Я села за кухонный стол, подтянув поближе к себе блюдо со смесью сухофруктов, орехов и соленых крекеров. Мне нравилось сладкое, Кэмерон – соленое. Бабушка умела выбрать лакомство по вкусу нам обеим.

– Привет, солнышко, – поздоровалась она, выходя из спальни, нагнулась, чтобы чмокнуть в щеку, и меня окутал запах лаванды.

– Привет, бабуля.

– Новая стрижка?

– Челка, – кивнула я.

– Я всегда говорила, что челка тебе пойдет, Кэти.

– Пейдж.

Теперь бабушка время от времени путала нас с мамой.

– Вот я глупая, – заморгала бабуля и смущенно хмыкнула. – Назвала тебя Кэти? Просто ты очень похожа на нее. Только теперь ты с челкой.

– Челки моя мама не выносит, это да.

– Она так сказала? – нахмурилась бабушка, и легкие морщины в углах рта обозначились резче.

Я вздохнула, вспомнив слова и интонацию мамы, пока она везла меня к бабуле.

– Ну, она не выносит, что я с ней не посоветовалась, прежде чем поменять прическу.

– Ничего, привыкнет.

Иногда я просто не могла поверить, что мою маму воспитывала бабуля. Дедушку я не помню, знаю только, что он был моряком. Наверное, отсюда у мамы такая склонность к строгим правилам и неукоснительному соблюдению комендантского часа.

Мы ненадолго умолкли, пока я погрузилась в раздумья насчет моей мамы. И папы. И папы с мамой вместе.

– Боже мой, солнышко, – внимательно посмотрела на меня бабуля, – ты чем-то расстроена. Опять тот сон?

Она имела в виду мои кошмары про утопление, о которых я рассказала только психотерапевту и ей. Насколько я могу судить, этот секрет был последним, который ее память сохранила в целости. Дальше началось ухудшение.

– Нет, не сон. Ты знаешь, – начала я, стараясь говорить как можно спокойней, – про маму и папу? Про то, что они снова ходят на свидания? Друг с другом!

Бабушка затаила дыхание.

– По-моему, я что-то такое слышала… Ты уверена?

Вот она, работа болезни. Мама точно рассказывала ей об этом, однако воспоминание о разговоре стало зыбким, неуловимым.

– Абсолютно уверена.

– Боже мой.

– Я чувствую себя как… – Мне не удавалось найти нужных слов, и я молча развела руками. Все, что я хотела сказать, замирало на кончике языка. Я начала вытаскивать из блюда драже «Эмэндэмс», выкладывая их на столе в линию. – По идее, я должна радоваться. Все дети разведенных родителей хотят, чтобы те снова сошлись.

– А ты боишься надеяться, – грустно улыбнулась бабушка.

Я выдохнула из легких весь воздух, что прозвучало весьма драматично.

– Боюсь. Потому что уже видела, чем это закончилось.

Бабуля накрыла мою ладонь своей. Меня встревожила ее беззаботность по поводу родителей, особенно учитывая, что для нее это новость.

– Ты не думаешь, что они совершают ошибку? – спросила я. Я хотела знать, какими были первые годы брака моих родителей, а сейчас бабушка помнила их лучше, чем события последних недель. – Ведь они… ну, с самого начала не подходили друг другу?

– Ох, солнышко, – вздохнула бабуля. – Все не так просто. Первые несколько лет после свадьбы твои родители были очень счастливы.

– Счастливы? – Я принялась выкладывать ровную линию из голубых драже «Эмэндэмс».

Бабуля кивнула.

Когда-то на дне шкатулки с украшениями моей мамы я нашла свадебное фото и с тех пор сотни раз тайно доставала его и рассматривала. Фотограф снял, как они выходят из церкви, молодые, радостные, позолоченные мягким солнечным светом… ничего общего с родителями, каких я знала.

– Тогда почему все поменялось?

Конечно, поиск причин разлада отдает нездоровым любопытством, – все равно, что поиск причин смерти. Ясно, что это знание ничего не изменит и не исправит. Но я все равно пыталась докопаться.

