— В Олни, мой друг.
Ленни нервно хихикнул. Олни, значит. Ну, чудненько. Малая родина Харона и по совместительству излюбленные охотничьи угодья когтей смерти.
— Мистер Бёрк, вы уж меня простите, да только это…
— Опасно. Знаю, — кивнул работодатель — и его лицо вдруг озарилось детски-радостной улыбкой. — Но с нами же Харон!
— Харон молодец, конечно, — сказал Ленни осторожно. — Но со стаей когтей он не сладит. Может, нам бы стоило попросить о помощи полковника Отема? Олни не так далеко от Рейвен-Рок, выслать туда винтокрыл — пара пустяков.
— Я не хочу ни о чём просить Отема, — работодатель помрачнел. — Полковник меня окончательно разочаровал. Его отношение к вам с Хароном недопустимо. Требовать от меня прогнать вас — после всего, что я с вашей помощью сделал для Анклава?
— Мистер Бёрк, да нам не привыкать, — растерянно сказал Ленни. — Мы же гули.
— Нет, Леннарт, это чёрная неблагодарность, — Бёрк сердито покачал головой.– Источник всех наших бед, если разобраться. Благородство и верность нынче не в чести.
— Ну да, — согласился Ленни, немного обескураженный тем, что работодатель позволил себе подобный трюизм. — Так ведь это in rerum natura¹.
— Значит, natura hominis² нуждается в доработке, — отрезал Бёрк. — Взгляни на Харона. Мне сложно судить, способен ли он по природе своей на беззаветную преданность — но прелесть в том, что мне и не нужно об этом судить. Он может ненавидеть нас с тобой всеми фибрами души, но всё равно будет защищать до последней капли крови. На мой взгляд, это достойно восхищения.
— Так вы что, хотите собрать армию таких вот… созданий? — прозрел Ленни.
— Для начала я просто хочу пообщаться с их создателем, — работодатель покачал головой. — Леннарт, я много думал об этом человеке, и пришёл к выводу, что он — единственный современник, которому я счёл бы за честь уподобиться. Мастер Роланд ошибся в деталях, но его первозданный замысел был по-настоящему красив.
Ленни понятия не имел, о каком замысле идёт речь, но ничего красивого в промывке мозгов и пожизненном рабстве он не видел. И ему попросту было страшно за работодателя: за всё время пути Бёрк практически не притрагивался к еде и спал урывками, часа по три. И, получается, всё это ради встречи с каким-то двухсотлетним безумцем? Кто спорит, было бы здорово, если бы такой человек, как мистер Бёрк, прибрал к рукам Анклав и всё тут привёл в порядок — но вот конкретно сейчас ему не помешало бы отдохнуть.
На счастье, вечером того же дня они наткнулись на посёлок. Совсем небольшой, домов на десять — но с досугом у его обитателей было всё в порядке: в здании школы расположился салун с лаконичной вывеской «У Джо». Едва ли заведение процветало, но Ленни это не слишком тревожило. Хозяина салуна, судя по всему, тоже: он и бровью не повёл при виде новых посетителей. Приглядевшись, Ленни понял, что Джо сейчас бесконечно далёк от мирских тягот: на замызганной барной стойке валялась ампула с винтом (или из-под винта, Снежок бы в момент разобрался).
Публика в салуне подобралась пёстрая — на гулей никто не таращился, как в той же Мегатонне. Ленни смутно припоминал, что, кажется, бывал в этих краях во время прошлогоднего бегства из Содружества, но тогда решил обойти посёлок стороной. Ну и зря: в этом оазисе цивилизации даже шлюхи водились! Дамочек, правда, было всего две, и обе очевидно скучали. Одна из них, фигуристая брюнетка, сразу же впилась хищным взглядом в мистера Бёрка, но работодатель остался равнодушен к чаровнице. Зато вторая девица — тощая и бледная, с коротко стрижеными волосами мышиного цвета — заинтересовала его не на шутку. Что уж тут удивительного, тоскливо подумал Ленни.
