Но если мы не знаем ни одного подробного греческого жития Стефана Сурожского с приведением посмертных чудес и в том же числе чуда с русским князем Бравлином, то такие жития святого в древнерусской литературе XV–XVI века не составляют исключения.

(Месяцеслов)

Еще в начале XV века в Москву прибыл из Сурожа Стефан Васильевич Сурожский (родоначальник Головиных и Третьяковых), и, может быть, он-то и завез на Русь житие святого Стефана…

Надо думать, что русское житие Стефана появилось именно в XV веке, а не раньше, так как в состав его вошло заимствование из жития Петра-митрополита, а митрополит Петр умер в начале XV века.

С этого времени на житие Стефана начинаются делаться отсылки. Так в жизнеописании преподобного Дмитрия Прилуцкого, составленном во второй половине XV века, как отметил В. О. Ключевский, приведен рассказ из Стефанова жития.

В XVI веке житие Стефана Сурожского рассматривается уже как важный исторический документ, и приведенный в нем рассказ о походе князя Бравлина принимается как факт. Так Степенная книга царского родословия говорит:

Однако в последующее время доверие к исторической ценности жития падает, и эпизод с князем Бравлиным не входит ни в печатный пролог 1642 года, ни в Минеи-Четьи Димитрия Ростовского. Постепенно легенда о походе на Сурож ускользает из историко-литературного кругозора и забывается настолько основательно, что только благодаря найденному А. Х. Востоковым одному рукописному сборнику с легендой наши историки снова вспомнили о ней с середины XIX века…

Память о святом Стефане и доселе чтима в Судакском округе. Верстах в пятнадцати от Судака, в Кизильташских горах, ютится монастырь его имени, русский монастырь 50-х годов ХIХ столетия, и монахи уверяют, что монастырь возведен на том именно месте, где во времена, близкие к Стефану, был построен храм в честь этого святого. Имя Стефана распространено и в русском, и в инородческом населении общины, но народ не сохранил памяти ни о Святой Софии, где покоились мощи святого, ни о храме его имени в Судаке; остались памятны лишь Железные ворота. Неподалеку от немецкой колонии, в сторону Нового Света, выход из ущелья и доселе носит имя Железных ворот, а вблизи можно найти остатки старинных построек.

Не здесь ли нужно предположить местоположение Сурожа времен святого Стефана и похода на Сурож русского князя Бравлина?

(«Легенды Крыма»)

Давно это было, кто знает, когда все это было…

Жил на земле сказочный богатырь, силы неслыханной, смелости невиданной. Имел он оружие удивительное – волшебную стрелу. Но не тем стрела славилась, что была из чистого золота выкована, драгоценными камнями усыпана, а тем, что обладала чудесным свойством. Стоило богатырю взять свой лук, натянуть тугую тетиву – и летела стрела на край света с такой быстротой, что человеческий глаз не замечал полета ее. И там, где она проносилась, вспыхивал воздух, закипала вода, плавилась земля, гибло все живое.

Страшное было это оружие! К счастью, находилось оно в надежных руках. Богатырь был человеком благоразумным, справедливым и огненную стрелу без надобности в руки не брал. На другие страны он не покушался, а на его отечество враги не нападали – боялись.

Боялись и в то же время мечтали завладеть этим смертоносным оружием, чтобы чужие земли покорить. Но не тут-то было! Крепко берег волшебную стрелу богатырь, спрятав ее глубоко в подземелье за десятью пудовыми замками.

Много-много лет жил на земле богатырь и много лет неусыпно оберегал чудодейственную стрелу. Но вот пришло время расстаться ему с жизнью. Задумался богатырь: кому передать стрелу? Сыновьям-наследникам? Нельзя. Хотя они воины честные и смелые, но молоды и больно уж горячи. Не удержаться им от соблазна испробовать силу оружия – и вспыхнет тогда братоубийственная война.

Кому же еще? Есть ли на земле человек, достаточно сильный и благоразумный, которому можно было бы доверить стрелу, не опасаясь, что он использует ее во зло человечеству? Нет такого человека, не родился еще! Нельзя оставлять на земле огненную стрелу, ибо злые, алчные люди, завладев таким страшным оружием, могут поджечь весь мир, разрушить его до основания.

И решил богатырь спрятать волшебную стрелу, да так, чтобы ее никто не смог отыскать на протяжении тысячелетий. И лишь тогда, когда люди наконец устанут воевать, когда научатся ценить и беречь мир, – тогда они найдут стрелу, чтобы использовать ее чудодейственную силу в мирном труде.

Позвал богатырь сыновей своих и говорит им:

– Дети мои, я стар и тяжко болен. Недолго осталось жить мне на свете. Слушайте же мое последнее повеление: откройте подземелье вот этими ключами, возьмите золотую стрелу, о страшной силе которой вы слыхали, и бросьте ее посредине Черного моря, самого глубокого моря в мире.

Выполняя волю умирающего отца, воины взяли волшебную стрелу и той же ночью отправились в путь.

Долго ли шли они, коротко ли, только вот впереди показались синие горы. Своими высокими вершинами они подпирали голубое, прозрачное, будто из хрусталя, небо. Взобрались братья на синие горы, поднялись к голубому небу, и взорам их открылась величественная картина: далеко-далеко внизу простиралось огромное безбрежное море. Окутанное утренней розоватой дымкой, оно еще спало. В его тихих водах отражался красный шар поднимающегося солнца.

Это было Черное море.

И вдруг братья почувствовали, что жаль им расставаться с драгоценной стрелой, и честолюбивые мечты овладели ими.

– Послушай, брат, – осторожно начал младший, – зачем выбрасывать такое богатство в море? Ведь это наследство наше…

– Да, – подхватил старший, – волшебная стрела по праву должна принадлежать нам, и глупо было бы так просто отказаться от нее…

– А если бы мы обладали огненной стрелой, – продолжал младший брат, – мы завоевали бы эту красивую страну, построили бы на вершине этой горы большой замок, взяли бы себе в жены прекраснейших из прекрасных…

– Да что одну страну! – воскликнул старший брат. – Мы покорили бы все страны, которые знаем и которых еще не знаем. Мы имели бы много жен, нам безропотно подчинялись бы все. Мы стали бы властелинами мира…

И договорились братья, что спрячут они стрелу в горах, а отцу, если тот к их возвращению не умрет, скажут, что исполнили его волю.

Как договорились, так и сделали. Оставили они чудодейственную стрелу в пещере, привалили вход огромным камнем и отправились в обратный путь.

Каково же было их удивление, когда, возвратившись домой, они узнали, что отец каким-то образом раскрыл их замысел. С негодованием набросился старик на своих сыновей, обвиняя их в родительском непослушании.

– Не будет вам моего благословения, – сказал он, – пока чудодейственная стрела не ляжет на дно Черного моря.

Тогда сыновья, убедившись в том, что невозможно сохранить у себя волшебное оружие, снова отправились к берегам далекого моря и с грустью исполнили приказание отца.

Огненная стрела опустилась в бездну морскую. Потемнело от гнева море, закипело, заволновались его тихие воды.

И с тех пор не может успокоиться Черное море. Нет-нет да и снова забурлит оно, заклокочет, подымет громадные волны, тщетно пытаясь выбросить из недр своих смертоносное оружие.

(Из собрания В. Кондараки)

На море на Черном есть остров суровый, немой – красные скалы на буйном зеленом раздолье. Не видно на острове беленьких хаток, кудрявые листья его не покрыли. Одна только тропка зеленая вьется: весенний ручей промыл красную глину, оброс бархат-травою. А дальше – все мертво и глухо.