— Она пришла ко мне! — пожаловался Беннон. — Именно ко мне! Запрыгнула в мою повозку — я и понять не успел, что происходит, подумал сначала, что это покушение… А она как заорёт на весь Молл — прошу, мол, политического убежища! Ну и что мне оставалось делать?
Мей непочтительно фыркнула. Повозка Беннона уже давно стала притчей во языцех: ну не мог же человек, который столько лет торговал нарядами на рынке, путешествовать в заурядной кибитке! Беннон разъезжал по набережной в нарядном дилижансе, увенчанном гигантской эмблемой Анакостийской республики — что ж, похоже, на сей раз господину президенту вышла боком любовь к украшательствам.
— Слушайте, Беннон, а мисс Эми тут причём? — Липучка грозно насупился. — Ей надо в Ривет-Сити, да поскорее — она неважно себя чувствует. А насчёт дамочки этой из Подземелья — ну, вы же у нас главный, да? Значит, вам и решать, что с ней делать. Большая власть — это, типа, большая ответственность.
— Я не могу принимать такие решения единолично! — взвился Беннон.
— А придётся, — Мей нахмурилась. — Выбор-то простой. Или мы прячем девчонку от Братства, или выгоняем на все четыре стороны.
— Да думаете, я не пытался? — Беннон вытер пот с лица мятым носовым платком. — Не уходит она! А применить силу… это как-то… грубо. И ситуация осложняется тем, что мне срочно надо уехать, — президент, видимо, решил пойти ва-банк. — Я опаздываю на важную встречу с шерифом Мегатонны. Симмс — человек занятой, и ждать он не станет.
— Надо — уезжайте, — легко согласилась Эмили. — Я со всем разберусь. Только оставьте мне письменные распоряжения за вашей подписью.
— Но…
— Беннон, я никто, — напомнила Эмили. — Директор школы, которая ещё не открылась. Не та должность, чтобы принимать политические решения, вам не кажется?
— Ну, в гульских делах вы побольше моего разбираетесь, — буркнул Беннон. И, отпихнув в сторону Мей, пулей выскочил из бункера. Можно было не сомневаться: чёрта с два Беннон вернётся сюда, пока ситуация не разрешится.
А ситуация-то действительно была дрянной. Хуже некуда. Выставишь девчонку за дверь — и назавтра вся Пустошь будет знать, что на Анакостийскую республику ни в чём нельзя положиться. Поможешь преступнице спрятаться — обо всём рано или поздно прознает Братство, и едва ли оценит такой гуманистический порыв по достоинству. А ещё Подземелье… Наверняка люди Лайонса уверены, что девчонка до сих пор скрывается там: собственно, а как гули докажут обратное? И, получается, отвести угрозу от обитателей Исторического музея можно одним-единственным способом: открыто заявить, что девушка, которая убила послушницу, отныне под защитой Анакостийской республики. После этого рыцари, скорее всего, оставят Подземелье в покое, зато вышеупомянутой республике придётся ой как несладко.
— Удрал, гад! — возмущённо заморгал Липучка. — Мисс Эми, мне его догнать?
— Вот только организованного нападения на президента мне и не хватало, — Эмили покачала головой. — Разберёмся. Только не пускай сюда никого.
И тут же горько усмехнулась собственным словам — это же не Харон, чёрт возьми. Это Липучка Батист Толедо.
— Я нечаянно, — проговорила девчонка-гуль, испуганно поднимая взгляд на Эмили. — Я вообще не собиралась в неё стрелять, ну вот честно! Меня Уиллоу попросила побродить по району со снайперкой, поотстреливать бродячих собак — а то они так расплодились, что на улицу выйти страшно. А та девушка выскочила из-за угла прямо под пулю. В лёгкой броне, без шлема… — голос девчонки задрожал.
— Но как она разглядела тебя, если ты стреляла из снайперской винтовки? — недоверчиво спросила Эмили.
— Я… я подошла к ней. Попыталась помочь, прощения попросить… Не знаю. Глупо это было, да?
— Да уж не очень-то умно, — презрительно фыркнул Липучка.
Глаза девчонки наполнились слезами. Дурында просто попыталась поступить хорошо. Правильно. Уж Эмили-то знала, чем такое обычно заканчивается.
— Как тебя зовут? — обречённо спросила она.
— Наоми, — девчонка всхлипнула. — Только не отдавайте меня им, пожалуйста. Я не хочу умирать.
