— И тебе того же, милый, — напутствовала его Эмили. Эта бессмысленная перебранка была тонким мостом над пропастью безумия и отчаяния.

Анклавовец спрыгнул с подножки винтокрыла и помчался к ближайшей гряде холмов, то и дело тревожно оглядываясь. Эмили не было до него дела.

— Мы не можем оставаться в этом летательном аппарате, — негромко окликнул её Фокс. — Весьма вероятно, что двигатель получил повреждения во время посадки, и может произойти взрыв.

Эмили безразлично кивнула. Взрыв так взрыв. Хуже уже не будет.

Фокс понял её по-своему. Аккуратно подхватил Харона на руки — вместе с одеялом. Хриплый стон Харона заставил Эмили до боли сжать кулаки.

— Я не стану его мучить и тащить по этим каменистым склонам, — пообещал супермутант, осторожно выбираясь из винтокрыла. — Вот как мы поступим. Я оставлю вас здесь, а сам отыщу это селение и приведу подмогу. Полагаю, я сумею произвести на местных жителей благоприятное впечатление, ну, а если не сумею — последую твоему примеру и применю агрессию, пусть это и не по нутру мне. А ты, дитя, оставайся с ним. И не теряй надежду.

Она кивнула.

*

Фокс бережно переложил Харона на поросший травой пологий склон холма. Эмили покорно села рядом, хотя больше всего ей сейчас хотелось убежать, как тот пилот Анклава, спрятаться — чтобы осталась хоть какая-то надежда на то, что Харон выживет.

Он ещё дышал. Цеплялся за жизнь из последних сил. Третий и последний пакет физраствора подходил к концу, и Эмили хотела бы не знать, что будет дальше. Но знала.

— Лучше бы ты меня бросил, — горько прошептала она. — Лучше бы ты меня вообще никогда не встречал.

Он молчал. Повязка успела насквозь пропитаться кровью, но заменить её было нечем. Кровь просочилась сквозь одеяло; осторожный тёмно-красный ручеёк уже прокладывал себе дорогу в пыли. А небо было ясным, как никогда, и в холмах оглушительно трещали цикады, приветствуя ласковый и тёплый весенний вечер.

Эмили тихонько взвыла от отчаяния. Ничего нельзя сделать. Ничего.

Веки Харона дрогнули. Эмили осторожно подалась ему навстречу.

Он окровавленной ладонью притянул её голову к себе.

— Крис, — прошептал он. — Кристофер Барретт.

— Нет, — она яростно помотала головой. — Нет, Харон. Ты этого не говорил, а я не слышала.

Тишину расколол панический вопль — короткий, резко оборвавшийся, но полный такого ужаса, что Эмили невольно обернулась. На фоне безупречно синего неба чернел рогатый силуэт, который не пожелал бы увидеть никто из обитателей Пустоши.

Может, этого когтя смерти привлекло падение винтокрыла; может, зверь просто обходил свои владения и наткнулся на чужаков — сейчас важно было лишь одно: это существо, громадная и практически неуязвимая машина смерти, во весь опор мчалось сюда, на запах крови, который звучал как обещание лёгкой добычи.

Лазерный пистолет Эмили не причинил бы когтю ни малейшего беспокойства. Дробовик Харона, возможно, и причинил бы — но дробовик остался в винтокрыле.

Эмили опустила взгляд на разгрузочный жилет. Грустно улыбнулась, увидев полдесятка осколочных гранат. Обращаться с ними она так и не научилась…

И, видимо, уже не научится.

Она вытащила гранаты из слотов бандольеры — все пять. Плотно примотала их друг к другу несколькими турами изоленты, которая хранилась в свободном подсумке — наверное, как раз для таких случаев. Отогнула усики предохранительной чеки одной из гранат: этого должны было хватить, чтобы сдетонировали остальные.

На секунду перед её глазами, как наяву, встала иллюстрация из «Сказок народов мира»: Элиза, нежная кроткая Элиза по дороге на эшафот торопливо доплетает одиннадцатую рубашку. Крапива обжигает тонкие пальцы, небо застит дым от костра — но братья-лебеди уже спешат на выручку белоснежным клином…

Эмили горько усмехнулась. К таким, как она, лебеди не прилетают. Только стервятники. Но волшебная рубашка у неё всё-таки была.

Эмили вытащила из кармана халата стелс-бой и надела его на запястье Харона. К тому моменту, как Фокс вернётся, устройство в любом случае перестанет действовать, так что супермутанту не придётся ломать голову над таинственным исчезновением. А ей самой прятаться было некуда и незачем. Ей надо было отвести от Харона хотя бы одну из смертей.

