Память, подумал я. Память тела, память мышц… Я взмахнул мечом. Лезвие со свистом рассекло воздух передо мной. И мышцы руки и груди вздрогнули от напряжения. Значит, это я тоже умею – владеть мечом. Правда, мой собственный меч был гораздо удобнее. И уравновешен лучше, и остроты ему было не занимать… Да и боевого опыта у него было побольше, чем у этой кочерги. Не одного инкса на тот свет отправил…

Я сильно вздрогнул. Инкс! Это слово стегнуло меня будто плётка. Я вдруг словно наяву увидел перед собой человека (нет – ИНКСА!..) в блестящих латах. Лицо его было скрыто забралом шлема, макушку которого украшали белые и красные ленточки. За спиной развевался плащ таких же бело-красных цветов. И меч в его руке был остёр и беспощаден.

Я рубанул своей железякой по ненавистной фигуре, и осколки хрустальной вазы, стоявшей до этого на столике, запрыгали по паркету с весёлым звоном.

– Ты что?! Охренел? – Разбуженная Таня сидела на кровати, подобрав колени к самому подбородку и испуганно вытаращив на меня глаза. – Семь часов утра! С ума сошёл, да?

– Случайно… – пробормотал я, опуская меч. И я вдруг подумал о том, что Йорка бы так не сказала. Она бы меня поняла…

Охранник на входе в офис при виде меня нехорошо засуетился, и я подумал, что это как-то связано со вчерашней дракой. Мало ли… а вдруг я кого-то так стукнул, что тот… бр-р-р…

Но оказалось, что просто кто-то меня разыскивал по телефону, и, не найдя, попросил передать привет и… несколько слов, записку, которую охранник от большого своего ума записал прямо на пластике стола в проходной. Ну, а потом он случайно поставил поверх текста кружку с чаем. А потом пепельницу, мимо которой пару раз стряхнул пепел…

– Сейчас, сейчас, – суетливо частил он. – Я вам сейчас перепишу на бумажку… у меня тут где-то был блокнот… блин, куда же он… сука…

– Да ты просто прочитай, я запомню, – предложил я. Мне не очень улыбалось торчать не проходной.

– Ага… – пробормотал охранник и, медленно, запинаясь и делая паузы между словами, принялся громко читать. – Старое око если может ответит нам века.

– Чего?! – переспросил я.

Охранник с готовностью повторил и добавил, что здесь, наверное, всё-таки не «может» написано, а «сможет», но тогда получается что перед этим словом стоит «сесли», а последнее слово тогда получается «эека» или «зэка»… Тут он настороженно на меня посмотрел и кашлянул в кулак.

– Да, ты лучше запиши тогда, – согласился я.

Охранник между тем уже нашёл блокнот, послушно перенёс туда свой ребус вкупе с возможными вариантами, выдрал листок и протянул его мне. Я посмотрел. Понятнее не стало. Кроме того почерк у охранника оставлял желать лучшего. Каллиграфия явно была не его призванием.

– Спасибо, – кивнул я, пряча листок в карман.

– Если ещё раз позвонит, дать ему ваш телефон? – спросил охранник. – Или перевести звонок на вас?

– Я думаю, не нужно, – возразил я.

– Может, передать ему что-то? – охранник, похоже, очень скучал и ему охота было с кем-то поговорить, всё равно о чём.

– Не, ничего не надо, – снова возразил я.

– А что это? – робко поинтересовался охранник.

– Шифровка из центра, – ответил я. – От Юстаса. Алексу. Удачного тебе дня и спасибо ещё раз…

Записка эта напрочь вылетела у меня из головы и вспомнил я о ней только оказавшись у своего рабочего стола. Я вытащил её и снова перечитал всю эту абракадабру.

«Херня какая-то», – подумал я, усаживаясь за стол. «…Кто-то ошибся, наверное…» – я пододвинул к себе папку с новым заданием. «…Мало ли придурков в городе…» – я открыл папку и принялся перелистывать страницы. «…Око, видите ли, старое… само он старая сволочь…» – я замер и несколько секунд сидел неподвижно. Потом осторожно положил записку поверх бумаг и аккуратно расправил её.

Конечно, охранник всё перепутал и переврал.

Даже моё имя.

