– Алдруд? – воскликнул Верлойн.

Незнакомец замер, словно пораженный молнией, и, обернувшись к барону, сбросил капюшон. Это действительно был Странник – на его заросшем лице застыло выражение крайнего удивления, когда он увидел Верлойна. Барон поднялся и, бросившись к Алдруду, радостно воскликнул:

– О Небо! Какая удача! Я-то думал, что никогда вас не найду!

– Верлойн? – Алдруд, казалось, не верил своим глазам. – Вот уж не надеялся увидеть тебя здесь!

Друзья обнялись.

– Где ты пропадал все это время, Верлойн?

– Это долгая история, Алдруд. Очень долгая. А где остальные? С ними все в порядке?

– Да, все превосходно. Наши друзья недалеко, отдыхают. Мы рассчитывали встретить тебя в Гулэре, но, клянусь, я не думал, что ты найдешься в трактире!

Верлойн усмехнулся.

Алдруд огляделся и наконец заметил злобные физиономии горцев. Воины Свана стояли молча, и в их головах роились путаные мысли. Похоже, что у наглеца и его друзей появился союзник, причем, судя по виду, чрезвычайно опасный. Алдруд действительно выглядел грозно. Он, мрачно усмехаясь, оглядел толпу и, уперев кулаки в бока, хмыкнул:

– Бараны сбились в кучу. У вас что, других дел нет, что ли? Чего глаза вылупили?

Горцы заворчали, но нападать на грозного незнакомца никто не решился. На счастье Алдруда, в трактире не было рыцарей Свана – те на оскорбления обычно отвечали вызовом на дуэль. Офицеры и рыцари заходили в трактир днем, но ночью пить с простыми воинами они считали ниже своего достоинства. Половина уже протрезвевших горцев развернулась и направилась обратно к своим столам, громко требуя вина и эля. Оставшиеся по-прежнему стояли, тупо уставившись на Алдруда. Странник же, уже не обращая внимания на горцев, хлопнул Верлойна по плечу.

– Ну что, пойдем?

– Подожди, Алдруд. Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Верлойн подвел Странника к столу, за которым сидели его новые друзья, и представил им Алдруда. Затем назвал их имена. При упоминании Лэнарды брови Странника поползли вверх. Он растерянно уставился на девушку, глядя ей прямо в глаза. Верлойну эта пауза показалась немного неловкой, он кашлянул. Алдруд моргнул и, мельком взглянув на барона, вновь перевел взгляд на девушку.

– Прошу прощения, – сказал Странник, склонив голову, – но я хотел бы поговорить с Верлойном с глазу на глаз, если не возражаете.

С этими словами Алдруд взял барона под локоть и отвел от стола.

– Верлойн, где ты взял эту девушку? – тихо спросил Странник.

– Я встретился с ней по пути в Гулэр. Мы разговорились, оказалось, что ей надо попасть в столицу... Теперь я ее телохранитель.

– Что? – Брови Алдруда вновь взметнулись вверх. – Ты ее... кто?

Верлойн пожал плечами:

– Телохранитель.

Алдруд удивленно посмотрел на барона и потер подбородок.

– Верлойн, ты хоть понимаешь, что это значит? Тебе придется постоянно быть рядом с ее особой, постоянно следить, как бы с ней чего не случилось. Я надеюсь, ты еще не забыл, зачем мы прибыли сюда? А что будет, когда мы после Гулэра отправимся дальше? Ты же ее за собой не потащишь?

– Не потащу, – еле сдерживая гнев, ответил Верлойн. – Алдруд, я слишком рад тебя видеть, чтобы сейчас ссориться. Я буду ее телохранителем, но только до отъезда из Гулэра. Потом я попрощаюсь с ней, так что прошу тебя – переживи ее присутствие, даже если тебе это неприятно.

– Отчего же? – Алдруд бросил взгляд в сторону стола. – Наоборот. Весьма красивая дама. Глаза у нее – как два бездонных горных озера. Только почему она скрывает лицо?

Верлойну не понравились слова Алдруда. Он нахмурился и вдруг понял, что ревнует. «Как же так? – растерянно подумал барон. – Я ревную Лэнарду? По какому праву? Зачем?.. О Небо».

– Это нас не касается, – сказал Верлойн, направляясь к столу.

Алдруд последовал за бароном.

