– Подлости лорду не занимать, – согласился эльф. – Юная леди, а вы обо всем этом что думаете?

– Нашли кого спросить, – клюнула в очередной раз Глория.

Я тут же возмутилась и выдала:

– Свидетелей опросили?

– Каких свидетелей? Тебе за серебряник такого наплетут! – Ухмыльнулась женщина.

– Так, ладно, а что общего между жертвами, вы интересовались? – Продолжаю наращивать и блистать знанием методов индукции, дедукции и эрудиции, что бы последнее ни значило.

– Девочка, ты к нам из школы благородных девиц пришла, где всё изучают тезисами и характеризуют цитатами мудрецов? – Продолжила кусать сыщик.

– А в ней определенно что-то есть! – Выдал эльф и рассмеялся. – Что ж, на этой славной ноте можем желать друг другу доброй ночи и расходиться.

Эльф поднялся, скрипя стулом. Глория вскочила, явно перестроившись. Уже нет той стервозности в глазах. В них какая-то щенячья надежда. Я тоже поднялась.

– Юная леди, – кивнул мне эльф. – Леди Глория.

Кивнул и этой.

– Я провожу, – раздалось робкое с прохода. Дворецкий позвал меня за собой как-то воровато.

Ну я и пошла из столовой, хотя мысли были помочь девочкам убрать со стола.

К комнату завел, закрыл ставни, поправив шторы, откланялся и дверь за собой прикрыл.

На отдельном столике тускло горело три маленьких кусочка свечи на подсвечнике, похожем на окаменелое дерево. В углу стоял шкаф с тяжелыми на вид дверками, левее трельяж с зеркалом. Сразу навеяло… но с ног валило, так, что сразу и отвеяло. Вещей на кровати уже не было, как и сундука в комнате. Из последних сил переоделась обратно в ночную рубашку. Со шнуровкой справилась сама: дернула ниточку за шеей, узелок и развязался. Только подумала о грязных ногах, заметила тазик с водой у подножья кровати.

Ноги сполоснула в тёплой воде, нащупала и полотенчико. Заползла на кровать, как полудохлая змея. Закопалась в мягком одеяле, спина ахнула от блаженства, голова утонула в перьевой подушке. Стала засыпать, и тут вдруг расслышала голоса.

– Объяснитесь, – раздалось от Глории со второго этажа.

Быть может стены тут и монументальные, а вот пол между этажами, похоже, не очень. Слышимость оказалась хорошая! Я ушки-то и навострила, укутываясь под нежное пуховое одеяло в шёлковом белье.

– Я не случайно собрал вас двоих вместе, – расслышала я голос Энеля. – Завтра я вынужден отбыть из города на неопределенный срок.

– Я почему-то знала!

– Умерь свой пыл, Глория, – осёк эльф и заговорил тише.

Пришлось даже дыхание затаить, чтобы не пропустить чего. Любопытство – моя слабость!

– За девочкой тебе придётся присмотреть, – продолжил лорд. – У меня есть определенные опасения, что убийца захочет добраться до неё. Кроме тебя в моё отсутствие Олесю никто не защитит. Придётся ей быть всё время подле. Она смышлёная, быть может под своим углом увидит, чего мы с тобой проглядели.

– Хитры меры нет! – Продолжала возмущаться женщина. – А я-то наивная думала, почему это вы при ней так открыто о деле? А всё неспроста. Что ж скрывать, если она будет при мне таскаться, так ведь, мой лорд?!

– Выходит, что так. Раз убедилась, что не ведьма, разве плохо себе в помощники знатную иметь? Не ровен час, связями обрастешь.

– Да уж, – фыркнула женщина. – Видел, как она обращалась с приборами, так королева – мать не обращается. Как бы не оказалась пропавшей внучкой императорской. Но я ж… я ж с ней всё равно церемониться не стану, пусть только заикнётся мне!

– Умолкни уже, и возвращайся в постель.

А я-то думаю, что это они на «ты» перешли. Ох, щёки мои запылали. И я постаралась поскорее уснуть, чтобы не дай бог ещё чего не услышать! Мысль о том, что буду помогать расследовать серийные убийства меня несказанно радовала. Пусть даже это будет сон, зато такой увлекательный!

Что разбудило меня, не знаю. Такое ощущение, что кричал петух в окно и его тут же пнули. Раннее утро, свет сквозь плотные шторы пробивается слабо. Я вдруг ощутила страх, осознавая, что проснулась в том самом мире!