*
Напутствие мистера Бёрка было кратким и достаточно туманным: помогать жителям Подземелья всеми доступными способами. Сам работодатель куда-то ушёл с Уинтропом, ясно дав Ленни понять, что не нуждается в его компании. Зато Ленни в компании нуждался, и ещё как! Разгуливать по местам былой славы в одиночестве было как-то боязно, поэтому Ленни скрепя сердце потащился вслед за Хароном и Уиллоу на второй этаж.
От былой роскоши «Девятого круга» за десять месяцев уцелело немногое. Осиротевший бар оккупировала гульская голытьба: на полу там и сям валялись матрасы и спальники, а за барной стойкой кто-то установил самую настоящую палатку. В центре зала теперь громоздилась кирпичная жаровня, подступы к которой были усеяны обглоданными крысиными костями. Ленни передёрнуло.
— Шваль тупая, — огорчённо сказала Уиллоу, даже не понижая голоса. — Эти даже не понимают, что что-то не в порядке. И что, по-твоему, им можно оружие доверить? Да они спьяну друг друга перестреляют, вот и вся любовь.
— Много их тут, — Харон перешагнул через очередную лежанку.
— Беженцы, — Уиллоу брезгливо смахнула с барного стула чьё-то бельё, вывешенное на просушку. — Из Тенпенни-Тауэр. С тех пор, как Роя не стало, они там совсем одичали. Какая-то шайка из Эвергрин-Миллс без труда их оттуда вышвырнула. Позор-то какой… А они даже не расстроились особо. Им всё равно, где догнивать.
— И их ты собираешься защищать от Братства? — спросил Харон.
— Я собираюсь защищать Подземелье, — Уиллоу облокотилась о барную стойку, словно бы в надежде на то, что сейчас из прокуренного затхлого воздуха материализуется призрак Азрухала и вкрадчиво предложит прекрасной даме бокал вина за счёт заведения. — А эти идиоты — они же всё равно что бедные родственники, у которых дом сгорел. Хочешь не хочешь, а пришлось пустить их на постой — иначе сдохнут же, а мы вроде как виноваты.
— По-моему, они больше похожи на домашних животных, — Харон покачал головой, глядя, как один из бродяг справляет малую нужду прямо в углу зала. — Притом не самых смышлёных.
— Да хоть на растения, — Уиллоу поморщилась. — Ну кому они ещё сдались, кроме нас с тобой? Анклаву? Что вообще на уме у этого гладкозадого? Мне он не нравится, Харон. Гранаты и пушки нравятся, даже очень, а сам он — нет.
— Спроси у него, — Харон кивнул в сторону Ленни. — Они с Бёрком лучшие друзья.
— Вот скажите, а вам не всё равно? — сердито выпалил Ленни. — Утром у вас не было оружия, теперь — есть. С учётом того, что Братство никуда не делось и по-прежнему дежурит у дверей, это оружие в скором времени всем нам пригодится. Само собой, Анклаву на руку, если Братство в Подземелье потреплют — а вам-то с этого что за печаль? Мистер Бёрк мог бы просто отвезти этот ящик в Ривет-Сити или в Эвергрин-Миллс, поднять кучу крышек и жить припеваючи. А вместо этого он вам помог! А вы тут сидите и рожи кривите, — Ленни понимал, что его несёт куда-то не туда, но остановиться уже не мог: до того ему стало обидно за работодателя. — Не нравится что-то — так вперёд, возвращайте Анклаву оружие и отбивайтесь от Братства вилками из этой забегаловки.
— Ишь, распетушился, — фыркнула Уиллоу. — Что, любимку обидели? Знаешь что, мистер Бостон, свалил бы ты куда-нибудь. Что ты за нами таскаешься? У меня мешка с крышками нет, да и биту твою я тебе в задницу затолкаю в случае чего. Я ведь не Тюльпан.
Харон ухмыльнулся.
Ленни смерил сладкую парочку сердитым взглядом и поспешно ретировался из «Девятого круга». Ну их к чёрту, пусть делают что им заблагорассудится — хоть мистера Бёрка обсуждают, хоть крыс жрут, хоть трахаются на барной стойке на радость побродяжкам.
Тюльпан невероятно обрадовалась при виде Ленни.
— Ну что, готовишься держать оборону? — спросил он, кисло улыбнувшись. Похоже, тётка, которую Ленни от души приложил по башке бейсбольной битой, оказалась единственным человеком в Подземелье, который не держал на него зла. И до чего же погано от этого было у Ленни на душе — не передать.