– Брак зависит не только от двоих, есть еще работа, и деньги, и дети, и жилье. Связь между людьми быстро изнашивается, если ее не беречь. Тем не менее это не значит, что ее никогда не было.

Я с недоверием покачала головой, а затем отправила пригоршню голубых драже себе в рот.

– Ох, малышка, – похлопала меня по руке бабушка. – Необязательно все должно закончиться плохо.

Хотела бы я жить в мире Люси и Рикки, где ошибки можно аккуратно исправить за полчаса.

– Ну, хватит! – В глазах бабули появился веселый блеск. – Должен ведь быть какой-нибудь милый мальчик, мысли о котором настраивают тебя на более веселый лад?

– Ну, есть кое-кто, – невольно улыбнулась я.

Бабуля улыбнулась в ответ и устроилась на стуле поудобней.

– Рассказывай.

– Помнишь, как ты говорила мне, что после смерти дедушки ходила на свидания, и это тебе помогло?

Она опустила глаза, и я мысленно выругала себя за то, что сказала вопросительно, а не утвердительно. Конечно, она не помнит.

– Ладно, это было давно. Теперь свидания – часть моего плана, как начать все сначала. А в Райана Чейза я влюблена с незапамятных времен. Если бы я могла пойти на свидание с ним, это было бы идеально.

– Почему именно с ним? – спросила с улыбкой бабуля. – Почему ты решила, что этот парень достаточно хорош для моей чудесной внучки?

Я рассказывала ей и раньше, однако охотно начала с самого начала: отдела супермаркета с крупами.

– Им тогда было очень тяжело. Но он все равно танцевал.

– Умение радоваться, невзирая ни на что, восхитительная черта характера.

– И я так думаю. Недавно он пережил тяжелый разрыв с девушкой, но все равно улыбается и ведет себя очень уверенно. Если бы мы начали встречаться, все бы увидели, как хорошо мы справляемся.

– Так он и есть твой план?

– Он и есть мой план, – согласилась я. – Во всяком случае, часть его.

Я рассказала про остальные пункты, на которые она же меня и вдохновила.

– Я вряд ли сейчас смогу плавать. Не так скоро. Однако я уже решила, что плавать буду обязательно. С путешествием тоже сложновато, но я все равно поеду. Пока не определилась, куда. Вот ты, почему ты выбрала Париж?

– А почему бы и нет? – улыбнулась бабушка. – Мои мир рухнул, и, как твой друг мистер Чейз, я нашла место, где потанцевать.

– Так что, – начал папа, потянув за ремень безопасности, – мы с тобой уже разговариваем?

– Не-а.

Я едва могла смотреть на него, потому что в уме сразу начинало крутиться: они с мамой ходят на свидания. Все по-настоящему, как полагается на свиданиях? Они держатся за руки?.. Меня передернуло.

К бабушке меня подвезла мама, но забрал оттуда папа, чтобы отвезти к себе на ужин, поэтому я никак не могла уклониться от встречи. Его звонки я сбрасывала, потому что разговор про их с мамой свидания превращал это в реальный факт. А мне нравилось отрицать реальность. Очень уютно жить в мире, где разведенные родители не касаются друг друга.

Я вела машину, сидя в каменной позе с высоко вздернутым подбородком.

Папа после моего отказа честно молчал.

– То, что вы ходите на свидания, уже само по себе плохо, – наконец сказала я. – Но то, что вы так долго скрывались, это вообще отстой.

Краем глаза я увидела, что он кивнул.

– Ты права. Мне очень жаль, что все так сложилось.

Я моргнула. Мой отец, известный своим красноречием, просто согласился со мной.

– Понимаю, вы не ожидали, что я так отреагирую… Ничего не могу поделать.

– Знаю, Пейдж, – вздохнул отец. – Знаю. Но мы с твоей мамой сделаем все, что в наших силах, чтобы дела шли нормально.

– И что это значит? – подозрительно сморщила я нос.

– Что ваш с Кэмерон голос – решающий. Вы можете по-прежнему приезжать ко мне два раза в неделю на ужин и ночевать у меня, когда маме надо уехать по делам. Но мы можем ничего не обсуждать. Я не буду переезжать домой сразу, поживу еще у себя, если вам так будет легче привыкнуть.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.