Истребители следовали за разведчиком, удерживая его в радиусе дальнодействия своих ракет. Громов знал, что комполка Александр Свиридов отдал бы правую руку за то, чтобы этот самый «Нимрод» (британский разведчик уже не раз залетал в приграничную зону, досаждая наземным службам) хоть раз пересек границу и его можно было бы сбить к чертовой матери, но он также знал, что этого никогда не произойдет, а потому не ждал от «тревожного» вылета никаких сюрпризов — рутина «холодной» войны.

«Ну, это надолго», — подумал Громов, Скорого окончания этой игры на нервах действительно ждать не приходилось. «Нимрод» будет продолжать маневрировать у границы, пока у перехватчиков не кончится топливо и они не вернутся на базу. Сам разведчик снабжен системой дозаправки в воздухе, и теоретически у него нет ограничений по времени пребывания у чужих границ. Но Свиридов — тоже не дурак, и когда пара Громова уйдет на Рыбачий, с аэродрома в Оленегорске взлетят еще два перехватчика, и игра будет продолжаться до тех пор, пока «Нимрод» не уберется из приграничной зоны.

Против ожидания британский разведсамолет не стал задерживаться у границ Российской Федерации. Не прошло и пяти минут с того момента, как Громов и пилот «Нимрода» обменялись «любезностями», и самолет радиоэлектронной разведки вдруг развернулся и пошел курсом на запад, в глубь территории Норвегии.

— База, на связи двести тридцать первый, цель уходит, — сразу же доложил Громов. — Курс цели — двести семьдесят.

— Вас понял, двести тридцать первый, — откликнулся штурман из Оленегорска. — Пока держитесь рубежа.

«Мудрят, — подумал Громов. — А чего мудрят, сами не знают. Ясно же, разведчик на сегодня свое отработал».

От нечего делать майор попытался угадать, кто сегодня штурманом наведения. В любом подразделении ВВС людей, выполняющих обязанности наземного штурмана, не так уж много; обычно это пилоты с большим стажем, снятые с полетов по состоянию здоровья, по возрасту, да мало ли причин. Личный состав их хорошо знает, и не только по голосу. Но сегодня вылетом перехватчиков руководил новичок. Громов слышал о недавнем пополнении в авиаполку «Заполярье», но ни с кем из новоприбывших пилотов и штурманов до сих пор не встречался и не беседовал. Об уровне квалификации новичков в части 461-13 «бис» могли только догадываться. Например, зампотех Никита Усачев в своей неподражаемой экспрессивной манере заявил: «Знаем мы эти перестановки! Пригнали дармоедов с юга, а наших — под сокращение!»

Голос штурмана, направлявшего пару Громов— Беленков, принадлежал, по оценке майора, еще довольно молодому человеку, говорившему правильно, но с характерным, хотя и малозаметным акцентом. «Прибалт, — решил Гримов. — Эстонец или латыш. Из натурализовавшихся после отделения». Ничего против прибалтов Константин не имел, однако невольно вспомнил анекдоты про «горячих эстонских парней», медлительных и глуповатых.

«Нимрод» уходил на крейсерской скорости от границы, пока наконец не вышел за пределы действия бортовой РЛС «Сапфир». Перехватчики продолжали кружить над совершенно пустым пятачком радиусом в десять километров.

— Штурман, — обратился Громов к «горячему эстонскому парню». — Цель потеряна. Долго мы тут будем болтаться?

— Э-э, терпение, двести тридцать первый, — ответил штурман. — Ждите дальнейших распоряжений.

Громов поджал губы. Его подобный ответ не устраивал, но со штурманом не поспоришь: ждите — значит ждите. Впрочем, ждать долго не пришлось — всё случилось гораздо раньше.

Первым посторонний объект заметил Беленков.

— Ведущий, к нам НЛО в гости, — сообщил он на рабочей частоте.

— Где?.. Вот черт, действительно.

Индикатор на лобовом стекле АСП-17МЛ подтверждал слова Беленкова: в радиусе действия бортовой радиолокационной системы появился кто-то третий. И этот третий приближался с очень большой скоростью.

«Истребитель», — быстро прикинул Громов.

Сирена оповещения молчала. Следовательно, система опознавания СРО-2М посчитала объект «своим».

— База, — запросил майор. — На связи двести тридцать первый. У нас гость. По характеристикам — истребитель. Курс — сто девяносто. Кто у вас там болтается?

После небольшой заминки штурман наведения переспросил:

— Я вас не понимаю, двести тридцать первый. Что значит «гость»?

— К нам приближается летательный аппарат, опознанный системой как свой, — принялся терпеливо растолковывать Громов. — Но мы никого не ждем…

— В вашей зоне нет посторонних самолетов, — сказал штурман. — Только вы, двести тридцать первый, и ваш ведомый — двести тридцать второй.

— Как нет? У вас с локатором в порядке?

— Не морочьте мне голову, двести тридцать первый, — в голосе штурмана послышалось раздражение; прибалтийский акцент заметно усилился. — С локатором у нас всё в порядке.

— Действительно НЛО, — подытожил голос Беленков. — Никогда их раньше не видел — интересно…

— Ничего интересного, — высказал свое мнение Громов.

Он напряженно следил за приборами. Неопознанный объект изменил курс. Теперь он двигался строго на юг, обходя зону, где кружили два истребителя.

— Штурман, вы до сих пор ничего не видите?

— Ничего, двести тридцать первый. Кроме вас, в приграничной зоне никого нет.

«Если на клетке с тигром написано „Заяц", не верь глазам своим», — к месту или не к месту вспомнился Громову общеизвестный афоризм.

НЛО снова изменил курс.

— В переднюю полусферу заходит, — сообщил Беленков. — И высоту вроде уравнивает.

— Вижу, — отозвался майор.

— Что будем делать?

— Не знаю. «Земля» его не видит. Мистика какая-то.

— Ну это по вашей части, Константин Кириллович.

— Что за намеки, лейтенант?

— Прошу прощения, товарищ майор.

Пустопорожняя болтовня между двумя пилотами могла бы продолжаться еще долго, но тут Громова окликнул штурман наведения:

— Двести тридцать первый, сообщите ваши координаты. Двести тридцать первый, где вы? Сообщите ваши координаты.

— Чем дальше, тем страньше, — перефразировал майор слова Алисы Харгривс[13] . — Теперь и я с экранов пропал.