Я едва смогла себя заставить добавить этот пункт в мой план. К первым четырем я даже хотела приступить. Но плавать или даже просто сидеть на берегу… Тем не менее, если я хочу спокойно спать, надо решиться и на это. Так что я сглотнула и взялась за ручку.

1. Вечеринки/Общение.

2. Новые кружки.

3. Свидание.

4. Путешествие.

5. Плавание.

Тут я задумалась и написала над первым пунктом название моего плана:

Новое начало

Когда Тесса заехала за мной, я уже полтора часа как была готова, даже успела заново перегладить юбку. Я надеялась, что мой наряд говорит что-то наподобие «Привет, Райан Чейз! Я совсем не замкнутый книжный червь. Видишь мои коленки?».

Расписание я проверила и перепроверила раз двадцать, не меньше, чтобы случайно не попасть на чужой урок. Такое случилось со мной однажды в восьмом классе, и это ужасное чувство – когда учитель так и не назвал мою фамилию на перекличке, – оставило неизгладимое впечатление.

– Первый чудесный день двух одиннадцатиклассниц, – сказала Тесса и, выруливая с подъездной дорожки, сделала музыку погромче.

На ней были стильно потрепанные джинсы и белая льняная блузка с яркой вышивкой. Наверное, из Мексики, куда они с родителями ездили в июле. Пряди волос, еще влажные у корней, сохли на теплом ветру, закручиваясь в мягкие кольца.

Мы – старшеклассницы – в полушаге от взрослой жизни. Немного пугающе. Иногда мне казалось, что в этом нет ничего особенного, а иногда одиннадцатый и двенадцатый классы представлялись белой линией на шоссе – размытая стартовая черта перед началом большого путешествия. В этот же день в следующем году я приду в выпускной класс.

Здание школы – считавшееся старомодным еще лет двадцать назад – вынырнуло перед нами, как бегемот. Я не сводила с него глаз.

– Готова? – заботливо спросила Тесса, сняв солнечные очки.

Я оглянулась, высматривая одноклассников, которые вновь собрались вместе после целого лета. Первый день в школе приносил целый ворох новостей: кто с кем начал встречаться, кто перекрасил волосы, кому родители подарили машину…

– Думаю, да, – кивнула я, и тут кто-то постучался в стекло прямо над моим ухом. В окно, радостно улыбаясь, заглядывала Морган.

– Привет! – взвизгнула она, бросившись обниматься, как только мы вышли из машины. На каникулах мы виделись почти каждый день, но сейчас она так радовалась, как будто мы встретились после долгих лет разлуки. Как обычно, она заправила рыжие волосы за уши – такие же чуткие, как локаторы НАСА, – чтобы показать всем свои жемчужные серьги.

– Кайли, – позвала Морган через плечо. – Все уже здесь. Брось ты телефон!

Кайли, которая стояла в нескольких футах от нас, облокотившись о машину Морган, продолжала писать смс. Я улыбнулась при виде ярко-розовых джинсов. Большую часть лета Кайли провела в лагере, и мне очень не хватало ее отваги – и не только в выборе нарядов.

– Вы что, совсем не волнуетесь?! – спросила Морган, сжимая мою руку.

Я кивнула, чтобы успокоить ее. Тесса пожала плечами.

– Это будет самый идеальный год в школе! – улыбнулась я, испытывая искушение исправить саму себя. У прилагательного «идеальный» не может быть степеней сравнения. Что-то либо идеально, либо нет.

– Так… – протянула Морган, уставившись на меня. – Узнаю выражение лица… Давай, выкладывай.

– Понятия не имею, о чем ты, – соврала я.

– Имеешь-имеешь, Девочка-Словарь, – хмыкнула Морган, одновременно рассматривая все вокруг. – Кайли Рене! Ну хватит уже!

– Простите, – сказала Кайли, пряча телефон; она обвела нас взглядом и улыбнулась, и розовый блеск на губах засверкал в утреннем солнце. – Привет, старшеклассницы!

Мы вместе пошли к школе. Над входом висел транспарант «Школа Оукхерст – еще один отличный год». Не знаю, зачем они пытались продать то, что все и так уже купили: наша школа стабильно занимала в рейтинге высокие места, по большей части благодаря своему расположению в уютном пригороде Индианаполиса. Родители, которые ездят в на работу в город, отдают своих детей сюда, чтобы из них сделали образцовых отличников. Даже лентяи и наркоманы после Оукхерста ухитряются поступить в колледж или техническую школу.

