– Имя? – спросил до боли знакомый голос.

– Александр Гурской

– Звание?

– Старший лейтенант ВКС.

– Подразделение?

– Секретно.

В динамиках раздалось недовольное ворчание, затем голос добавил таким тоном, будто сообщал приевшуюся формальность, – Подтверждение доступа 1132391

– Космическая разведка.

– Задание?

Александр пропустил вопрос мимо ушей. В голове гудело, будто он много часов решал невероятной сложности задачи. Тело же буквально все затекло. Мышцы не хотели слушаться и при каждом движении отзывались чуть ли не скрежетом. Глаза болели так, будто Александр солнечным зимним утром разглядывал ярко-белые заснеженные пейзажи, а не сидел в едва освещенной комнате. Но больше всего его тревожило, что он понятия не имеет, где он, как здесь оказался и кто задает ему все эти вопросы.

Комната не была похожа на казарму, скорее на палату медотсека. Разве что свет был какой-то мутный, да и палата поменьше, чем обычно. Может, вчера он не в казарме ложился… Хотя вроде бы там. Вообще, когда он пытался вспомнить вчерашний день, мысли слипались и растекались в бесформенную серую массу, не выдавая ничего информативного.

– Конечная цель миссии? – терпеливо уточнил голос.

– Разведка и подготовка к колонизации КТ Глизе 667 С с, – пробормотал он охрипшим голосом и, договорив, шумно прочистил горло. Ему казалось, что в легких у него что-то плещется.

– Этап?

– Прохождение отбора.

– Опять двадцать пять, – буркнул динамик, – этап отбора?

Александр нахмурился, усилием воли собрал мысли в кучу и уверенно ответил:

– Устойчивость к повышенным физическим нагрузкам в условиях перенасыщенной атмосферы, – и, подумав, обрадованно добавил, – вчера побил рекорд Робинсона!

Радовался Александр даже не своим достижениям, а воспоминаниям о вчерашнем дне, начавшим понемногу возвращаться.

– Ух ты, что-то новенькое, – как бы в сторону сказал голос, – проходите, старлей.

В стене шумно, со скрежетом открылась дверь. Это заставило Александра напрячься. В бараках и тренажерах нет такого старья – там они все смазанные, большинство буквально только установленные. Идя по тесному, тусклому коридорчику, Александр отметил, что это место кажется ему знакомым. Как будто он здесь уже был, но много лет назад. Внезапно в стене открылась еще одна дверь. Там был туалет, довольно чистый, но очень холодный. Только здесь Александр понял, что совсем голым ходить неудобно. Стоило ему об этом подумать, как в стене у раковины распахнулся шкафчик с комплектом стандартной формы, а также полотенцем, мылом и ушными палочками. Последние были особенно кстати – уши Александра были забиты чем-то липким и текучим.

Умывшись и натянув одежду, он уже собирался идти, но тут его взгляд прилип к отражению в зеркале. С ним было что-то не так. Александр даже сразу не понял, что именно, вроде вид был обычный. Просто он выглядел каким-то… свежим. Прикоснулся к лицу – мягкое, гладкое. Даже сразу после бритья такого не бывает. Да и мягкие, светлые волоски на щеках и подбородке как будто и не брили никогда. Прическа тоже вроде не та. Не то, что бы Александр следил за модой, но в последнее время ему нравилось немного отращивать сверху и подбривать бока, а сейчас прическа выглядела очень равномерно. Но дольше разглядывать себя ему не дали.

– Старлей, попрошу на выход, – приказ из динамика дополнила ультимативно открывшаяся дверь.

Пройдя по коридору чуть дальше, Александр вошел в маленькую комнатку, половину которой занимал стол с тремя мониторами. За мониторами сидел человек в капюшоне. Освещение здесь было даже более скудным, чем в предыдущих помещениях, так что лица за капюшоном было совершенно не разглядеть.

– Александр, – обратился к нему человек. Без электронного искажения динамиков его голос казался еще более знакомым, – Присаживайтесь.

Он небрежно махнул в сторону стула, но выглядела эта небрежность слишком наигранно. Нервничает, – подумал Александр, – И с каких это пор у нас капюшоны часть формы? Наверное, очередной внешний специалист. Совсем эти штатские обнаглели. Присев, Александр направил все внимание к человеку, который уже задавал очередной вопрос.

– Расскажите о миссии, Александр.

– О чем именно?

– О целях, ресурсах, но особенно – о вашей роли. И как можно подробнее, пожалуйста.

– Ну что ж… Я кандидат на первую в истории Земли миссию по колонизации экзопланеты. Как я уже говорил, в качестве пилотного проекта был выбран полет к Глизе. Разрешите говорить так просто, коротко, без номеров и букв? Для обеспечения безопасной и быстрой доставки экипажа… в лице одного космонавта… должен использоваться экспериментальный гиперпространственный двигатель. Его еще называют "пронизывающий", так как он как бы… ну… пронизывает пространство, – Александр замялся, поскольку никогда особенно не понимал принцип работы этого двигателя, хотя физики и пытались всячески объяснить его курсантам. Даже использовали всякие наглядные приемы, в основном, протыкая сложенную вдвое бумагу карандашом, – Однако даже с учетом этой новейшей разработки, полет внутри гиперпространства должен длиться более 2 лет. Сложность также заключается в том, что по расчетам наших ученых, расширение экипажа даже до двух человек невозможно. Поскольку понадобится вдвое большая мощность для перевозки дополнительных ресурсов, а бюджет проекта это не позволяет. Хочу отметить, что я был отобран, помимо своих служебных заслуг, за высокую устойчивость к жизни в условиях изоляции и адаптивность психики к экстремальным условиям. В лагере я был лучшим в тесте на выносливость при экстремальных температурах, третьим из всех рекрутов в марафонском плавании, а также…

– Очень интересно, Александр, – совершенно незаинтересованно протянул капюшон, – Расскажите лучше протокол при успешном приземлении.

– Конечно. После посадки на Глизе, мне необходимо развернуть модули корабля. Начать предлагается с… Ах, да! Цель миссии, конечно же! – Вдруг понял, к чему с самого начала клонил его экзаменатор, – После успешной посадки и последующей разведки близлежащей территории, я должен как можно скорее начать установку и настройку маяка и телепортационных врат. По расчетам наших инженеров, это займет от трех до пяти дней работы, из расчета по десять часов в день. Хотя на тренировках мне удавалось достичь полной готовности за 26 часов работы с двумя перерывами общей протяженностью четыре часа. Но я сомневаюсь, что в тренировочной модели, которую дают на текущем этапе, учтены все нюансы. После перехода врат в режим синхронизации, необходимо развернуть жилой и хозяйственный модули, затем обследовать близлежащие районы на предмет наличия питьевой воды и пищи. Преимущественно растительной, дабы не навредить сильно биосфере.

– А что если вы поранитесь? – человек явно вел к чему-то.

– На корабле есть экстренная аптечка, содержащая различные антибиотики, иммуностимуляторы и несколько кибершин на случай переломов. Правда, инструкций на случай болезни не так много. Основной принцип – выполни задачу, а дальше выживай своими силами.

– А если вы погибнете, не успев выполнить установку оборудования?

– А, вот вы к чему, – Александр не очень хотел касаться этой темы, но, видимо, придется, – На случай моей скоропостижной кончины в корабле есть модуль клонирования. Мне в сердце вживили датчик. При остановке более чем на 10 минут он передает сигнал кораблю, а тот начинает производство клона. Там вроде есть какой-то бульон, а может и заготовка клона – я не изучал подробно этот вопрос. Жутковато как-то, если разрешите быть честным. В любом случае, мое участие в процессе не потребуется. Хотя и признаю, сам процесс, на мой взгляд, эффективен – вдвое большая вероятность успеха миссии. Да, еще одно. Процесс одноразовый. Сама капсула, насколько я понимаю, может быть использована и в дальнейшем, но основной материал – питательное желе, как-то так, – весь уйдет на создание… организма. Клон, по идее, получит все мои воспоминания, которые должны быть записаны сразу перед.., – У Александра пробежал холодок по шее от смутного ощущения, – сразу перед вылетом. Чтобы клон был готов продолжить начатое…