Она торопливо склонилась над Хароном, поцеловала его в губы. Нажала на кнопку активации стелс-боя. И, подхватив с земли связку гранат, бросилась наперерез когтю смерти, до которого оставалось уже меньше мили. Это походило на типовую математическую задачку из курса средней школы: «Из пункта А в пункт В навстречу друг другу…» Эмили оставалось лишь надеяться, что она выбрала правильный метод решения.

Добежав до вершины холма, Эмили выпрямилась, выдернула чеку — и замерла со связкой гранат в руке. Озорной весенний ветер трепал полы её халата. Несомненно, коготь смерти видел Эмили так же ясно, как и она — его. И так же страстно желал встречи.

До последнего Эмили надеялась, что ей хватит остроты реакции, чтобы увернуться от удара — но чуда не произошло. Тяжёлая лапа с размаху опустилась на её правую щёку, рассекая кожу, разрывая мышцы, ломая кости… У Эмили была пара мгновений между самой болью и осознанием боли. И она ими воспользовалась.

Связка гранат влетела в распахнутую пасть чудовища — с расстояния в пару футов даже девочка из Убежища не смогла бы промахнуться. Невероятным усилием Эмили успела отдёрнуть руку за миг до того, как челюсти зверя сомкнулись. Клык, кажется, содрал кожу с её костяшек, но ни осмыслить, ни почувствовать это Эмили уже не успела.

Боль обрушилась на неё лавиной — ослепительная, беспощадная, бесконечная. Ноги Эмили подкосились, и она осела на землю, прижимая ладони к располосованному лицу. Что-то острое — неправильно острое — впилось в пальцы. Рот заполнился кровью и какими-то мелкими осколками. Зубы, сообразила она. Это мои зубы.

Утешало её одно: когтю смерти было как минимум настолько же больно.

Момент, когда сдетонировали гранаты, оказался не таким впечатляющим, как Эмили себе представляла. Зверь вздрогнул, дёрнулся всем телом; протяжно, горестно взвыл и тяжело рухнул на землю. Нижнюю челюсть когтя почти полностью оторвало взрывом — ха-ха, око за око, мстительно подумала Эмили — и теперь из пасти хлестала густая тёмная кровь.

Коготь взревел — и очередная струя крови выплеснулась из развороченной глотки, обдав руки и лицо Эмили горячими брызгами. Яростный удар лапы взрыл землю совсем рядом с её плечом. Эмили прекрасно понимала, что ей стоит просто отползти и подождать, пока чудовище испустит дух — но, чёрт возьми, она и пошевелиться-то не могла. Всё кружилось и плыло перед глазами, а боль выжигала даже безусловные рефлексы. Ей буквально приходилось заставлять себя дышать.

Из последних сил Эмили повернулась набок. Не ради спасения — какое уж там спасение? — просто чтобы не захлебнуться собственной кровью. И успела поймать краем глаза какое-то движение, размытое и стремительное. Так выглядят призраки, подумала она. Или люди под защитой отражающего поля.

Харон?..

Зверь, не ожидавший нападения, потерял равновесие и грузно обрушился на землю. Рогатая голова запрокинулась набок. Янтарные глаза успели подёрнуться туманной дымкой.

Он уже умирает. Не трать силы, хороший мой, захотела сказать Эмили. И не смогла. Перед глазами заплясали чёрные точки: верный признак того, что и ей самой недолго осталось.

Лезвие ножа Харона с хрустом пробило нёбо когтя смерти. По телу зверя пробежала крупная дрожь. И всё закончилось.

Харон отшвырнул стелс-бой и медленно опустился на землю рядом с мёртвым чудовищем. Как он дополз сюда, как смог подняться на ноги — для Эмили оставалось загадкой. Но удивляться тут было нечему — это же Харон, в конце концов. Меньшего она от него и не ожидала.

Эмили бессильно растянулась на траве. Накрыла ладонь Харона своей — и почувствовала в ответ слабое движение пальцев. А ничего больше ей и не нужно было. «Всё будет, как надо», — сказала та малышка из Лэмплайта. И всё было, как надо. Они лежали рядом, рука в руке, между землёй, залитой кровью, и кровавым закатом. И сколько бы минут им обоим не оставалось — это были их общие минуты, последняя возможность разделить на двоих смерть, жизнь и любовь.