– Еще один отличный, отменно скучный год, – проворчала Тесса, подтягивая джинсы.

Морган скользнула по Тессе взглядом.

– Твои джинсы, похоже, вот-вот упадут.

Тесса посмотрела на нее исподлобья.

– Я не виновата, что в продаже нет симпатичных джинсов моего размера.

Кайли снова оторвалась от телефона.

– Ты знаешь, что тебя все ненавидят?

– Главное, чтобы ты по мне скучала, – хмыкнула Тесса, взяв Кайли под руку.

Та улыбнулась в ответ.

– Я бы скучала по тебе больше, если бы ты, пожирательница чипсов, поправилась хотя бы на фунт!

Кайли вернулась домой несколько дней назад с более короткой стрижкой и бойфрендом-двенадцатиклассником по имени Эрик, который жил в городке по соседству. Они начали встречаться в последние несколько недель в лагере и даже, как выразилась Кайли, «занимались всякими глупостями». Я не вполне поняла, что Кайли подразумевает под «глупостями», но выглядела она весьма самодовольно.

У всех моих подруг раньше были бойфренды, которые продержались не больше месяца-двух. Тесса потеряла интерес к старшеклассникам еще в начале лета. «Включил в машине техно и потянулся меня целовать, как ящерица!» – описывала она.

Войдя в двери, я вдохнула знакомый школьный запах: книжная затхлость учебников и свежая краска на стенах.

– Тебе так нравится аромат школы? – спросила Кайли, смеясь.

Я пожала плечами.

– Да, пахнет не розами, но у меня этот запах связан… с новыми возможностями, что ли.

– У возможностей есть запах? – поддразнила Морган. – По-твоему, счастье тоже пахнет?

– Конечно! – сурово взглянула я на нее. – Оно пахнет как задутые свечки на именинном пироге. Как попкорн в кинотеатре. Как елка на Рождество.

– Как горячие оладьи, – добавила Тесса.

– Как летом у бассейна – чуть-чуть хлоркой и кремом от солнца.

Для меня последние два пункта со счастьем вообще не увязывались, но я обернулась к Морган и Кайли и кивнула.

– Именно.

– Ну, мой шкафчик наверху, так что увидимся на большой перемене, – попрощалась Кайли и добавила специально для меня, иронично выгнув бровь: – Надеюсь, ты не перепутаешь свой класс! И не забалдеешь от запаха новых тетрадок.

– Надейся, – пробормотала я.

В коридоре для старших классов то и дело встречались знакомые лица. Мы выросли вместе. И Аарон должен был быть среди нас. Я встретила То Самое Выражение по меньшей мере у дюжины.

– Вот мой шкафчик, – сказала Морган, сверившись с ежедневником. Код был записан на первой странице таким четким почерком, что шрифт «Таймс нью роман» по сравнению с ним выглядел каракулями. – Подождите секундочку.

Тесса тем временем прислонилась к стене со скучающим видом. Ее средний балл был почти таким же высоким, как мой, но она никогда не делала ничего сверх необходимого минимума. Я слышала, как одноклассники за спиной называют Тессу странной; она же всегда оставалась спокойной и отстраненной от мелких школьных драм.

По коридору разнесся громкий смех. Хохотал, закинув голову, Райан Чейз, а девушки, которые тесно столпились вокруг него, смеялись в унисон. Я смотрела на него как обычно – зачарованно и со страхом, что все заметят мое восхищение. Впервые этот взгляд появился у меня в шестом классе. Мы отправились с мамой в магазин, и я тащилась за ней следом, что-то читая, когда вдруг заметила Райана с сестрой в отделе с мюсли и крупами. Девочка сидела в инвалидной коляске, вся закутанная в одеяла. Райан сверкал побритой налысо головой. В этот момент по радио начала играть песня «Танцующая королева», и Райан вдруг закружил ее кресло в такт музыке. Улыбка девочки угадывалась даже сквозь маску. Затем он начал танцевать перед ее креслом, и я заметила, что сестра тоже задвигалась под ворохом одеял. Отец Райана хотел было его остановить, но девочка протестующе вытянула руку. Вскоре у нее началась ремиссия, и я часто вспоминала этот день, особенно тогда, когда полностью осознала, как много отваги нужно для того, чтобы радовать кого-то, когда тебе совсем не радостно.