите о помощи. Чем вы можете нам помочь?

– Пара-тройка лишних мечей вам тоже не помешает, – буркнул Алдруд.

Гвендр оценивающе посмотрел на Странника, затем глянул на Тиглона, Канара и наконец перевел взгляд на Верлойна.

– Хм, это верно. Выглядите вы словно бывалые наемные солдаты. Вот только... Вы можете доказать, что вы не лазутчики горцев? У них полно наемников.

Путники растерянно переглянулись. Верлойн лихорадочно соображал, что делать. Как доказать гулэрцам, что они не горцы? Внешность тут не имеет значения, на стороне Свана сражались тысячи наемников... Верлойн взглянул на свой шлем, который все это время держал в руках, и внезапно понял, что можно рискнуть. Барон твердо сказал:

– Я могу это доказать, но только в присутствии короля. Если его величество решит после этого нас сжечь, я первый взойду на костер.

– А я нет, – возмущенно сказал Дрюль. – Я разве похож на колдуна?

– Замолчи, Дрюль, – не сводя глаз с Гвендра, сказал Верлойн.

Генерал молча поманил барона рукой, затем сказал:

– Милостивый государь, вы должны понимать, что отвлекать короля в столь скверные для государства минуты по пустякам более чем неразумно. Все вопросы, так или иначе связанные с обороной города, возложены на мои плечи. Но тем не менее... Хорошо, сударь. Но пока к королю зайдете только вы. Ваши друзья подождут здесь.

С этими словами Гвендр открыл дверь в Зал Совета.

– И да хранит вас Небо, если вы вздумаете что-нибудь учудить! – добавил генерал, пропуская Верлойна вперед.

Зал Совета оказался огромным овальным помещением. Стены и пол были выложены темно-красным мрамором, колонны по краям помещения уходили под потолок, расписанный лучшими художниками королевства. Между колоннами, вдоль стен, стояли ряды скамеек, сейчас пустующих – в данный момент король проводил совет, на котором присутствие придворных было не только необязательно, но и нежелательно. Войдя в зал, Верлойн ожидал увидеть трон, но ничего похожего не заметил. Так где же король?