Я вытащил из кармана авторучку и аккуратно исправил текст так, чтобы тот читался, как надо. Затем я потянулся к телефону и набрал номер проходной.

– Это Костя, – сказал я. – Я насчёт той записки. Знаешь, я подумал, что если тот человек мне ещё раз позвонит, ты передай, что я буду их ждать. Лады? Ну, спасибо ещё раз. Пока!..

Потом я положил трубку и ещё раз перечитал текст:

«Старик Оке, если можешь, ответь нам. Эска».

Встреча с Эской оставила у меня в душе неприятный осадок. Словно тонкий и едва заметный, но очень холодный ледок покрыл корочкой наши с ним отношения. Причин же этому охлаждению было несколько, и далеко не все эти причины я сразу смог для себя определить. Ведь, казалось бы, много лет (а сколько именно лет?) не виделись. Вроде бы я должен быть рад этой нашей встрече. Тем более что Эска – это сейчас мой единственный шанс вернуться домой. И все же…

Память – странная вещь. Особенно странно она себя ведёт в моменты своего пробуждения после долгой спячки. Почему-то в первую очередь на поверхность всплывают не события, а их эмоциональная оценка. И мои эмоции по отношению к этим ребятам были, если определить одним словом, сдержанными.

Эска пришёл ко мне не один, а с Вироном – человеком, умеющим очень подробно (и не менее нудно) всё на свете объяснять. Они появились в нашей конторе на следующий же вечер. Рабочий день к тому моменту уже настолько подходил к концу, что оставаться дольше в офисе не имело смысла, и я вполне серьёзно готовился отваливать домой. Тут вдруг открывается дверь и заходят они.

Я всячески старался отогнать от себя непонятную настороженность, но, видимо, у меня это не очень хорошо получалось. Эска решил, что моё недовольство вызвано приходом Вирона – я всегда недолюбливал этого типа, как, впрочем, и он меня. Эска даже пару раз пнул меня под столом ногой, когда я начинал особенно сильно хмуриться. Хотя для Эски такое объяснение было вполне правдоподобно – Вирон кого угодно может достать. Но от него я по крайней мере узнал очень много интересного и касающегося непосредственно меня самого. К тому же его объяснения помогли мне вспомнить многие детали событий. Но самым главным, что я вынес из всего этого разговора, была непоколебимая уверенность, что эти ребята мне врут.

Я вспомнил их обоих, едва увидел. И вспомнил очень многое из того, что было раньше. Настолько много, что несколько раз мои замечания заставляли эту парочку замолкать и переглядываться.

Они очень охотно рассказывали, как я решил согласиться на путешествие в другой мир (в смысле, сюда, на Землю… или в это измерение… или ещё как-то так вот). Они очень винили себя за то, что уговорили меня на эту затею. Они очень переживали, что в момент отправки произошёл сбой, повредивший многие из моих воспоминаний. Они надеялись, что этот мир – мир, который я выбрал своим новым домом – мне понравился, и что я здесь уже привык и всем доволен. Они понимают, что в своём мире у меня не было бы никакого будущего, и что я просто устал от войны. Они сокрушались, что так долго не могли меня найти здесь, и только теперь у них это получилось. Они… они врали мне. И я не верил почти не единому их слову. Но…

Иногда лучше сдерживаться и разыгрывать из себя простачка, всем своим видом показывая, будто веришь им.

Да, мне здесь нравится, и я всем доволен. А что я не могу почти ничего вспомнить – да и ладно! Было бы о чём вспоминать! Что именно я помню? Немногое. Помню, что я не отсюда. Помню, что была какая-то война. Помню ли я степь? Ах, не степь, а Степь? Нет, не уверен. Это какой-то населённый пункт? Что ещё я помню? Ну, помню немножко тот мир, горы, небо… Вот и всё, в общем-то. Людей? Нет, не могу вспомнить никого. Да и зачем?! Мой дом теперь здесь, мне здесь нравится…

А теперь моя очередь спрашивать. Хватит с них уже, я не на допросе в ментовке…

Кто они такие? Андроиды, роботы… а, ну да, конечно… Но хозяева-то у них есть? Как это нету?! А где они? Ах, погибли… Ну что, бывает, все мы смертны (все ВЫ смертны, поправил я себя мысленно).