Ужас вперемешку с отчаянием стали накрывать меня с головой. Я ведь чёрт побери должна была проснуться в своей кровати дома!! Что подумает мама, когда не обнаружит меня?! Сколько я уже тут?! Часов восемь?! Жесть…

Что делать?!

Сердце забухало в перепонки, показывая, что оно готово к погружению. Я постаралась успокоиться, сконцентрироваться… выходило плохо, но мне как ни странно помогала местная обстановка, мягкая кровать и нежное одеяло, которое умиротворяло, лаская своим шёлковым теплым прикосновением. Всё моё тепло после ночи оно сохранило и теперь, будто бы живое, жалело и обнимало.

Я закрыла глаза, устроившись поуютнее. Стала представлять свою ладонь. Точки вскоре состроили её. Я проверила связь образа с мыслями, сжав и разжав кулак. Стала строить свою комнату. Но ничего не получалось. Проявлялась эльфийская, где я была в гостях. Стены, мебель, детали. Всё серое, но в голубом свете.

Я мысленно подошла к трельяжу и сотворила зеркало там, где оно и должно быть. Вышло плохо, не зеркало, а клякса, ибо я не успела рассмотреть его перед сном. Но мне это было не важно. Главное, чтобы был функционал. Оно должно было отражать! Должно… я смотрела на гладь и отчаянно пыталась представить там свою комнату. Но ничего не выходило. Затем я попробовала класс, и то же хренушки.

Я ощутила над головой топот! Кажется, эльф проснулся и теперь собирается в дорогу! Едва не вылетев из сна, я вцепилась всеми мыслями в зеркало. И тут до меня дошло.

Собравшись с мыслями, стала представлять себя в отражении. И вскоре на меня уже смотрела шестнадцатилетняя девушка со шрамом на щеке! Уловив, что изображение как и в прошлый раз стало замещаться таинственной незнакомкой, я полезла на трельяж. Ноги вдруг отяжелели, зеркало стало сужаться. Понимая, что меня вытягивает из сна, я рванула прямо в стремительно уменьшающуюся стеклянную кляксу.

– Не уходи! – Раздался позади далёкий, такой протяжный женский голос. Совершенно мне незнакомый. – Ты нужна мне…

Я очутилась у учительского стола. Сразу почувствовала лёгкость и власть над всем этим безвкусным хрупким миром, ибо этот мир, был точно мой. Ни секунды не медлив, я открыла глаза, оказавшись дома в своей миленькой, родненькой постельке. Со всеми знакомыми звуками и запахами.

Вскочив, как бешеная, я ухватила мобильник. И не поверила своим глазам. Было всё ещё утро воскресенья, девять часов пятнадцать минут.

Я дёрнула руку к щеке. Шрам… чёртов шрам там, где ему и положено быть. А я уж решила… Ох, какие глупости.

Завтра в эту грёбанную школу переть. Интересно, как будут реагировать на меня одноклассники после моего срыва и прогулов. Наверное, они уже все кости мне промыли, выдвигая версии о суициде.

А ещё мне интересно, что же на самом деле читала Ирина Григорьевна.

На этот раз на первый урок я опоздала. Как ни в чём не бывало вошла в класс. Ни с кем не здороваясь, плюхнулась за парту и кинула на пол сумку. Сегодня поклажа была тяжёлой, шесть уроков – проще застрелиться.

Ирина Григорьевна, что вела сейчас историю, одарила меня хмурым взглядом, продолжая читать какую-то выкладку из военных хроник. Но никаких замечаний не сделала. Класс сидел на редкость тихо. На меня посматривали украдкой, стараясь этого не демонстрировать. Вероника за спиной сидела тише воды, ниже травы.

Гнетущая обстановка нисколько не печалила. Настроение у меня было боевое, несмотря на то, что ночью спала плохо. После странного «голубого сна» я будто окрылилась, понимая, что свет клином на обществе мажоров не сошёлся.

Урок закончился. Все побежали в кабинет химии, в том числе и две мои «подружки», проигнорировав меня. Полненькой Кати сегодня не было, но вряд ли бы это что-то меняло.

– Олеся? – Учительница придержала, когда я стала выходить последней. – Не спеши.

Подошла к её столу. На нём любовного романа не наблюдалось. Женщина выпрямилась, сделавшись строгой.