Наскоро поужинав, Бёрк потолковал с хозяином заведения и, галантно подхватив девчонку под руку, повёл её по лестнице на второй этаж. Что ж, Ленни был искренне рад за работодателя. Сейчас он развеется с дамочкой, отдохнёт, и, может быть, выбросит из головы дурацкую мысль об Олни; вернётся на службу к Отему, ну, а дальше — как знать? Вдруг всё само собой разрешится наилучшим образом? Отем ведь приказал ему избавиться от гулей до возвращения в Рейвен-Рок, так что мистеру Бёрку ничего не остаётся, кроме как прогнать Харона с глаз долой. И пусть душегуб топает к своей подружке, а Ленни наконец с чистой совестью отправится в Содружество, к домику с террасой…
Ленни тяжело вздохнул — и направился к барной стойке заказать ещё пива.
Через какое-то время пиво ожидаемо запросилось наружу. Что поделать, пришлось Ленни выбираться из-за столика и отправляться на поиски туалета. Конечно же, по закону подлости санузел оказался расположен в противоположном конце коридора — и, судя по удушающей вони и живописным потёкам на стенах, далеко не всем посетителям бара удавалось добраться до заветной комнаты. Ну что ж, Ленни оказался в меньшинстве.
Пока он мыл руки, с верхнего этажа донёсся протяжный женский стон. Молодец, мистер Бёрк, старается, мельком подумал Ленни. Но тут девчонка снова заорала — и он тревожно застыл, вслушиваясь в ночную тишину. Что-то неправильное было в этом крике. Так кричат не от удовольствия, а от испуга. Или от боли.
— Холера, — пробормотал Ленни, вцепившись в край раковины. То, что происходило там, наверху, его не касалось, вот совсем не касалось. У всех разные пристрастия, и девчонка сама знала, на что соглашается, а деньги свои она по-любому получит, мистер Бёрк всегда платит по счетам, так что…
Очередной вопль заставил Ленни болезненно вздрогнуть. Да что он там с ней вытворяет-то? Сейчас сюда весь посёлок сбежится!
Абсолютно не представляя себе, что именно он собирается предпринять, Ленни взбежал по лестнице на второй этаж. Здесь, наверху, царила кромешная темнота — лишь из-под одной двери выбивалась слабая и неуверенная полоска света. И прежде, чем Ленни успел собрать мысли в кучу, дверь распахнулась и мистер Бёрк вывалился в коридор — бледный, как смерть, в криво застёгнутой рубашке, с пиджаком, переброшенным через плечо.
— Приберись тут, Леннарт, — проговорил работодатель, скользнув по Ленни мутным, совершенно отсутствующим взглядом. — Я… мне нужно на воздух.
Он торопливо сунул что-то в руки Ленни — и чуть ли не бегом бросился прочь.
Ленни опустил взгляд — и понял, что сжимает в руках нож. Обычный такой ножик. С липкой от крови рукоятью и приставшей к лезвию прядью волос.
— Блядь, — пробормотал Ленни, чувствуя, что земля уходит из-под ног. — Мистер Бёрк…
Ответом ему был звук удаляющихся шагов.
Из-за приоткрытой двери доносились сдавленные всхлипы. По крайней мере, она ещё живая, отстранённо подумал Ленни. И, собравшись с духом, заглянул в номер.
Девчонка, совсем голая, сидела на кровати, прижимая к лицу окровавленную простыню. Кровь была повсюду — на матрасе, на подушке; по полу были разбросаны смятые бумажные салфетки, словно багряные, мать их, цветы, очень поэтично…
— Он меня порезал, — всхлипывала девчонка, едва ли замечая замершего на пороге гуля. — Сукин сын, чёртов сукин сын, он сделал мне больно, он меня порезал…
Ленни смотрел на неё во все глаза. На бледной и не слишком чистой коже алели свежие порезы. Каллиграфия мистера Бёрка. Длинная линия вдоль грудной клетки, полукруглый росчерк в нижней части живота, аккуратный красный штрих на шее… И распоротая правая щека. Простыня, которую девчонка прижимала к лицу, была совсем мокрой от крови, хоть отжимай.
Мистер Бёрк делал для себя новую Эмили, вот что здесь происходило, понял Ленни. Просто в какой-то момент всё вышло из-под контроля, но небольшая уборка это исправит, верно?
Он тихонько взвыл от отчаяния. Девчонка обернулась на звук — и, поперхнувшись криком, испуганно шарахнулась к стене.
— Тише! — взмолился Ленни. — Он ушёл. Я тебе помогу, правда, честное слово, помогу. Только молчи, пожалуйста, молчи!
Лишь сейчас до него дошло, что он всё ещё держит в руке нож, а значит, едва ли его слова звучат столь уж убедительно. Но девчонке, похоже, было всё равно.