– Я нашел своих друзей, – сказал Верлойн, оглядев лица своих спутников. – Они сейчас отдыхают неподалеку. Я предлагаю взять коней и пойти с Алдрудом.

– Хорошо, – кивнул Канар и подмигнул Макадору. – Только сначала пропустим по кружечке эля, а?

– Верно! – воскликнул Макадор. – Алдруд, присаживайтесь, испробуйте здешнего эля!

– Да я, собственно, за этим сюда и шел, – усмехнулся Странник и сел рядом с юношей, который заорал:

– Хозяин!

Через минуту на столе перед ними стояли пять кружек эля и блюдо с жареной говядиной.

Алдруд глотнул и причмокнул.

– Чтоб я провалился, эль действительно хоть куда! – воскликнул он и осушил кружку несколькими долгими глотками.

Верлойн понял, что Алдруд, Макадор и Канар теперь будут друзьями неразлейвода. Или эль?

Нельзя описать, как были удивлены и обрадованы старые друзья Верлойна, когда тот появился на пороге вместе с Алдрудом. После долгих обниманий, хлопков по плечам и рукопожатий Верлойн познакомил своих старых друзей с новыми и предложил не мешкая приступить к разработке плана проникновения в Гулэр.

Теперь, когда с ним были его вновь обретенные друзья, он не сомневался, что идея, пришедшая ему в голову, вполне может осуществиться. Перебиваемый шутками Дрюля, который на радостях опять начал нести чушь, Верлойн изложил свой план проникновения в Гулэр. Однако Канар вновь напомнил о крепостных стенах. Верлойн, улыбаясь, сказал, что обо всем позаботится, на что Канар лишь пожал плечами и пробурчал что-то неразборчивое. Приготовления заняли немного времени, и после полуночи все было готово.

Семь темных фигур вынырнули из темноты со стороны поселка. Двое караульных стояли за огромными деревянными щитами на колесах у самого вала и наблюдали за стенами Гулэра.

Знаком показав, чтобы все надели ремни-невидимки, Алдруд вместе с Тиглоном подкрались к горцам, и два удара кинжалами заставили нерадивых стражников тяжело осесть на землю. Затем Странники также надели ремни-невидимки и растворились в воздухе.

В это время подоспели Макадор и Дрюль, тащившие плот, один из многих, приготовленных горцами для форсирования рва у стен Гулэра. Плот был достаточно широк, и, когда его осторожно опустили на воду, все семь путников расположились на нем – Алдруд и Канар впереди, Малс, Мидлор и Дрюль посередине, Макадор и Тиглон сзади. Тиглон принялся грести самодельным веслом, заранее изготовленным в доме, где прятались заговорщики.

Два-три мощных гребка – и путники оказались на другой стороне рва и выбрались на полоску земли у стен.

– Тихо, – сказал Алдруд и присел на корточки. – Теперь будем ждать.

Все присели и молча стали смотреть на темное небо. На севере полыхали зарницы – собравшиеся над Гулэром тучи вот-вот готовы были разразиться дождем.

Верлойн с Лэнардой покинули прибежище путников, попрощавшись с хозяином и дав ему несколько монет. Ведя за собой Хинсала и держась в тени, они прошли по темным улицам поселка и, повернув в переулок недалеко от вала, остановились. Верлойн повернулся к Лэнарде и указал на коня:

– Садитесь в седло.

Девушка остановилась в нерешительности и, взглянув на барона, сказала:

– Не думаю, что в платье я смогу проделать такой трюк. У вас мужское седло...

Верлойн покачал головой, обхватил девушку и, легко подняв ее, посадил на коня. Затем забрался на круп Хинсала и сказал:

– Ну что ж, Хинсал, сегодня день, когда мне понадобится твой талант.

– Какой еще талант? – удивилась Лэнарда.

Вместо ответа Верлойн обнял девушку левой рукой за талию, а в правую взял поводья. Лэнарда возмущенно взглянула на его левую руку и уже хотела выразить бурный протест, но барон ее опередил, сказав:

– Не волнуйтесь, Лэнарда. Мне придется поддержать вас – это необходимо.

Верлойн посмотрел на небо и вспомнил слова Гискара: «Скажи „драгладар“, и у Хинсала вырастут крылья». Верлойн прикинул расстояние до крепостной стены, вздохнул и открыл рот, чтобы произнести заветное слово, но сзади вдруг раздался громкий окрик: