– Геночка? – осторожно спросила я, обращаясь в пустоту. Хотя я совершенно точно знала, что мой любимый уехал в двухдневную командировку и должен приехать только завтра, но чем чёрт не шутит!

Как я и думала, квартира оказалась пуста.

– Ничего не понимаю, – вслух произнесла я и задумалась. – Как будто кто-то здесь был… Неужели… Ёшкин кот!

Я бросилась к самому ценному, что было в моем доме. Нет, шкатулка с бижутерией спокойно стояла на своём обычном месте. Версия с ворами, к счастью, не подтвердилась.

Я облегчённо выдохнула и тут краем глаза заметила небольшую щёлочку в платяном шкафу. Моментально сердце моё забилось гулко и больно, а ладони стали мокрыми. Затаив дыхание, я медленно повернулась, сделала осторожный шаг вперёд, потом ещё один и через секунду с громким криком «А-а-а!» распахнула дверцу. Сердце, совершив немыслимый прыжок, оказалось где-то в моем горле, и я захлебнулась собственным криком. Платяной шкаф осиротел. Его тёмное пространство, раньше уютно пестреющее нашей с Геночкой одеждой, сейчас зияло почти сплошной пустотой. В нем одиноко болталось лишь несколько вешалок с моими платьями. Ни одного пиджака, галстука или мужской рубашки!

– О, господи! – произнесла я и рухнула на кровать. В ту же секунду пронзительно и угрожающе прозвенел звонок в дверь. Я подскочила на упругих пружинах, чуть не вышибла комнатную дверь всем своим телом и распахнула входную дверь. На пороге стояла какая-то дамочка, сверкая белой пушистой шубкой и яркой красной помадой, воинственно очерчивающей пухлые губы.

– Евгения? – резким голосом осведомилась неожиданная посетительница.

– Да, – сиплый звук, вырвавшийся из моего горла, не очень-то был похож на голос человека.

– Я войду? – она, недолго раздумывая, отодвинула меня рукой и прошла в прихожую.

– А в чем, собственно… – растерялась я.

– Так вот вы какая! – произнесла в ответ женщина, разглядывая меня в упор. Её ярко-синие глаза прищурились, губы скривились, а сумочка, висевшая на белом рукаве, сверкнула хищным алым блеском. – Впрочем, я не ошиблась, именно такой я вас и представляла.

– Какой – такой? – уцепилась я за последнюю фразу.

– Простушкой, – пожала плечами наглая девица.

Я покраснела.

– Послушайте, кто вы такая и что вам от меня нужно? – мой голос задрожал.

– Ну что вы, милочка! – неприятно рассмеялась та. – Мне – от вас? Боже упаси!

Она щёлкнула изящным замочком своей сумки, рука её гибкой змейкой проникла внутрь и через секунду извлекла на свет что-то блестящее. Ключи! От моей квартиры!

– Вот, – брезгливо оттопырив нижнюю губу, она медленно опустила связку на тумбочку. – Геннадий Петрович вам их возвращает. И не говорите потом, что вы этого не помните!

– Что значит – возвращает? – заморгала глазами я.

– Я же говорила, простушка! – ухмыльнулась девица. – Геннадий Петрович просил передать вам, чтобы вы больше не надоедали ему своими глупыми звонками и идиотскими истериками. Он больше никогда не переступит порог этой квартиры!

Она высоко вскинула подбородок, ещё раз оглядела меня, мазнула взглядом по осиротевшей квартире и, вальяжно покачивая бёдрами, вышла, оглушительно хлопнув дверью. Я осталась стоять, пригвождённая к своему месту. Через минуту, схватив оставленные ключи, я со злостью швырнула их в дверь и разрыдалась. Жизнь была окончена!

– Ну, наконец-то! – облегчённо выдохнула Танька, когда услышала мой плачущий голос в трубке. – Радуйся, глупенькая, что освободилась от этого крокодила!

– А-а-а! – рыдала я. – Она окрутила его! Если бы ты только видела её! У неё чудовищные, вульгарные губы и пошлые синие линзы в глазах! Как он мог польститься на такое? Не иначе, приворожила, змея подколодная! Вампирша!

– Подобное притягивает подобное! – глубокомысленно изрекла моя подруга и хихикнула.

– Ты не понимаешь меня! Он святой! А она окрутила его, как невинного, ни о чем не подозревающего человека!

– Фу, Женька, противно слушать твой сопливый бред! Знаешь, что? Иди-ка ты поспи, завтра утром тебе самой всё это покажется смешным!

Но ни завтра, ни послезавтра, ни через месяц легче мне не стало. Я тосковала по своему Геночке, я всюду видела его, и сердце моё обрывалось, лишь где-то в толпе я замечала мужчин, похожих на моего любимого. Я перестала красить свою рожицу по утрам, потому что знала, что всё равно тушь размажется от слёз, пролитых в течение дня. Девчонки на работе развлекали меня, как могли, но не помогало ничего. Я страдала. Ни много ни мало, целый год!

И надо же было такому случиться, чтобы именно в этот период, когда мне не хотелось никого видеть, и позвонила моя Дашка! А тут ещё и этот странный тип, согласившийся на моё бредовое предложение! То, что затея с поездкой вдвоём с совершенно неизвестным мне человеком была бредовой, я поняла сразу же, лишь только вышла из здания вокзала и, помахав на прощание рукой Михаилу, спустилась в метро.

«Боже, ну и дурёха! – думала я, покачиваясь в такт поезду. – Как только мне в голову пришла эта безумная идея? Завтра же позвоню ему и всё отменю!»

Добравшись до дома, в полном изнеможении я опустилась на кровать и закрыла глаза.

Вообще-то, если рассудить здраво, идея-то не так плоха! Сочинить себе достойного жениха, предупредить Дашку, что приеду с ним, а уже при встрече развести руками. Так, мол, и так, дорогие мои, не приехал! Работа, понимаешь, не пустила!

Я задумчиво почесала нос.

Работа… Ага… К примеру, мой женишок – бизнесмен, и за час до отъезда вдруг выяснилось, что ему нужно срочно лететь… э-э-э… в Африку на переговоры! Конечно, какой уж тут Арбузов! Точно!

Я оживилась.

И вовсе я, получается, уже у нас не жалкая неудачница, а самая что ни на есть счастливая невеста! Будущая, так сказать, опора и надёжа малому и среднему бизнесу! А может статься, что и большому, чего уж тут мелочиться? Ага! Вот прямо сейчас и позвоню Дашке!

Я вскочила, вытащила из сумки телефон и улеглась вновь, закинув ноги на спинку кровати.

– Алло, Дашка? – пропела я в трубку.

– Ну что, купила? – выпалила Дашка.

– Да! Жди меня, и я вернусь, – радостно произнесла я. – И не одна!

– А с кем же, Белка?

– С женихом! – не стала я тянуть резину. – Ты же не против?

– У-а-у! С женихом! Правда, что ль, Женька? Вот это радость! И ты ещё спрашиваешь? Да я, да мы… – судя по звукам, донёсшимся из трубки, Дашка кинулась в пляс.

– А кто у нас жених? – сквозь повизгивания моей подружки прорвался мужской голос.

– Милый тихий старичок семидесяти двух лет. Здоровьем, правда, он немного мается, зато сердце у него доброе! А ещё у него квартира в центре Москвы и дача в Барвихе! Очень выгодная партия, Сёмочка!

– Ты что, Женька, с дуба упала?! – обалдел Семён.

– А что такого? – удивлённым голосом переспросила я. – Думаешь, я прогадала? Тебе кажется, что дача в Барвихе – слишком мелко?

– Мне кажется, что кто-то врёт, как сивый мерин!

– Какой ты грубый, Сёмочка! – рассмеялась я. – Но таки да, тебе верно кажется! Моему старичку не семьдесят два года, каюсь. Семьдесят три! Но так даже веселее, правда?

– Ну, Женька, радуйся, что не я твой жених, иначе попало бы тебе по первое число! – грозно произнёс Семён.

– Ладно, ладно, пошутила я! Зачем же сразу ругаться! – хмыкнула я. – А если серьёзно, мой любимый – бизнесмен. Вроде даже удачливый. У него несколько ресторанов, ну и так ещё, по мелочи… забегаловки всякие, пара бутиков… Я, если честно, даже всего не знаю.

– О как! – Сёмин голос стал на тон ниже. – И давно вы с ним встречаетесь?

– Давно, Сёмочка, уже лет пять. Точно, пять!

– Почему же этот обормот так долго тянул со свадьбой? – подозрительно спросил он.

– Понимаешь, мы встречались с ним тайно! Его отец был категорически против наших отношений. Оно и понятно, какая я ему партия? Но месяц назад папаша вдруг сам влюбился в молодую красотку, женился, и теперь они с юной женой колесят по всему миру. Вот мы под шумок и подали заявление в загс!